Жизнь после смерти - Митрополит Иерофей Влахос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приводя эту цитату, святитель говорит, что сила молитв, а в особенности таинственной жертвы достигает «и праведных, и в преподобии поживших». Это объясняется тем, что по сравнению с совершенством несовершенны и сами святые и, следовательно, они могут стать более способными вмещать в себе славу Божию. В частности, он пишет: сила молитв и Божественной Литургии достигает и поживших в преподобии и правде, «потому что и они несовершенны, и всегда воспринимают преуспеяние к лучшему, никогда не вкушая совершенного блаженства»[186].
Следовательно, молитвы Церкви достигают до всех, и до грешников, и до праведников, но на каждого воздействуют по-разному, в зависимости от того духовного состояния, которое он приобрел в этой жизни. И святитель заканчивает: поскольку молитвы Церкви доходят до всех, поэтому нет нужды принимать учение об очистительном огне. Очищение и спасение совершают благость и человеколюбие Божие [187].
Это учение святителя Марка является православным. Его можно встретить во многочисленных текстах святых отцов. Мы не намерены развивать его здесь более подробно. Но нужно подчеркнуть, что, согласно православному учению, существуют три стадии духовного совершенства: очищение сердца, просвещение ума и обожение человека. Совершенство человека бесконечно. Человек всегда способен к улучшению своего духовного состояния. Это движение будет продолжаться и в будущем веке. Значит, когда человек при помощи покаяния входит в стадию очищения, но по причине смерти не может завершить своего очищения и перейти к просвещению, то это произойдет благодаря молитвам и поминовениям, совершаемым Церковью. То есть будет непрестанным развитие в причастии очищающей, просвещающей и обоживающей энергии Божией. Именно так мы должны понимать многочисленные случаи из жизни святых, когда их молитва служила оправданию их духовных чад. Если мы подумаем о том, что оправдание – это просвещение ума и, естественно, главным образом и прежде всего это оставление грехов, тогда мы сможем понять эти моменты из их житий.
Ж) Вечный огонь является нетварным
Нигде у святых отцов не говорится о том, что существует место мучений и карающий огонь, через который после смерти пройдут люди, особенно же те, кто не успел исполнить своей епитимьи. В учении святых отцов, как мы видели, ясно говорится, что существуют рай и геенна после Второго пришествия Христова, а также предвкушение рая и геенны после исхода души из тела. До самого Второго пришествия Христова Церковь совершает поминовения, сила которых доходит до всех почивших в вере, будь они грешники, праведники или святые. Нигде не говорится о том, что для кающихся, но не окончивших свое покаяние христиан существует очистительный огонь.
Святитель Марк говорит, что там, где в Священном Писании или святоотеческих творениях говорится об огне, имеется в виду вечный огонь геенны, который не является тварным, но нетварным. То есть говорится не о чем-то тварном, не о тварной действительности, но об энергии Божией, которая неисцеленными ощущается как огонь.
В одном месте первой гомилии святитель утверждает следующее: «Если же где-либо в песнопениях и молитвах упоминается огонь, то не какой-либо временный, имеющий очистительную силу, а самый вечный огонь и бескрайняя геенна, избавить от которой в вере усопших святые просят Бога…»[188]
Этот огонь, о котором говорится в церковных текстах, не временный огонь, а вечный. Приводя цитату из святителя Григория Богослова, он говорит: «Не временным и преходящим он называет тот огонь, но преболезненным и весьма длительным»[189].
Огонь геенны, таким образом, не есть огонь вещественный и тварный, но нетварный. Для достойных свет есть созерцание Бога, говорит святитель Марк. Свет этот – нетварная Божия слава. Святитель Марк связывает нетварный свет с огнем геенны. Он говорит, что вечный огонь не вещественен, «как и свет достойным – Его созерцание». Развивая эту мысль, он говорит, что святые Церкви вечный огонь и бесконечные муки «понимали аллегорично». Это аллегория, потому что как свет для праведников не является вещественным, так и огонь для грешников не является вещественным и сотворенным. Это подлинные и истинные состояния, но совсем не те состояния, о которых мы знаем в материальном мире.
Разумеется, Священное Писание использует многочисленные образы, чтобы показать состояние людей, находящихся в геенне: это огонь, червь, пресмыкающиеся и скрежет зубов. Но за этими образами стоит иная реальность. Под словом «огонь» святые понимают неведение Бога: «Чтобы под огнем вещественным там и тьмой внешней понимать нечто иное, как неведение Бога». Говоря о неведении Бога, он имеет в виду непричастие Богу. Потому что мы знаем, что грешники будут видеть Бога, то есть будут созерцать Его, но не будут приобщаться к Нему, то есть будут пребывать в неведении. В православном предании под знанием Бога понимается причастие Богу. Червь или какое-либо ядовитое и плотоядное пресмыкающееся являют муку совести распутных людей и их раскаяние. То же самое означает и скрежет зубовный, являющий печаль, горький плач и бешенство гневливых людей!.
Очевидно, что там, где в церковном Предании упоминается огонь, имеется в виду огонь вечный и нетварный. Это означает, что речь идет не о каком-то временном очищающем огне, а о восприятии нетварной благодати как огня, что случается по причине нечистоты самого человека. Как раз по этой причине невозможно существовать очистительному огню, о котором помышляют латиняне.
В целом мы можем сказать, что учение святителя Марка Евгеника, как видно из его собеседований во время Ферраро-Флорентийского Собора, органически включено в Предание Православной Церкви о жизни человека после исхода души из тела. Святитель Марк – достоверный истолкователь православного учения, потому что он сам является носителем православного предания. Так доказывается, что очистительный огонь латинян – это пустое учение, новое учение, новоявленный догмат, который не может быть усвоен Православной Церковью. Святитель Марк в этом вопросе проявляет себя как достоверный истолкователь православного предания.
3. Чему обязано учение латинян об очистительном огне
Интереснейшей частью занимающей нас темы является вопрос о причинах, приведших латинян к учению об очистительном огне. Это необходимо выяснить, потому что мы считаем, что появление этого учения неслучайно.
Нужно заметить, что из изучения этой темы выявляется, что учение об очистительном огне органически включено во все латинское богословие и развивается во всей его атмосфере. Значит, это не случайное событие, а симптом западного богословия, развивавшегося после его отсечения от православного богословия. Нам уже была дана возможность увидеть это из предшествующего анализа, но теперь мы рассмотрим это ближе и подробнее.
Можно выявить здесь пять причин, приведших западную богословскую мысль к учению об очистительном огне.
ПЕРВОЕ: отсутствие святоотеческого опытного богословия. Западное богословие в своем удалении от православного богословия, а в особенности от святоотеческого предания об очищении сердца, просвещении ума и созерцании Бога, создало предпосылки для развития учения об очистительном огне.
Это говорится с тех позиций, что исихастское святоотеческое богословие Православной Церкви говорит об энергии Божией, которая, как огонь, очищает человека. В соответствии с действием благодати Божией она получает свое особое имя, называется очищающей, просвещающей и обоживающей энергией. Иными словами, когда нетварное действие Божие очищает человека, тогда она называется очищающей; когда просвещающей – называется просвещающей; а когда обоживает – обоживающей.
Сам Христос сказал: Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12,49). А апостол Павел пишет: Потому что Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12, 29).
Преподобный Иоанн Лествичник, излагая все святоотеческое предание по этому вопросу, говорит, что мы испытываем на своем опыте благодать Божию сначала как огонь, пламя, а потом – как Свет. Пренебесный огонь, придя в сердце, одних опаляет по причине недостаточного очищения, а других просвещает «по мере (их) совершенства». Один и тот же огонь называется «и огнем поядающим, и просвещающим». Поэтому одни вышли из молитвы, как будто из полыхающей печи, ощущая облегчение от грязи, а другие при окончании молитвы ощущают, что выходят просвещенными Светом и облеченными в одежду смирения и радования[190].
В другом месте преподобный Иоанн Лествичник говорит, что весь наш труд приносится до тех пор, пока огонь Божий не войдет внутрь нашего святилища, то есть внутрь нашего сердца. Бог, Который есть огонь, поядает «всякое воспламенение, и движение, и предчувствие, и окаменение, и помрачение, и внутри, и снаружи, и видимое, и мыслимое» [191].