Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исмаил объявил себя потомком седьмого имама, Сафи-аль-Дина ("Чистота веры"), от которого и получила свое название новая династия. Провозгласив шиизм национальной и официальной религией Ирана и священным штандартом, под которым он сражался, Исмаил объединил свой народ в благочестивой преданности против мусульман-суннитов, которые теснили Персию - узбеков и афганцев на востоке, арабов, турок и египтян на западе. Его стратегия удалась; несмотря на жестокость, ему поклонялись как святому, а его подданные настолько верили в его божественную силу, что некоторые отказывались надевать доспехи в бою.7
Завоевав такую горячую поддержку, Исмаил почувствовал себя достаточно сильным, чтобы бросить вызов своим соседям. Узбеки, правившие Трансоксианой, распространили свою власть на Хурасан; Исмаил отнял у них Герат и изгнал их из Персии. Укрепившись на востоке, он повернул на запад против османов. Теперь каждая вера преследовала другую со святой силой. Султан Селим, как нам недостоверно сообщают, убил или заключил в тюрьму 40 000 шиитов в своих владениях, прежде чем отправиться на войну (1514), а шах Исмаил повесил нескольких суннитов, составлявших большинство в Тебризе, и заставил остальных ежедневно произносить молитву, проклиная первых трех халифов как узурпаторов прав Али. Тем не менее в битве при Халдиране персы обнаружили, что шииты беспомощны перед артиллерией и янычарами Селима Мрачного; султан взял Тебриз и подчинил себе всю северную Месопотамию (1516). Но его армия взбунтовалась, он отступил, и Исмаил вернулся в свою столицу со всей славой, которая окутывает короля-воеводу. Письма пришли в упадок во время его суматошного правления, но искусство процветало под его покровительством; он покровительствовал художнику Бихзаду и оценил его в половину стоимости Персии.8 После двадцати четырех лет правления Исмаил умер в возрасте тридцати восьми лет, оставив трон своему десятилетнему сыну (1524).
Шах Тамасп I был неверным трусом, меланхоличным сибаритом, некомпетентным королем, суровым судьей, покровителем и практиком искусства, набожным шиитом и кумиром своего народа. Возможно, у него были какие-то тайные достоинства, которые он скрыл от истории. Постоянный акцент на религии не только мешал, но и укреплял правительство, ведь он санкционировал дюжину войн и сохранил ислам Ближнего и Среднего Востока разделенным с 1508 по 1638 год. Христианство от этого только выиграло, поскольку Сулейман прерывал свои нападения на Запад кампаниями против Персии; "только персы стоят между нами и гибелью", - писал посол Фердинанда в Константинополе .9 В 1533 году великий визирь Ибрагим-паша повел турецкую армию в Азербайджан, брал крепость за крепостью, подкупая персидских генералов, и в конце концов захватил Тебриз и Багдад, не нанеся ни одного удара (1534). Четырнадцать лет спустя, во время перемирия с Фердинандом, Сулейман повел еще одну армию против "плутоватых краснокожих" (турецкое название персов), взял тридцать один город, а затем возобновил свои нападения на христианство. В период с 1525 по 1545 год Карл неоднократно вел переговоры с Персией, предположительно для того, чтобы скоординировать сопротивление христиан и персов Сулейману. Запад ликовал, когда Персия перешла в наступление и захватила Эрзерум; но в 1554 году Сулейман вернулся, опустошил огромные территории Персии и вынудил Тамаспа заключить мир, по которому Багдад и Нижняя Месопотамия навсегда переходили под власть Турции.
Более интересными, чем эти мрачные конфликты, были рискованные путешествия Энтони Дженкинсона в Трансоксиану и Персию в поисках сухопутного торгового пути в Индию и "Катай". В этом вопросе Иван Грозный оказался приветлив: он радушно принял Дженкинсона в Москве, отправил его послом к узбекским правителям в Бохару и согласился разрешить английским товарам беспошлинный ввоз в Россию и проход по Волге и Каспию. Пережив сильную бурю на этом море, Дженкинсон продолжил путь в Персию и достиг Касвина (1561). Там он доставил Тамаспу приветственные письма от далекой царицы, которая казалась персам незначительной правительницей варварского народа. Они были склонны подписать торговый договор, но когда Дженкинсон признал себя христианином, они велели ему удалиться: "Нам не нужна дружба с неверными", - сказали они ему; и когда он покидал шаха, слуга рассыпал очищающий песок, чтобы засыпать следы христиан, которые загрязняли шиитский двор.10
Смерть Тамаспа (1576) завершила самое долгое из всех магометанских царствований, но одно из самых катастрофических. Оно не было отмечено никакой литературой, с любовью хранимой в персидской памяти, если не считать увлекательных мемуаров изгнанного Бабура. Но искусство Сефевидов, хотя его зенит наступит позже, уже в эти два царствования начало изливать произведения того величия, блеска и утонченности, которые на протяжении двадцати двух веков характеризуют продукцию Персии. В Исфахане мавзолей Харун-и-Вилая демонстрировал все тонкости классического персидского дизайна, лучшие цвета и огранку мозаики фаянса; сложный полукупол венчал портал большой Пятничной мечети. В эту эпоху в Ширазе возвышался еще один Масджид-и-Джами, но время поглотило его.
Во многих случаях тонкая работа иллюминаторов и каллиграфов пережила архитектурные памятники и оправдала ту заботу, которая сделала книгу в исламе почти идолом, достойным любовного почитания. Арабы, гордые во всем, были простительно очарованы своим алфавитом, который поддавался линиям изящной грации. Персы, прежде всего, сделали этот шрифт искусством, украсив им михрабы и порталы своих мечетей, металл своего оружия, глину своих гончарных изделий, текстуру своих ковров, а также передав свои Писания и своих поэтов в рукописях, которые многие поколения будут бережно хранить как усладу для глаз и души. Насталик, или наклонный шрифт, процветавший при Тимуридах в Тебризе, Герате и Самарканде, вернулся в Тебриз при Сефевидах, а вместе с ними перешел в Исфахан. Как мечеть объединяла дюжину искусств, так и книга объединяла поэта, каллиграфа, миниатюриста и переплетчика в столь же преданное и благочестивое сотрудничество.
Искусство иллюминирования продолжало процветать в Бохаре, Герате, Ширазе и Тебризе. В Бостонском музее изящных искусств хранится роскошная рукопись "Шах-наме" Фирдоуси, подписанная
