Сочинения - Уильям Теккерей

Роман представлял собой новое слово в истории жанра, и Теккерей не преминул подчеркнуть это в подзаголовке: «Роман без героя». До него прозаические повествования строились как рассказ о судьбе героя или героини. Так было у Сервантеса и Дефо, у Ричардсона и Фильдинга, у Вальтера Скотта и Диккенса. Внешне Теккерей сохранил этот принцип, создав повествование о судьбах двух женщин – Бекки Шарп и Эмилии Седли. Но до Теккерея герой или героиня были не только формальным центром повествования. Их судьба служила цели – прямо или косвенно утвердить определенную мораль. Чтобы не ходить далеко за примерами, вспомним, что у Диккенса в центре фабулы всегда стоит герой или героиня, воплощающие нравственное начало. Чаще всею они жертвы жестокости, обмана и эксплуатации, но их испытания по большей части завершаются достижением благополучия. Однако даже печальная судьба героя или героини песет в себе достаточно ясное утверждение добра как нормы жизни и осуждение зла как отклонения от нормы.

В «Ярмарке тщеславия» никто из персонажей не является носителем положительного нравственного начала. Правда, в романе есть персонажи, не причиняющие никому зла, как, например, Эмилия Седли. Верная и любящая женщина, она, увы, неумна, не знает подлинной цены окружающим, и прежде всего заблуждается в отношении красавца Джорджа Осборна, которому жертвует лучшие годы своей жизни. Беззаветно любя его, она даже не подозревает, что нелюбима им и что он не успел изменить ей только потому, что погиб в битве при Ватерлоо. Эмилию нельзя уподобить диккенсовским героиням, жертвам обмана или несправедливости, ибо она жертва самообмана, проистекающего из незнания жизни и непонимания людей. Она слишком романтична и эмоциональна, чтобы разобраться в том, каковы люди на самом деле.

Самый положительный персонаж романа – майор Доббин, ибо он не только не причиняет никому зла, – он активен в своем стремлении к добру и в особенности в желании помочь Эмилии, которую любит настолько бескорыстно, что устраивает ее брак с Джорджем, готовым было покинуть ее, когда отец Эмилии разорился. Чем-то напоминающий диккенсовских милых и добрых чудаков, Доббин никак не годится в герои. И он, подобно Эмилии, любит призрак, воображаемое существо; Эмилия любила свое представление о Джордже, а Доббин – свое представление об Эмилии.

Таковы лучшие люди из числа увиденных Теккереем на житейской ярмарке. Что же сказать о тех, кто «свой» в мире стяжательства и интриг, борьбы за теплые места и лакомые куски?

Среди них, конечно, выделяется Бекки Шарп. Красивая, умная, ловкая, с самых юных лет она поставлена в такое положение, что может достичь своей жизненной цели лишь хитря, изворачиваясь, льстя, подлаживаясь и обманывая. Обладая не меньшими достоинствами, чем ее сверстницы, она, однако, постоянно испытывала унижения из-за своей бедности. Целью ее жизни стало вырваться из зависимого положения и самой стать одной из тех, кто повелевает и помыкает другими. Если бы титул героя или героини давался за энергию, Бекки заслужила бы его. Чего только не делает она, стремясь войти в так называемое респектабельное общество! Все это прикрывается показной скромностью, угодливостью, постоянным стремлением оправдать свое поведение вполне приличными и даже добродетельными мотивами. Бекки разделяет с окружающей ее средой общую склонность к лицемерию. А Теккерей с восхитительной иронией обличает эту черту и в ней, и в других персонажах.

Порочна ли Бекки по натуре? Послушаем, что она сама говорит о себе, негодуя на тех, кому не приходится хитрить и изворачиваться. «Пожалуй, и я была бы хорошей женщиной, имей я пять тысяч фунтов в год, – рассуждает она сама с собой, посмотрев, как живут богатые помещицы. – И я могла бы возиться в детской и считать абрикосы на шпалерах. И я могла бы поливать растения в оранжереях… Могла бы ходить в церковь и не засыпать во время службы или, наоборот, дремала бы под защитой занавесей, сидя на фамильной скамье и опустив вуаль, – стоило бы только попрактиковаться…»

Теккерей как бы соглашается с Ребеккой: «Кто знает, быть может, Ребекка и была права в своих рассуждениях и только деньгами и случаем определяется разница между нею и честной женщиной! Если принять во внимание силу соблазна, кто может сказать о себе, что он лучше своего ближнего? Пусть спокойное, обеспеченное положение и не делает человека честным, – оно, во всяком случае, помогает ему сохранить честность. Какой-нибудь олдермен, возвращающийся с обеда, где его угощали черепаховым сунем, не вылезет из экипажа, чтобы украсть баранью ногу, но заставьте его поголодать – и посмотрите, не стащит ли он ковригу хлеба». Теккерей отнюдь не отрицает нравственности, не считает ее относительной, но, будучи реалистом, ясно видит, что не доброй или злой волей человека объясняется его моральная сущность, а условиями его существования в обществе, где жизненные блага распределены неравномерно.

Английским писателям в силу особо сложившейся национальной традиции было свойственно размышлять о моральных качествах людей. Великий современник Теккерея Диккенс четко делил свои персонажи на добрых и злых по натуре, независимо от их положения в обществе. У него в романах есть бедняки добродетельные, но есть и порочные; есть капиталисты скупые и жестокие, но есть также милосердные и щедрые. Теккерей смотрит на человеческую природу иначе. В его романе нет безусловно порочных, но нет и абсолютно идеальных людей. По сравнению с Диккенсом, Теккерей в «Ярмарке тщеславия» сделал шаг вперед в изображении характеров. Созданные им образы людей сложнее, многограннее. В «Ярмарке тщеславия» это особенно видно в том, как изображена Бекки Шарп. Прямолинейная оценка Бекки свидетельствовала бы о непонимании писательского замысла и его художественного метода. Английский критик-марксист Арнольд Кеттл определяет поведение Бекки как своего рода бунт против общества, предоставившего ей только одну возможность – прозябать в нищете. «Она не желает обрекать себя на нескончаемый подневольный труд и унижения, являющиеся уделом гувернантки. Она сознательно и планомерно пускает в ход все виды оружия, применяемого в погоне за богатством и общественным положением мужчинами, плюс оружие, данное ей от природы, – женские чары, чтобы покорить принадлежащий мужчинам мир. Само собой разумеется, это приводит ее к моральному падению. Но какой бы дурной женщиной она ни была, Бекки все равно вызывает наши симпатии – но одобрение и не восхищение, а просто человеческое сочувствие!.. В глубине души мы начинаем сочувствовать ей уже с того момента, когда она выкидывает из окошка кареты словарь, преподнесенный ей добрейшей мисс Джемаймой, и тем самым как бы отвергает путь, пройдя по которому она сама превратилась бы в такую же мисс Джемайму».

Социальные и нравственные проблемы, которые Теккерей хотел поставить перед читателем, растворены им в многокрасочной ткани занимательного повествования о жизненных судьбах двух женщин. Он проследил их жизненные пути от вступления в самостоятельную жизнь до пожилого возраста. Не отвлеченные вопросы общественной нравственности, а реальные человеческие судьбы – вот что хотел во всей наглядности представить читателям Теккерей. До него повествования о женщинах обычно ограничивались изображением перипетий любви, предшествовавших вступлению в брак или драматическому разрыву с поклонником. Теккерей отказался от привычной «романической» фабулы. Он без прикрас изобразил, как вышли замуж Эмилия и Бекки, какой была их жизнь с мужьями, показал и вдовство Эмилии, и разрыв Бекки с мужем. Теккерей решительно порвал с возвышенной романтикой в изображении любви. Его персонажи отнюдь не живут одной любовью, как в произведениях романтиков. Их чувства могут быть глубоки и сильны, но нередко к ним примешиваются и практические соображения, ибо они осуждены жить в мире, где имущественные и денежные интересы, а также понятия о престиже и ранге играют важнейшую роль.

Пока мы наблюдаем, как развиваются истории Бекки и Эмилии, перед нами постепенно разворачивается панорама этой ярмарки житейской суеты. Мы видим провинциальных помещиков и городских аристократов, буржуа старого закала, как старый Седли, лишенный жизненной хватки, столь нужной в нынешнее время, – но зато она есть в избытке у старшего Осборна, который хоть кого предаст и продаст ради своей выгоды. Вокруг них роятся всякие людишки, и каждый хлопочет о том, как повыгодней устроиться. Иные фигуры лишь мелькают перед нами, другие выходят на первый план, но и те и другие равно живы для нас как малые и большие воплощения законов этого мира эгоизма и корысти.

Да, невозможно не поверить в реальность этого мира. Но есть в этих Кроули, Стайнах, Осборнах нечто такое, что делает его призрачным. Нельзя не задаться вопросом: неужели вся эта суета, эти интересы и стремления, лишенные человеческой значительности, неужели это и есть настоящая жизнь? Теккерей с самого начала настраивает нас на такой лад, когда выводит перед нами кукольника, обещающего показать представление марионеток. На подлинную жизнь, какой она могла бы быть, какой она быть должна, ярмарка житейской суеты мало похожа. И люди на этой ярмарке чаще всего действительно куклы: у них яркие наряды, а внутри труха.