Наследник для бандита (СИ) - Серж Олли

— Простите! — обращаюсь к немолодому мужчине, сидящему за стойкой.

— Слушаю вас? — он подаётся ближе ко мне, чтобы лучше слышать.

— Подскажите, пожалуйста, а во что здесь играют?

— Блек Джек и «Очко», — немного удивлённо вскидывает брови старик. — Две самые популярные карточные игры среди основного контингента гостей.

— Спасибо, — киваю, слыша знакомое название.

Достаю из сумочки телефон, чтобы зайти в интернет и почитать правила. Но датчик сети оповещает меня о ее отсутствии. Ожидаемо…

Спустя десять минут я решаю, что действительно, наверно, нет ничего страшного в том, чтобы немного походить и посмотреть, как играют люди.

Скольжу робкой тенью вдоль столов, стараясь не подходить близко и не стоять за спинами. Меня даже на расстоянии сшибает волнами возбуждения, идущими от игроков. Если внимательно вглядеться в их лица, то они действительно похожи на наркоманов в ожидании прихода. Запах адреналина буквально витает в воздухе. Очень опасное сочетание. Но, скорее всего, психике местных сытых до изысков персонажей подобные переживания даже полезны для здоровья. Позволяют почувствовать удовлетворение и «вкус жизни».

Незаметно для себя оказываюсь в следующем зале. Окидываю глазами происходящее в нем действо и безошибочно определяю зал торгов. Ведущий неторопливо фиксирует ставки. Желая рассмотреть поближе выставленную картину, прохожу сквозь ряды кресел и неожиданно чувствую, как чья-то тяжёлая ладонь ложится на мою талию.

— Интересуешься искусством? — слышу над своей головой мужской голос, который узнаю теперь из тысячи даже во сне.

Внутренности сжимаются от страха. Зачем я ушла из бара?

Подавив в себе острое желание сбежать, оборачиваюсь и отшатываюсь в сторону. Мысленно убеждая себя, что при всех Тимур не решится причинить мне вред.

— Вы должны знать, — цежу зло и холодно. — Что я не имею ни малейшего желания вести с вами светские беседы об искусстве.

— Понимаю… — склоняет голову в бок мужчина, — Но я, как это ни странно, хотел тебя поблагодарить и сказать, что теперь я — лично твой должник…

— В чем? — отзываюсь опасливо.

— В том, что я жив и сейчас стою перед тобой..

Не зная, как правильно реагировать и судорожно соображая, в чем может быть подвох, просто хлопаю глазами и беззвучно открываю-закрываю рот.

— Неожиданно… — все-таки отвечаю уклончиво и вижу, как лицо Тимура напрягается.

— Разговаривать с моей женщиной ты имеешь право только через меня!

Раскатывается агрессивный рык справа, и уже через секунду я оказываюсь задвинутой за широкую спину, пахнущую родным одеколоном.

— Спокойно, Миша, я просто поприветствовал твою невесту, — Тимур сдаваясь чуть поднимает ладони вверх.

— Исчезни на хер! От греха подальше… — рявкает Буров и с силой утаскивает меня в другую сторону.

— Миша! — Умудряюсь выдернуть из его мертвой хватки свою ладонь. — Ты делаешь мне больно!

Буров резко оборачивается, сгребает меня в объятия и втыкается носом в висок.

— Прости, детка, — его пальцы крепче впиваются в талию. — Я как тебя рядом с Зориным увидел, так мозг просто отключился. Не говори с ним больше, ладно?

— Ладно… — киваю головой и сама коротко целую его в губы. — Обещаю. Он меня не обижал.

— Пойдём, — выдыхает напряжение Миша, — хочу тебя познакомить с нашими гостями из Питера.

— Пойдём, — радуясь тому, что меня не попросили пересказать диалог, согласно киваю.

— Артур — Питерский траблшутер. Присматривает за нашим с Тимуром конфликтом. Пробудет в столице ещё около двух недель. У него к тебе личная просьба.

— Какая? — я с интересом включаюсь в разговор.

— Баба у него беременна, и что-то там не все гладко. Ну это ты сама спросишь уже что-как, я не стал вникать. Просит посоветовать нормального врача.

— О! Хорошо… — с готовностью отзываюсь, но уже через секунду покрываюсь холодным потом.

Пульс подскакивает и заглушает уши. Только ты, Маша, можешь быть по жизни такой неудачницей.

Мы подходим к паре, которая стоит возле барной стойки. Мужчина — лицом, девушка полубоком. И с этого ракурса мне очень хорошо виден ее профиль и выпирающий под вечерним платьем беременный живот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Артур, — Миша приобнимает меня за талию, — Как обещал. Моя будущая жена — Мария…

— Здравствуйте… — невнятно лепечу и практически падаю в обморок, когда спутница Артура поворачивает голову в мою сторону, а в ее глазах проскакивает искра узнавания.

— Очень приятно, — отвечает Питерский гость, — Мария… Моя невеста Вероника.

— А мы знакомы! — Расцветает улыбкой девушка. — Я тогда сразу поняла, что ты — врач.

Глава 26. Ложь

Михаил.

Затылок начинает покалывать. Меня топит в странном ощущении, что я чего-то не понимаю.

Тот, кто всегда держит руку на пульсе, не заметил что-то очень важное у себя под носом… Маша неестественно застывает и впивается пальцами в мое предплечье.

Артур тоже ловит повисшее в воздухе напряжение, и внимательно переводит взгляд с невесты на нашу пару.

Душно. Рубашка сдавливает горло и мешает дышать. Мышцы напрягаются. Пиджак бесит… Неожиданно тупая баба Артура тоже бесит. Где моя прекрасная девочка могла с ней встречаться?

— Так жалко, что ты в тот день на приём спешила, — без задней мысли продолжает щебетать Вероника. — Но раз ты тоже ведёшь беременность в этой клинике, то я останусь. Поскорее бы домой. Там привычнее…

— Михаил? — Артур, мрачнея, вскидывает брови. — Ты не говорил, что Мария тоже в положении. Это — весомое обстоятельство…

Беременна? Меня будто окатывает ледяной водой, а потом протряхивает электричеством. Дыхание перехватывает. Я накрываю Машины ледяные пальцы своими и сжимаю, все ещё до конца не въезжая в услышанное. Дергается… Пиздец.

— Хм… — сердце начинает глухо лупить грудную клетку. Горячие панические волны поднимаются к горлу. Хочется сейчас развернуться и встряхнуть Марью. Но я просто крепче сжимаю зубы и коротко киваю. Окружающий мир тонет в едином шуме. Надо уходить, пока ещё получается соображать и контролировать реакции…

— Так а какой у тебя срок? — Продолжает речевую атаку на Машу Вероника.

— Два месяца… — слышу сдавленный и тихий ответ.

Два месяца… Она молчала два месяца! Чувствуя, как внутри меня раздувается шар совершенного неадеквата, подаю руку Артуру.

— Я прошу прощения, но нам пора ехать. Мария нервничает… здесь… — с нажимом говорю последнее слово, прикрывая истинную ситуацию.

— Понимаю… — он отвечает на рукопожатие.

— О, я помню, — сочувственно встревает в разговор Вероника. — Меня тоже до четвёртого месяца так тошнило, особенно от сигарет, что пришлось улететь в горы…

Тошнило… Челюсти сводит. Выйти! Сейчас просто нужно выйти. А ещё успокоиться. Остальное — дома. Какое нахрен успокоиться! Внутри меня все кипит и пенится… Беременна. Два месяца. От меня. Или? Следующая мысль срывает какой-то очень важный предохранитель. И я вталкиваю упирающуюся Машу в коридор перед туалетами. Оказывается, мы уже прошли два зала? Как это произошло? Не помню. Прихватываю девочку за плечи и вжимаю в стену.

— Говори… — рычу, едва сдерживаясь, чтобы не надавать ей по лицу. Вдох — выдох. Ещё вдох. — Он мой?

Стреляю глазами в ее живот. Инстинктивно прикрывает его от меня.

— Миша… — ее руки взлетают к моему лицу, — я хотела рассказать, сюрприз сделать…

Агрессивно ловлю тонкие запястья и стискиваю до хруста.

— Мой? — Воздух застревает в лёгких.

— Господи! Да! — Машу начинает трясти. — Ну конечно твой! Мне больно… — всхлипывает, — Да пусти же…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А я понимаю, что хочу, чтобы ей сейчас было больно. И мне становится страшно за неё. Прикрываю глаза и дышу… Ненавижу ложь! Особенно когда так глубоко. Я заслужил?

— Михаил!

Оборачиваюсь на мужской голос.

— Приветствую…

Старый приятель отца. На адреналине не могу даже вспомнить его имени.