Литургические заметки - Сергей Желудков

    В таком настроении, в приобщении ко всеобъемлющей Божественной любви заканчиваются молитвы Евхаристии. Сознательное участие в них даже и без телесного Причащения может стать важным фактором в духовной жизни... Когда же предстоит Причащение, то хорошо прочитать из Служебника молитву святителя Иоанна Златоуста:

Тебе предлагаемжизнь нашу всю и надежду,Владыко, Человеколюбче,и просим, и молим, и умоляем:сподоби нас причаститисянебесных Твоих и страшных Тайн,сея священные и духовные Трапезы,с чистою совестию,во оставление грехов,в прощение согрешений,во общение Духа Святаго,в наследие Царствия Небесного,в дерзновение еже к Тебе,не в суд или во осуждение.

    Есть сила благодатная во всех молитвах Служебника, которые закрыты сегодня от простого христианина. Только тайным соучастием в этих тайных молитвах — только таким неестественным способом может он хоть отчасти приобщиться к Таинству святой Евхаристии. И все равно: вместе со священником он останется в совершенном отъединении от окружающего его в храме народа.

45

 Стоишь в храме с мирянами и с негодованием наблюдаешь, как искажается у нас чин Причащения. Во-первых, сами батюшки причащаются слишком долго. По Служебнику они должны успеть совершить это под пение Причастного стиха; а у нас после стиха обязательно поют еще длинный «концерт», читают молитвы, снова поют... Заглянем в алтарь: священник читает для себя благодарственные молитвы (хотя по Служебнику это положено делать после отпуста, вместе с народом), либо просто прохлаждается, в то время как народ (иногда в давке переполненного храма) томится в ожидании. Отвратительно видеть это кастовое пренебрежение духовенства к мирянам, телу Церкви, проявляемое при святейшем Таинстве, самая сущность которого — единение во Христе всех верующих.

Причащение народа начинается с унизительной мелочи: убирают ковер... Когда Причащение ведется из одной чаши — есть возможность причащать мирян во святых вратах, в самых святых вратах — так, чтобы причастник почти входил в алтарь. Но нет — батюшки отодвигают Причащение подальше от алтаря на край солеи. Уничижение Причащения совершается и в пении: хор споет «Тело Христово» и надолго замолкает. Хорошо еще, если тут вступится новый хор и время от времени тянет то же «Тело Христово»... Следует разрешить исполнять во время Причащения «Вечери Твоея тайныя» Святителя Иоанна Златоуста. Вот где нужен концерт:

Вечери Твоея тайныяднесь, Сыне Божий,причастника мя приими:не бо врагом Твоимтайну повем,ни лобзания Ти дам,яко Иуда,но яко разбойникисповедую Тя:помяни мя, Господи,во Царствии Твоем...

    Причащение заканчивается окриком диакона: «Все причастились?!..» Никому и ничему этот «возглас» не помогает, но стал уже дурным обычаем. Чаша уносится в алтарь — и наступает нехорошая пауза: священнику надо тщательно прибраться на престоле, а певцы споют поспешно, небрежно «Аллилуйя» и молчат. Да куда же вы спешите, спойте нам торжественную, красную «Аллилуйя» — и не 3, а 6, 9 раз, сколько будет нужно, чтобы не было этой глупой паузы. «Аллилуйя», «Видехом свет истинный», «Да исполнятся уста наша», ектения, — все это должно быть музыкально решено как единое целое, торжественное благодарение по святом  Причащении.

45-А

 Приложение. Запишу здесь окончание торжественного благодарения по святом Причащении — во глас вторый Киевского распева. Мелодия в первом голосе: [...]

 Акафисты

46

 Акафисты имеют у нас двоякое значение для верующих. Одно — утилитарное, «обетное», когда человек «заказывает» для себя непременно «отдельный» акафист и считает долгом «отстоять» его, не вникая особенно в содержание.

На Урале в храмах после литургии бывает, что все наличные священники, диаконы и «церковницы» одновременно в разных местах храма читают такие «заказные» акафисты. Помню, в Златоусте регулярно приходила в храм женщина и заказывала акафист Пресвятой Троице. Акафист этот — «тяжелый», священники старались от него уклониться; читал его ей обычно диакон какой-то сверхъестественной скороговоркой, сам ничего не понимая. Женщина слушала и уж конечно абсолютно ничего не понимала; но через неделю-две снова являлась и заказывала: «В других церквах нет этого акафиста».

Более отрадно второе значение акафистов, которое они приобрели себе в последние десятилетия в качестве вечернего общественного Богослужения. Народ церковный сравнительно хорошо посещает такие общие акафисты, и с этим приходится считаться — наперекор отрицательным суждениям о содержании акафистов. Митрополит Антоний Храповицкий еще в начале века писал:

«Известно, что только два акафиста — Христу и Богородице, переведенные с греческого языка, отличаются высокими достоинствами, терпимы еще переводные акафисты Успению и св. Николаю, да переделанные из униатских архиепископом Иннокентием. Акафисты же святым и иконам Богоматери представляют собою повторение бессодержательных ублажений... Правда, они по плечу современным христианам, но мало служат духовной пользе, а более соответствуют религиозному утилитаризму. Совсем выводить их из употребления священник не должен, если это послужит к большому огорчению молящихся, но ему следует постепенно совершенствовать вкус последних уставным исполнением Богослужебного чина и обиходными напевами: тогда они сами предпочтут лучшее». (Сочинения, 1900)

Но «уставное исполнение Богослужебного чина» и предполагается ведь у нас в виде вечерни и утрени перед акафистом; и однако же народ церковный «предпочитает» собираться после этих служб специально к акафисту. Вот как нельзя более наглядное свидетельство, что наличная наша «уставность» не удовлетворяет запросов народа. В «службе» он не участвует и молчит, на акафисте — поет; в «службе» священник молится отдельно и секретно от народа, на акафисте — вместе с ним... После вечернего акафиста бывает возможность задержаться и попеть без устава простые любимые молитвы.

Действительно, в более древних переводных акафистах есть тексты, исполненные живого чувства, выраженного со своеобразной, иконописной красотою. «Иисусе предивный, мучеников крепосте, Иисус претихий, монахов радосте»... «Иисусе, сило непобедимая. Иисусе, милосте бесконечная. Иисусе, красота пресветлая. Иисусе, любы неизреченная»... «Иисусе, цвете благовонный, облагоухай мя... Иисусе, одеждо светлая, украси мя. Иисусе, бисери честный, осияй мя»... «Радуйся, апостолов немолчная уста. Радуйся, мучеников непобедимая дерзосте»...»... «Сего бо ради высокий Бог на земли явися смиренный Человек, хотяй привлещи к высоте Тому вопиющия: Аллилуйя». Это — образцы высшего порядка. Но много и текстов, снижающих такое впечатление. Среди недостатков переводных акафистов — их многословие (примерно около полутора тысяч слов в акафисте) и грубая искусственность формы: назидание, назначенное для слушателя, адресуется обычно не им, а Лицу, которому посвящен акафист.

Русский народ полюбил акафисты, и Синод разрешил составлять новые акафисты. Открылась как будто возможность русского литургического творчества в этой форме. Увы!.. Поучительна неудача, которая тут нас постигла. Скоро во множестве появились бездарные перепевы греческих акафистов — без их духовных и художественных достоинств, но с еще более искусственной молитвенной формой, с еще большим многословием... И даже с обязательным немыслимым акростихом из русских слов, начальные буквы которых дают греческий алфавит. Например, мы замечаем, что во всех наших акафистах кондак III начинается словом «Сила», кондак XII — словом «Благодать»; это потому, что по-гречески это будет соответственно «Динамис» и «Харис» — слова, начинающиеся соответственно с четвертой и двадцать второй букв греческого алфавита... Русские акафисты — это произведения не искусства, а ремесла, изготовленные по одному шаблону с заданием «изобразить» житие святого или историю чудотворной иконы и заполнить все двенадцать икосов какими-нибудь ублажениями вслед за обязательным «Радуйся», а во всех двенадцати кондаках подъехать как-нибудь к «Аллилуйя». И все это словоплетение ведется непременно во втором лице, в нелепой, почти кощунственной форме назидательного рассказа святому о его же житии или Богоматери о Ея же иконе... Вот пример, как это получалось в сочетании еще и с известными политическими настроениями: