Я живу в октябре - Лыков Максим

Валера закусил губу: «Ах, вы, суки».

– Суки!

Машинка в руке громыхнула.

– Получили? – заорал Валера, перекрикивая звон в ушах. – Ещё хотите?

Он выстрелил снова. А потом ещё раз. Наверняка его слышало пол- округи. Наверняка сюда уже мчаться патрульные бородачи в халатах с автоматами. Впрочем, ему то что? Ещё несколько минут, и цикл закончится. Валера предчувствовал этот момент и ждал его.

– Не стреляй, дурак, – сказали ему из темноты.

– А я и есть дурак!

– Вот и не стреляй!

Валера фыркнул. Выплывшая из-за тучи луна посеребрила песок, превращая пейзаж в инопланетную картинку.

Поток внутри него проснулся, медленно, но неумолимо разворачивая Валеру назад, к ночи 24 июля. «Опять, блевать», – скучно подумалось ему.

– Эх! – крикнул он невидимке. – Блевать так блевать! Стрелять так стрелять!

Валера выпустил ещё две пули наугад. Патронов можно не жалеть, в июле они не понадобятся.

– Выходи, – весело воскликнул он.

– У тебя ещё три патрона, – сварливо ответил собеседник. – Не дури, Валера. Луна высоко, у нас мало времени.

– Кто ты такой?

– Тебя хотят убить.

Валера облизнул сухие губы.

– Почему убить?

– Положи ствол, поговорим.

– Вот ещё!

– Как хочешь. Но второй встречи может и не быть. Каждый твой цикл может стать последним.

Валера закусил губу. Поток тянул обратно. Он знал свой максимум – одиннадцать-двенадцать минут после полуночи, и никакая сила воли не поможет.

– Хрен с тобой, – прошептал он, осторожно кладя пистолет на землю.

– Всё! – крикнул он. – Покажи личико, Гюльчатай.

– Тебе понравится, – неприятно фыркнули в ответ.

Красивое лицо. Холёное. И одежда под стать – шёлковая рубашка с шейным платком, обтягивающие джинсы. В таких только и шляться по Афганистану. Уж, кому как ни Валере знать об этом. Да, Валера? Его двойник довольно улыбался.

– Ты не удивлён, – заметил пришелец.

– Ожидаемо, – хрипло сказал Валера. – С петлями времени только так и бывает.

– Согласен.

Валера-два задрал нос. «Неужели я тоже так выгляжу? – подумал Валера. – Глупо же.»

– Почему ты решил, что меня хотят убить?

– Почему хотят? Уже убивают, Валера.

– Как?

– Это напоминает аборт, – сказал двойник.

– Чего-чего?

– Должен родиться хомо хронус, а тебя так чик-чик. И нету хомо хронуса, остался в линейном времени.

– Яснее!

– Ты почему-то возвращается в момент отравления, Валерчик. Это очень странно. Ни за кем из сурков такого не наблюдалось. Тебя напоили ядом, Валера, понимаешь? И если бы не горилка, ты бы помер до превращения в сурка, как ты называешь. А так – частью яд остался в прошлой жизни, а частью травит тебя в момент возвращения. Каждый цикл тебе всё труднее приходить в себя. Яд копится, Валера. И день, когда организм не справится, всё ближе. Понимаешь? А самое интересное, что твою смерть хотели подгадать под трансформацию. Народився, а тут же и убився. Афоризм, достойный нашей бабушки.

– Оп-па-па… Опа-опаньки…

Мысль у Валеры лихорадочно работала. Кто же так удружил-то? Солдатня? Или?

– Яд – это по-восточному, – сказал он.

– Да. Имя тебе назвать или сам догадаешься?

– Ашраф? – поразился Валера. – Н-но… зачем? И как?

– Я не знаю. Но это единственный человек на весь Кабул, что может тебя бояться. Вдруг проснётся старая любовь и всё такое...

Поток внутри становился всё сильнее. Пора. Пора обратно травиться ядом. Вот ведь незадача.

– Сука!

– Именно!

– Что делать?

– Переиграть.

– Ты знаешь как?

– Есть идея.

– И?

– Блевать! – ухмыльнулся двойник. – Я не шучу. Блюй прицельно, в целлофановый пакетик. У тебя есть несколько штук в нижнем ящике комода. Как прыгнешь – тут же ползи к комоду.

– Анализы? – догадался Валера.

– Конечно. Подключи Микки. У него вроде есть знакомые в военной лаборатории. Должны помочь. Через месяц приходи сюда – посмотрим, что делать дальше.

– Почему сюда? Мне переться через весь Кабул!

– Не догадался ещё?

Валера покачал головой.

— Значит потом… – собеседник вскинул руку к лицу, ловя лунный свет. – Ноль-двенадцать… Удачи, сурок Кабула!

Поток захватил Валеру с головой.

***

– Ты идиот, – сообщил Микки. – Тебя могли убить.

– Я знаю, – блаженно улыбался Валера.

– И умер бы. Без всяких финтов.

– Знаю.

– Ты не Билл Мюррей. И это не чёртов день сурка. Не кино, Валера!

– Зна-а-а-ю, – пропел Валера. – Не мельтеши, Микки. Ты поможешь?

– Да, – хмуро ответил тот. – Через пять дней явишься в Кэмп Саутер. На КПП тебя встретит Солитер, то есть капитан Салливан. Солитёр это ник в сети, а так он… Неважно, разберётесь. Он из обычных, но я с ним знаком ещё до всего этого… И да, осторожней там. Они все нервные…

***

Всё оказалось проще, чем он думал. Капитан Салливан, он же Солитёр, встретил его у КПП. Приятель Микки оказался задёрганным невысоким мальчишкой, при общении беспорядочно размахивающим руками. Разговаривали они на смеси английского и пушту.

– Драпаем, – хмуро сообщил Солитёр. – В этом бардаке только и жди смертника на ржавой калоше.

Он проводил подозрительным взглядом подъезжающие военные грузовики.

– Всё будет хорошо, – сказал Валера, сделав успокоительный жест рукой. – Уверен, ты вернёшься домой.

– Ты говоришь, как Микки, – хмыкнул Солитёр. – Даже рукой машешь также, будто сговорились. Давай, что там у тебя. Микки что-то про яд плёл.

Валера кивнул и выудил из внутреннего кармана комок целлофана.

– Рвота, – сообщил он несколько виновато.

– Годится, – деловито ответил Солитёр. – Свежая?

– Пять дней в морозилке. Но это сразу после отравления.

– Ладно.

– Там лучше разрезать, наверное. Я замотал в пакетов десять, не меньше.

Солитёр нетерпеливо махнул рукой.

– Это моя забота. Электронную почту оставь, я напишу.

На всё про всё у капитана Салливана ушло полтора дня. Отчёт, спасибо Солитёру, кроме формул, был составлен и на нормальном человеческом языке. Яд на базе опиатов с многочисленными добавками. Легко проникает через гематоэнцефалитический барьер. Солитёр предполагал, что цель препарата в специфическом воздействии на мозг. Причём, при низкой концентрации состав вполне безобиден. И, может быть, даже полезен. Но за подробностями это уже к нейрофизиологам.

– Всё страньше и страньше, – пробормотал Валера.