Опасный пациент - Майкл Крайтон

– Нет. Компьютер повторяет первоначальный график. Это единственный вариант.

– Значит, компьютер ошибся, – сказал Моррис. – Уже половина седьмого. Сейчас откроется кафетерий. Кто-нибудь хочет позавтракать?

– Я не прочь, – отозвался Эллис и встал. – Джан?

Она помотала головой.

– Я побуду пока здесь.

– Вряд ли что-то произойдет, – сказал Моррис. – Лучше тебе сходить поесть.

– Я побуду здесь! – вырвалось у нее бессознательно.

– Ну ладно-ладно! – замахал руками Моррис. Он метнул взгляд на Эллиса, и они вышли. Она осталась с Герхардом.

– Ты учел лимит погрешности этой кривой? – спросила она.

– Учел. Но я не пойму, что происходит. Лимит уже давно пройден. Лимит составил плюс-минус две минуты на 99 процентов.

– Ты хочешь сказать, что припадок должен был произойти в промежутке от 6.02 до 6.06.

– Ну, в общем, да. Но припадка явно не было.

– Но ведь нужно какое-то время, чтобы компьютер обнаружил припадок?

– Согласен, – неуверенно кивнул Герхард. Она подошла к окну. Солнце уже встало и сияло на небе красноватым пятном. Почему восход всегда кажется менее живописным, чем закат? Ведь восход и заход должны быть одинаковыми…

Она услышала за спиной тихий электронный писк.

– О! – воскликнул Герхард.

– Что это значит?

Герхард указал пальцем на небольшой металлический ящик на полке в дальнем углу. Ящик был подсоединен к телефонному аппарату. На ящике замигала зеленая лампочка.

– Что это значит? – повторила она.

– Это линия спецсвязи. Круглосуточное воспроизведение текста после набора номера, который указан у него на жетоне.

Она подошла к ящику и сняла трубку с рычага. Приложила трубку к уху и услышала размеренный резкий голос: «…настоятельно рекомендуется не кремировать труп и не производить вскрытия тела, пока не будут удалены радиоактивные материалы. В противном случае существует серьезная опасность заражения…».

Она обернулась к Герхарду:

– Это можно выключить?

Он нажал кнопку на ящике. Голос умолк.

– Алло? – сказала она.

В трубке молчали, потом раздался возбужденный мужской голос:

– С кем я говорю?

– Я доктор Росс.

– Вы работаете в… – пауза. – Центре нейропсихиатрических исследований?

– Да.

– Возьмите ручку и бумагу. Запишите адрес. Это капитан Андерс из полицейского управления Лос-Анджелеса.

Она жестом попросила Герхарда принести ей карандаш или ручку.

– Что случилось, капитан?

– Убийство. И нам надо задать вам несколько вопросов.

7

Три патрульные машины были припаркованы у входа жилого дома близ Сансет-бульвара. Мигалки уже привлекли толпу зевак, несмотря на столь ранний час и утренний холод. Она остановилась чуть дальше и вернулась к дому. Ее остановил молодой патрульный.

– Вы здесь живете?

– Я доктор Росс. Меня вызвал капитан Андерс.

Он кивнул в сторону лифта.

– Третий этаж, из лифта налево, – и пропустил ее в здание.

Зеваки с любопытством наблюдали, как она пошла по вестибюлю и остановилась перед лифтом. Люди столпились у входа, заглядывая друг другу через плечо в раскрытую дверь и перешептываясь. Интересно, подумала она, что они о ней говорят. От мигалок патрульных машин по стенам вестибюля бежали красноватые блики. Подъехал лифт, она вошла, и двери закрылись.

Внутри лифт был обшит пластиковыми панелями под дерево. Вытертый коврик на полу – зеленый, загаженный многочисленными собаками и кошками. Она нервно стояла, переминаясь с ноги на ногу, пока лифт со скрипом полз на третий этаж. Она уже прекрасно представляла себе, кто обитает в таких домах: шлюхи, гомики, наркаши и случайные гастролеры. Тут можно было снимать квартиру ненадолго – на месяц. То еще местечко…

Она вышла на третьем этаже и двинулась к группе полицейских у двери в дальнем конце коридора. Дорогу ей преградил сержант. Она повторила, что ей звонил капитан Андерс, и ее пропустили в квартиру, попросив ничего там не трогать.

Это была крохотная квартирка с одной спальней, меблированная в псевдоиспанском стиле. Или во всяком случае ей так показалось. Внутри находилось человек двадцать – они фотографировали, измеряли, снимали отпечатки пальцев, собирали вещественные доказательства. Сейчас трудно было представить, как тут все выглядело до наплыва сотрудников полиции.

К ней подошел Андерс. Моложавый, лет тридцати пяти, в строгом темном костюме. Длинные волосы падают на воротничок рубашки. На носу очки в роговой оправе. Он был похож на молодого профессора, и это ее поразило. Странно все-таки, как у людей рождаются предубеждения.

Он спросил у нее тихим голосом:

– Вы доктор Росс?

– Да.

– Капитан Андерс. Спасибо, что приехали. – Он быстро и сильно пожал ей руку. – Тело находится в спальне. Там же сотрудники канцелярии коронера.

Он повел ее в спальню. Убитой оказалась нагая девушка лет двадцати с небольшим, распростертая на кровати. У нее была разбита голова, а на теле виднелось несколько ножевых ран. Вся постель была в крови. В воздухе стоял сладковатый запах крови.

В комнате царил беспорядок: стул перед трюмо валялся на полу, косметика и флакончики с духами разбросаны по ковру, ночник разбит. В спальне находилось шестеро – среди них судмедэксперт. Он заполнял свидетельство о смерти.

– Это доктор Росс, – представил ее Андерс. – Расскажите ей.

Судмедэксперт кивнул на труп.

– Зверское убийство, как сами видите. Сильный удар в левый височный отдел, вызвавший деформацию черепа и мгновенную потерю сознания. Ударили вон той лампой. На лампе обнаружены кровь ее группы и ее волосы.

Росс поглядела на лампу и перевела взгляд на тело.

– А ножевые ранения?

– Нанесены позже, видимо, уже после смерти. Смерть наступила после удара по голове.

Росс осмотрела голову убитой. С одной стороны голова была размозжена и напоминала сдувшийся футбольный мяч, черты когда-то миловидного лица искажены.

– Можно видеть, – продолжал врач, – что она успела наложить макияж. Насколько можно предполагать, она сидела перед трюмо вот здесь и красила лицо. Удар последовал сверху под углом, она упала со стула, и все полетело на ковер. Потом ее подняли… – врач воздел руки и изобразил усилие, с которым как бы поднимал тело, – и перенесли со стула на кровать.

– Это был кто-то довольно сильный?

– О да! Мужчина, вне всякого сомнения.

– Откуда вам известно?

– В сливном отверстии ванны нашли паховые волосы. Мы обнаружили два типа волос. Одни волоски принадлежат ей, другие – мужчине. У мужчин паховые волосы, как вам известно, более курчавые и менее эллиптичные на поперечном срезе, чем женские.

– Мне это неизвестно.

– Если хотите, могу указать вам литературу, где об этом можно почитать. Совершенно ясно также, что убийца имел с ней половую связь до убийства. Мы исследовали семенную жидкость и знаем его группу крови – первая. Мужчина после полового акта принял душ, а потом вышел из ванной и убил ее.

Росс кивнула.

– После удара по голове ее подняли и положили на кровать. К этому времени кровотечение было несильным. На трюмо и на ковре обнаружено незначительное количество крови. Но теперь ее убийца взял какое-то орудие и несколько раз ударил ее в живот. Заметьте, что самые глубокие раны расположены в нижней части живота, в паховой области – возможно, действия убийцы имели для него некий символический сексуальный смысл. Но это только наше предположение.

Росс снова кивнула, но ничего не сказала. Она решила, что сотрудник канцелярии коронера – зануда, и ей не хотелось говорить ему больше, чем нужно. Она подошла поближе к трупу и исследовала колотые раны. Отверстия оказались довольно маленькими, точно уколы, но вокруг отверстий кожа была сильно разорвана.

– Вы нашли орудие? – спросила она.

– Нет.

– И что это было, по-вашему?

– Не знаю. Нечто не очень острое, но удар был силен – чтобы прорвать кожу и ткани тупым инструментом, требуется значительное усилие при ударе.

– Это еще один аргумент в пользу нашего предположения, что убийца – мужчина, – заявил Андерс.

– Да, можно предположить, что это был металлический предмет, например, нож для вскрытия писем, или металлическая линейка, или отвертка. Что-то в этом роде. Но вот что интересно. – Судмедэксперт указал на левую руку убитой. Рука лежала поперек кровати и была сильно изувечена колотыми ранами. – Смотрите: он ударил ее в живот, потом в руку. Раны тянутся правильной прямой линией. Обратите внимание на последовательность колотых ран. И теперь смотрите: он несколько раз ударил по руке, потом продолжал колоть простыню и одеяло. Уколы продолжают образовывать прямую линию.

Он провел рукой вдоль череды рваных отверстий в ткани.

– Насколько я это понимаю, это персеверация. Автоматическое продолжение бесцельного движения. Точно он превратился в своего рода машину, которая просто продолжает работать вхолостую…