Несравненное право - Вера Камша

Но те, кто по уверениям Церкви получили от Творца бессмертную душу, все запутали. Эльфы тут оказались ничуть не лучше людей. Может быть, красивее, умнее, изначально одареннее, но проклятие выбора, цели, средств, совести они несли так же, как и мы. Поэтому мы могли понимать друг друга, а значит, ненавидеть. Или любить…

Любил ли меня Астен? Любила ли я его? Пока еще нет, но, если наше путешествие продлится, может случиться все, что угодно. Впрочем, до Кантиски было не так уж и далеко. Скоро мы должны будем выбраться на тракт, где можно найти лошадей. И придется решать, как быть с Преданным, который в Святом Граде был бы весьма неуместен. Но пойдет ли он в Убежище с Астеном?

— Вряд ли, он должен быть с тобой, — то ли я думала вслух, то ли мы думали об одном и том же…

— Должен?

— Ты носишь браслет Стефана. Его единственный долг защищать тебя.

— А я не могу его уговорить пойти с тобой?

— Нет. Он умнее любого зверя, но он еще не человек. Он знает только свой долг и будет ему следовать.

Мы помолчали. Разговор не клеился. Так всегда бывает, когда неотложных дел нет, а говорить ни о чем, думая о слишком многом, — значит лгать. То же, что было у меня на душе и, возможно, у Астена, казалось столь неуместным, что мы не могли себе позволить заговорить об этом. Костер горел, звезды медленно ползли по небу, зима правила свой бал. Засыпали подо льдом реки, увязали в снегу деревья, становились непроходимыми горные перевалы. Зима давала передышку всем…

— Астен, — окликнула я своего спутника, и тот немедленно вскинулся, словно ждал моего вопроса, — как ты думаешь, что я в сущности такое? И что я должна сделать?

— Я не знаю…

— Я не спрашиваю тебя, что ты знаешь, — внутри меня неожиданно поднялась какая-то веселая злость, — я хочу знать, что ты думаешь.

— Что я думаю, — эльф повторил мой вопрос, видимо собираясь с мыслями. — Я думаю, это твой жребий, и ты должна его нести, пока можешь. И даже дальше. Я пытался отыскать в тебе какую-то необычную Силу, Герика, и не смог. Но это вовсе не значит, что ее нет. Она может пробудиться, когда ты столкнешься с магией сущностей, которые хотели подчинить тебя свой воле. Или когда тебе будет грозить опасность, или когда ты, сама того не зная, вдруг выполнишь какое-то условие.

— Но когда на нас с Тиной напала Эанке и там, у Пантаны, я ничего не смогла…

— Меня это удивляет, но магия Прежних[45] нам известна очень плохо. Может быть, чары, которыми пронизано Убежище, ее гасят. Ведь когда-то приведшие нас в этот мир Светозарные уничтожили прежних его хозяев, а значит, дарованная ими магия может свести на нет «подарок» Оленя.

— Тогда почему вы его боитесь?

— Потому что он плоть от плоти этой земли, а мы лишь пришельцы, причем неразумные пришельцы, — с нарочитым смешком откликнулся Астен. — Но давай лучше поговорим о тебе. Ты спокойно обращаешься с нашими поделками, в каждую из которых вложена магическая сила, ты уже освоила парочку заклятий. Это значит, что у тебя есть способности к волшбе и то, что ты нам не враждебна.

— Но откуда?.. — я не договорила, но Лебедь все понял.

— Эльфийская магия, смешанная с магией талисмана Проклятого, оказалась смертоносной не для тебя, а лишь для того существа, которое ты носила в себе. Это оно было воплощенным Злом. Ты же скорее всего можешь стать и Злом, и Добром, и зависит это лишь от тебя. Большего не знаю и, наверное, не хочу знать.

Солнце еще не показалось над зубчатым горным гребнем, но света, чтобы провести коней по узкой горной тропе, Рамиэрлю хватало. Хвала Великому Лебедю, дорога для лошадей еще годилась. Топаз шел спокойно, но Перла упрямилась, и Роману все чаще приходилось останавливаться и уговаривать кобылицу сделать еще шаг.

— Честное слово, дорогая, — не выдержал наконец эльф, — я начинаю подозревать, что в твоем роду был осел. — Перла обиженно повела ушами, но с места все же сдвинулась.

Зимнее утро в Корбутских горах выдалось красивым, но неуютным. Было очень ясно и очень холодно, и Роман знал, что чем выше они поднимутся, тем будет холоднее. Собственно говоря, настоящий подъем он начал вчера, а до этого петлял по долинам рек и ручьев, стараясь отыскать для перехода место поудобнее. Прав ли он оказался в своем выборе, покажет самое ближайшее будущее. Пока тропа, по которой они шли, была вполне проходимой и вела в нужном направлении, но вот от Уанна по-прежнему не было ни слуху ни духу, хотя Рамиэрль не сомневался — когда маг-одиночка сочтет нужным, он его отыщет. Пока же нужно подчиниться зову кольца и идти вперед.

Если не начнутся зимние вьюги и не придется бросить лошадей, то путь через Большой Корбут отнимет дней двадцать пять, после чего они окажутся в тех самых Ларгах, про которые много наговорено и написано, но толком ничего не известно. Кроме того, что туда ушел и там сгинул Эрасти Церна, а Циала смогла вернуться. Ну а если за первой горной цепью встанут вторая и третья, а некоторые источники утверждали именно это, то ему придется в горах зазимовать, снегопады отрежут дорогу не только вперед, но и назад…

Громкий лай оторвал эльфа от ставших привычными мыслей и расчетов. Оскорбленная собачьей неучтивостью Перла пронзительно заржала. Уже почти рассвело, и эльф видел не красноватую ауру живого смертного существа, а самого пса. Это было очень крупное животное, размерами сравнимое с эландским волком. Светлая, с бежеватым отливом шерсть, пушистая и густая. Темно-коричневые «чулки» и маска на морде. Уши обрублены. Эльф знал, что у некоторых пастушеских племен существует обычай рубить собакам уши, чтоб в них не мог вцепиться волк. Значит, собака пастушья… Это могло быть и хорошо — у горцев можно спросить дорогу, и плохо — если хозяева пса окажутся недружелюбными.

Эльф ожидал, что за первой собакой последуют другие. Если поблизости деревня или стадо, их должна охранять целая свора, но пес был один. Собака подлетела пушистым вихрем. Было видно, что она устала — светлые бока ходили ходуном, язык свешивался из открытой пасти чуть ли не до земли, не скрывая тем не менее отменных клыков.

Эльф стоял спокойно, на всякий случай положив руку на рукоятку кинжала, но пес нападать не собирался. Он даже не стал обнюхивать незнакомца, а лошадей и вовсе проигнорировал. Яростно виляя хвостом и то лая, то тоненько поскуливая, волкодав совершил несколько кругов вокруг Романа, а затем немного отбежал в ту сторону, откуда пришел, и оглянулся, уставившись на барда. Тот продолжал стоять, с удивлением наблюдая за собачьими выходками.