Сэйл-мастер - Варвара Мадоши

- Никому, - кивнул Василий и набулькал Сашке еще. - Скажи, а вот что, ты правда на Новой Оловати видел, как шкипер общалась с лазурными мундирами?

- Til helvete[42], видел, не видел... - Сашка махнул рукой. - Я уже сам не знаю, что я видел. Это все так неопределенно...

Он потянулся за закуской, но баобаб в горло уже совершенно не лез, и пришлось выпить еще раз.

- А что ты переживаешь? - спросил Василий. - Сам подумай, ты же хотел стать сэйл-мастером. Квалификация и все такое. А она тебя учит. Ну и прекрасно, ну и учись дальше.

- Да... - Сашка вздохнул. - Учит. В том-то и дело, что это она меня учит! - он бросил на Василия безнадежный взгляд. - Нет, бесполезно. Ты не понимаешь.

- Чего я понимаю, что ты свою дозу еще не добрал.

- И тут ты прав, друг, - кивнул Сашка. - Я еще даже в стрим не вошел. Но! Нам нельзя терять бдительности! Ни на секунду...

Он грустно посмотрел на Абордажа, который неслышно подошел и сел рядом, неодобрительно глядя на двух молодых людей.

- Вот видишь, - Сашка указал на кота. - Наверняка он за нами следит. А потом расскажет Княгине. А она что-нибудь еще придумает... такое-эдакое.

- По-моему, он просто обижается, что мы его не позвали, - предположил Василий.

- В самом деле! - обрадовался Сашка. - Мой благородный лев, идите же сюда и разделите нашу скромную трапезу!

В хозяйстве домового нашлось и блюдце, в котором благородный янтарный напиток смотрелся сильно разбавленным чаем. Кот, как ни странно, до "Северного Сияния" снизошел, хотя и смерил Сашку презрительным взглядом. Вскоре, однако, взаимная неловкость была забыта. Не прошло и часа, как Сашка, нежно поглаживая Абордажа, чуть ли не со слезами шептал ему на ухо, как он ему завидует, потому что "Вот тебя твоя хозяйка любит, а меня - нет! Ни разу за ухом не почешет, только все время издевается!"

Абордаж высказался в том смысле, что он предпочитает под подбородком, а не за ухом, но тут Сашка поручиться не мог бы. Зато он был точно уверен, что в какой-то момент Василий сказал:

- Ну в самом деле, ну что ты переживаешь? Раз тебе тут так... некомфортно, ну и уволься ты к едрене-фене! Спишись в первом же порту, и забудь, как страшный сон.

- Меня?! Списать на берег?! - Сашка взревел бы, если бы у него были силы. - Не позволю! - после этого он рухнул обратно на тюки, а то ли Васька, то ли Абордаж налили ему еще, кажется, на сей раз тоже в блюдечко. И дальше уже Сашка не помнил ничего окончательно.

Проснулся он у себя в каюте, но не на койке, а на полу. На его койке дрых Василий, свернувшись калачиком.

- С ума сойти... - простонал Сашка.

У него слегка плыло и мутилось перед глазами, но штурман был из тех счастливчиков, которых почти не затрагивают столь обычные горести похмелья. Он на опыте знал, что вскоре неуверенность пройдет, туман из глаз исчезнет, и он будет свеж, как огурчик. Ну, относительно.

Василий что-то промычал о состоянии своей головы: очевидно, он не был так благословен в этом отношении, как штурман, хотя про домовых сплетничали, что они особенно спиртоустойчивы.

- Это ты меня дотащил? - спросил Сашка.

- Не-а... - придушенно ответил домовой.

- А кто тогда?

В этот момент дверь каюты скрипнула, приоткрываясь. Через комингс перепрыгнул Абордаж с зажатым в зубах ремнем. Почти без удивления Сашка наблюдал, как кот, упираясь задними лапами, втащил через порог полупустой бурдюк с вином. Потом он развернулся и со снисходительной укоризной оглядел обоих собутыльников: ну люди же, чего с них взять.

Глава 15, о разнице мировоззрений

Однажды Сашка понял, что если ветры их совсем не подведут и если они с Белкой не сделают какой-нибудь совсем грубой ошибки, то через пару суток "Блик" достигнет Ветряных Мельниц. Как раз в тот день Княгиня объявила, что после Мельниц, перед Майреди, они сделают еще крюк и зайдут на Тэту-5 в созвездии Дракона.

Что это за звезда, Сашка толком не знал, но по номеру было понятно: ни хрена ее с Земли не видно. Найдя местечко на карте, штурман немедленно заподозрил: именно ради нее, а вовсе не для экономии энергии кристаллов и достижения рекордов Княгина их потащила через Мельничную стремнину. После Мельницы Стрим разветвлялся, и западный рукав загибался как раз к Тэте. Выйдя из него, им придется пройти на кристаллах или пользуясь малыми ветрами не больше сотни килокабельтовых - и можно приземляться.

Последние два дня, однако, по распоряжению Княгини, они шли не под парусами. Тащились на кристаллах, на половинном ходу. В связи с этим у всех оказалось время отдохнуть.

Свою освободившуюся вахту Катерина истратила на великолепный лимонный торт, кисло-сладкий, с желе и кремовыми башенками. С кондитерским мешком второй штурман управлялась мастерски. "Тут у меня опыта больше, чем со штурвалом," - прокомментировала она  без всякого стеснения. Это Сашку удивило. По его мнению, ничего лучше не было, чем стоять за штурвалом корабля или прокладывать курс. Нольчик, к его удивлению, вела себя так, будто навигация - просто работа вроде любой другой. Мол, надо, курс проложу, надо - кашеварить буду.

Сашка этого не понимал.

Но на камбуз Белобрысов пришел сам, на удивительно приятный запах, и тут же был припряжен к чистке картошки. Естественно, вдвоем у крохотной плиты они не поместились, так что старший штурман просто забрал табурет, ведерко и котелок в кают-компанию.

Очистки падали в ведро, чистая картошка - в котелок, а Катерину Сашка не видел. И в такой вот расстановке, когда не надо смотреть в лицо и скрывать свои истинные эмоции, он решился спросить о том, что его на самом деле интересовало:

- Катя, а вот скажи... ты что дальше собираешься делать? Ну, вот когда придешь к мужу на Майреди?

- Наверное, мы там и осядем, - ответила Катерина жизнерадостно. - Хорошее место, и от занудной Земли далеко.

- А как же эфир?

- А что эфир? Везде эфир, Саша.

- Ну смотри, ты вот только-только штурмана получила - и что? Сразу вот так возьмешь и откажешься от неба?

- При чем тут лицензия? - удивилась Катерина. - Это вообще случайно вышло. Мне пришлось помощником шкипера на грузовом каботажнике ходить, вот и потребовались корочки. А там когда экзамены пришла сдавать в комиссию, очередь на малые суда слишком большая была. Вот я и записалась на дальнюю навигацию - думаю, авось пройду. Учила-то я на совесть. Ну и прошла, не так уж оно и сложно. А вообще я штурманом никогда быть не хотела.

Сашка только головой покачал: история показалась ему совершенно фантастичной. Случайно выучить эфирную навигацию, это надо же! Но уважения к Катерине у него от этого не убавилось: все-таки она была добрая и по-хорошему, без навязчивости веселая.

Ужин удался на славу: собрались все, кроме капитана (Балл взял дежурство себе). Впрочем, Катерина отнесла ей обед на мостик, а люк между кают-компанией и рубкой был открыт. Рубка располагалась прямо над кают-компанией, туда вела деревянная лестница, заодно отгораживающая крохотный уголок алтарной. Если в начале рейса пиетет перед Балл заставлял вахтенных все время люк закрывать, то теперь все чаще его оставляли нараспашку.

То кормчий, то старпом перекрикивались с капитаном, чтобы та не заскучала.

Говорили о разном: о возможных капризах ветра, о недоказанном влиянии солнечной активности на эфирные волны, о наилучшем диффиренте на трехмачтовиках, о мировой политике, в особенности о ее колониальном аспекте. Последняя тема была рискованной, однако все участники застолья (кроме Белки, которая больше молчала) привыкли избегать особенно острые моменты - необходимый навык выживания в эфире. Поэтому беседа не перешла на личности и вообще никаких острых углов не задела. После ужина Сандра с Катериной даже сыграли дуэтом и спели: низкий голос Сандры хорошо гармонировал с более высоким и чистым Катерининым. Людмила Иосифовна, распугав молодежь от спиртовки (просто улыбнулась), самолично приготовила необыкновенно вкусный грог. Потом Белка и Катерина отправились спать - их вахта начиналась первой. Берг удалилась в обществе сыто жмурящегося Абордажа: котяре перепало маринованное рыбное филе, на вкус не хуже, чем в неплохом ресторане. Тогда Сандра предложила Сашке сыграть вдвоем - мол, с Катькой она совсем не устала, а все-таки скрипка и альт - это совсем не то, что гитара и скрипка.

Тут-то Белобрысов и понял, что нервничает куда больше, чем перед вступительными экзаменами в Академию. Но не понял, с чего.

- Успокойся, Златовласка, а то сломаешь свой альт, - дружелюбно посоветовала Сандра, глядя на его руки. - Вон лапищи у тебя какие - нажмешь посильнее - и все, прощай музыка до конца плавания. Сомневаюсь, что на этой самой Тэте найдется скрипичный мастер.

Вот ведь. Сашка опустил инструмент на диван, поднес левую ладонь к лицу, сжал кулак и вновь расслабил кисть. Пальцы не тряслись - но где-то в глубине тела пела тоненьким голосом туго натянутая струна. Предвкушение? Испуг? Или просто нервное напряжение?

- Denn, Златовласка, не будем сегодня. Вот чего ты так распереживался, ты вообще можешь сказать?