Долгое чаепитие - Дуглас Адамс

Я вернулся, чтобы расспросить ее поподробнее, и она рассказала, что рано утром одного весьма необычного пациента переводили в другую больницу под названием «Вудшед».

Кроме того, она призналась, что одна из пациенток проявляла почти неприличное любопытство, пытаясь вытянуть всевозможные сведения о нем. Этой пациенткой была мисс Кейт Шехтер, и, я думаю, вы согласитесь, мисс Шехтер, что мои методы навигации имеют свои преимущества. Я могу не оказаться там, куда я намеревался попасть, зато, мне кажется, я оказался там, где нужно.

14

Примерно полчаса спустя подъехал здоровенный верзила из местной автомастерской – на пикапе, с буксирным тросом и сыном. Вникнув в ситуацию, он отправил сына вместе с пикапом в какое-то другое место, где у него был еще один заказ, прицепил трос к машине Кейт и сам оттащил ее к гаражу.

Минуту или две Кейт сохраняла спокойствие, а потом сказала:

– Он сделал это только потому, что я американка.

Механик порекомендовал им местный небольшой пивной бар, сказав, что он зайдет за ними туда, как только разберется, что с машиной. Поскольку ущерб, нанесенный «ягуару» Дирка, состоял только в потере правой передней фары, а Дирк утверждал, что направо ему случается поворачивать крайне редко, они поехали на нем в бар, тем более что это было недалеко. Как только Кейт, весьма неохотно, забралась в машину Дирка, она заметила там книжку Говарда Белла, которую он стащил у Салли Миллз в кафе, и сразу же набросилась на нее. Несколько минут спустя, когда они входили в бар, она так и не могла понять, читала она ее раньше или нет.

Атмосферу, царившую в нем, отличали не традиционные черты, которые столь характерны для английского паба – кишение народа как в муравейнике, грубые, непристойные шутки и простота. Долетавшие из другого зала звуки песен Майкла Джексона в сочетании с монотонным гудением моечной машины создавали именно тот акустический фон, который идеально соответствовал тускло-выцветшей окраске стен.

Дирк заказал себе и Кейт по коктейлю, а затем пошел к выбранному ею маленькому столику в уголке – пожалуй, это было единственное место, где можно было укрыться от угрюмо-тупой враждебности бара.

– Я читала эту книгу, – сказала Кейт, пролистав вдоль и поперек почти всю «Дьявольскую погоню». – Во всяком случае, я начинала ее читать и осилила первые две главы. Это было месяца два назад. Даже не знаю, почему я все еще читаю его книги. Нет никаких сомнений, что его редактор их не читает. – Она подняла глаза на Дирка. – Никогда бы не подумала, что вам могут нравиться такого рода книги. Если судить по тому немногому, что я о вас знаю.

– Абсолютно не нравятся, – подтвердил Дирк.

– Все так говорят, – отозвалась Кейт. – Вообще когда-то он писал неплохие вещи, – добавила она. – На любителя, конечно. Мой брат, который занят в издательском бизнесе в Нью-Йорке, говорит, что в последнее время он стал просто неузнаваем. У меня такое ощущение, что они его слегка побаиваются, а ему это даже нравится. Конечно, ни у кого из них не хватает мужества сказать ему, чтобы он убрал из книги с десятой по двадцать седьмую главы включительно. И все, что связано с козлом. Существует теория, что причина, по которой его книги расходятся многомиллионными тиражами, состоит в том, что на самом деле никто их не читает. Если бы каждый человек, купивший его книгу, прочитал ее, он никогда бы не купил ни одной из его следующих книг и его карьера, таким образом, была бы окончена.

Она отодвинула книгу в сторону.

– Итак, – сказала она, – вы совершенно точно угадали, что я делала в «Вудшеде»; но вы не рассказали мне, что вы сами собирались там делать.

Дирк пожал плечами.

– Посмотреть, что это за место, – ответил он уклончиво.

– Вот как? В таком случае я могу вас избавить от этой заботы. Место совершенно отвратительное.

– Опишите его. Вообще начните лучше с аэропорта.

Кейт сделала изрядный глоток своей «Кровавой Мери» и на мгновение, пока водка прокладывала себе путь в глубь ее организма, задумалась.

– Вы хотите, чтоб я рассказала и про аэропорт? – проговорила она наконец.

– Да.

Кейт допила оставшееся в бокале содержимое.

– Тогда мне не обойтись без второго, – сказала она и пододвинула к нему пустой бокал.

Дирк храбро встретил взгляд бармена с глазами навыкате и через пару минут вернулся к Кейт с пополнением.

– О'кей, – сказала Кейт. – Я начну с кошки.

– Какой кошки?

– За которой я хотела попросить присмотреть мою соседку.

– Какую соседку?

– Ту, которая умерла.

– Понятно, – сказал Дирк. – Знаете, что я думаю – почему бы мне не умолкнуть совсем и не выслушать вас?

– Да, – согласилась Кейт. – Так будет лучше всего.

Кейт подробно изложила события последних дней – по крайней мере тех, когда она была в сознании, а потом перешла к описанию вудшедских впечатлений.

Несмотря на отвращение, сквозившее в ее описании, Дирк мгновенно почувствовал, что это именно то место, куда он с удовольствием удалился бы на отдых хоть с завтрашнего дня. Кроме возможности посвятить себя познанию необъяснимого – пороку, преследовавшему его подобно наваждению (он не мог относиться к нему иначе как к пороку, и порой он обрушивался на него с яростным безумием одержимого), он мог погрузиться в блаженную негу праздности, что в свою очередь тоже было пороком, к которому он всей душой хотел бы стремиться, если бы мог позволить себе это.

Когда Кейт завершила свой монолог описанием встречи с мистером Одвином и его омерзительным доверенным лицом, Дирк на некоторое время под впечатлением его погрузился в неодобрительно-хмурое молчание. Какая-то часть этого времени ушла на борьбу с самим собой – уступить или нет желанию закурить. Недавно он дал себе обет покончить с этой дурной привычкой, и после этого ему неизменно приходилось бороться с собой и неизменно проигрывать, порой он этого даже не замечал.

С победоносным чувством он решил, что не будет курить, но, несмотря на это, вытащил сигарету. Когда он полез в свой просторный карман за зажигалкой, заодно пришлось вытащить и конверт, который он похитил из ванной комнаты Джеффри Энсти. Он положил его на столик рядом с книгой и зажег сигарету.

– Служащая авиалиний за стойкой регистрации… – изрек он наконец.

– Она меня просто из себя выводила, – вырвалось у Кейт. – У нее были такие жесты и реакции, словно она не человеческое существо, а тупой, бездушный автомат. Казалось, она не хотела слушать, думать. Не представляю, где только отыскивают таких, как она.

– Какое-то время она была моей секретаршей, – сказал Дирк. – Судя по всему, сейчас тоже никто не представляет, где ее можно отыскать.

– О простите меня, – поспешила сказать Кейт, а затем на мгновение задумалась.

– Наверное, вы хотите сказать, что она совсем не такая в действительности, – продолжала она. – Что ж, вполне возможно. Думаю, ее поведение было просто защитной реакцией от нервных издержек ее работы, работа в аэропорту делает человека нечувствительным к тому, что происходит вокруг. Мне кажется, я бы даже посочувствовала ей, если бы у меня самой нервы не были уже на пределе. Извините, я не знала. Так, значит, вы пытаетесь выяснить, что с ней?

Дирк неопределенно кивнул.

– В том числе, – ответил он. – Я частный детектив.

– Да? – удивилась Кейт, вид у нее стал озадаченным.

– Вам это причиняет какое-то беспокойство?

– Да нет, просто у меня есть друг, который играет на контрабасе.

– Понятно, – сказал Дирк.

– Каждый раз, когда он знакомится с людьми и они видят, как он мается со своим инструментом, он слышит одну и ту же фразу, и это просто сводит его с ума. Вот что они говорят: «Бьюсь об заклад, вы бы предпочли играть на флейте-пикколо». Никому даже в голову не приходит, что то же самое ему говорят все. Я просто пыталась догадаться, что говорят детективу после того, как узнают, что он детектив, чтобы самой не сказать этого.

– Да ничего не говорят. В первый момент у всех на лице появляется обалделое выражение – что в точности случилось и с вами.

– Понятно, – сказала Кейт разочарованно. – Ну и как, у вас есть какие-нибудь версии, идеи по поводу случившегося с вашей секретаршей?

– Нет, – ответил Дирк, – ни единой. Просто какой-то расплывчатый образ, с которым я совершенно не знаю что делать. – Он в задумчивости повертел в руках сигарету, потом его взгляд, побродив по поверхности стола, остановился на книге.

Он взял ее в руки, пролистал, недоумевая, что за импульс заставил его тогда, в кафе, прихватить эту книгу.

– На самом деле я ничего не знаю о Говарде Белле, – сказал он.

Кейт поразилась тому, как неожиданно он переменил тему, но одновременно почувствовала некоторое облегчение.

– Единственное, что мне известно, – продолжал Дирк, – это что его книги хорошо продаются и что все они выглядят примерно как эта. Больше ничего.