Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Разная литература » Прочее » Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Слава Бродский

Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Слава Бродский

Читать онлайн Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Слава Бродский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 73
Перейти на страницу:

Экспромт

Как известно у полупоэта Бориса Пастернака была собака по имени Балаган. И вот однажды, купаясь в озере, Борис Пастернак сказал столпившемуся на берегу народу:

 

– Вон смотрите, под осиной

Роет землю Балаган!

С тех пор этот экспромт известного полупоэта сделался поговоркой.

Обе истории характерны тем, что эти молодые поэты, несмотря на весь эпатаж и дерзость юности, в своих практических попытках даже не пытались рассматривать себя вне современного им литературного пейзажа, пытались прорваться к публикациям самым обычным для начинающих поэтов путем.

Времена, однако, были другие. Экспериментаторы дореволюционной России могли сколько угодно эпатировать публику и быть уверены, что им не придется платить не только в политическом смысле – об этом не могло быть и речи, – но и в экономическом. Всегда можно было найти спонсора – магната или просто состоятельного человека, независимого издателя или антрепренера. Новые антрепренеры 20-х годов были заняты первоначальным накоплением капитала в условиях усиливающегося государственного гнета. Из материального искусства они предпочитали антиквариат, а из «не материального» – кафешантан. Те же, кто пытался использовать новые возможности в издательском деле, не обладали деловой сметкой. Относительный успех московского «Узла» определялся тем, что его организатор Петр Никанорович Зайцев работал в ВЦСПС и имел доступ к государственной полиграфической базе.

Первые шаги к объединению

 

Исследователи творчества обэриутов определили последовательность и время знакомства наших героев с точностью до дня. Скажем лишь, что к 1926-му году определилось основное ядро группы и ее литературное окружение. Среди них:

Леонид Савельевич Липавский (1904 – 1941) – писатель, философ и поэт, в жену которого Тамару Мейер был в юности влюблен Введенский. На квартире Липавских прошли многие собрания обэриутов.

Яков Семенович Друскин (1902 – 1980) – философ, литератор, теолог, искусствовед, музыкант, игравший наизусть Букстехуде, доживший до семидесяти восьми лет и спасший важную часть наследия Хармса.

Евгений Львович Шварц (1896 – 1958), драматург, автор пьес «Дракон», «Тень», «Два Клена», проживший относительно благополучную жизнь.

Борис (Дойвбер) Михайлович Ле́вин ( 1904 – 1941), из хасидов. Прозаик. Маршак, обыгрывая имя Дойвбер (медведь), называл его гималайским медведем.

Несколько позднее присоединился к ним Юрий Владимиров, поэт и прозаик, умерший рано, в возрасте двадцати двух лет, от туберкулеза.

Люди эти общались непрерывно, как только и бывает в юности, переходили из дома в дом, дискутировали, пили дешевое вино. Были полны энергии и замыслов.

После вступления в Союз поэтов ученики Туфанова захотели самоопределиться и назвали себя «Левым Флангом». К 1926-му году, когда круг друзей и единомышленников расширился, Хармс решает переименовать объединение во «Фланг Левых» – что в лоб, что по лбу. Однако на этот раз у него наполеоновские планы. Он надеется объединить все левые силы Ленинграда, приглашает своего наставника Туфанова, поэтов Вигилянского (также ученика Туфанова), Димитриева, Цимбала, Синельникова, конечно Введенского, Бахтерева и Заболоцкого и некоторых других. И Казимира Малевича.

Хармс предполагал создать строго иерархическую организацию с членами I, II и III разрядов. В высшее руководство он предлагал Малевича, Введенского, Бахтерева и себя. Поразительно, что это безумное прожектерство нашло отклик у Малевича, который всерьез вел переговоры и предложил название для новой организации – УНОВИС – «утвердители нового искусства». Это было фактически название его прежней Витебской группы, и Хармс категорически возражал. После встреч Малевич уехал с выставками в Варшаву и Берлин, а вернувшись, был арестован как германский шпион. Таким образом, масштабные планы организовать объединение под эгидой ГИНХУКа рухнули.

Однако «Фланг Левых» формально продолжал существовать. Так же, как и «Радикс». Единственным фактическим выходом обоих объединений было то, что эти названия использовались на плакатах о литературных вечерах. Выступали в «Кружке друзей камерной музыки» (Невский 52, там, где Театр марионеток Деммени), в Союзе поэтов (в Елисеевском особняке на Мойке), в расположении 59-го стрелкового полка, где служили Заболоцкий и Вигилянский. После поэтической части танцевали фокстрот.

В марте 1927 года название группы снова меняется. Хармс записывает:

 «Академия Левых Классиков» – так назвались мы с пятницы 25 марта 1927 г. Название пришло почти одновременно Гаге (Георгию Кацману, 1908 – 1985 Н.З.), Игорю (Бахтереву – Н.З.) и мне. Пришло оно у Кацманов, мы были там, чтобы писать декларацию, и вот нас осенило название. Все согласны. Кроме Шурки (Введенского – Н.З.). Этот скептик проплеванный ни на какое название, кроме чинаря, не гож. Долгожданное решение этой задачи, наконец, пришло. Надо полагать, решение блестящее.

Идея его состояла в том, чтобы «застолбить» свое место в современном авангарде, указать на своего рода образцовый характер собственного пути в литературе. Кроме этого, подспудно в названии содержится намек на то, что в творчестве «левых классиков» обновлялось наследие классической литературы.

Долго они под этим названием не продержались. Вначале на собрании литературного кружка Высших курсов искусствоведения при ГИИИ (Государственный институт истории искусств) выступление «классиков» вызвало такую резко отрицательную реакцию, что Хармс, взобравшись на стул и потрясая тростью, возгласил: «Я в конюшнях и публичных домах не читаю!»

В «Смене» появилась статья, требовавшая исключения Хармса из легальной советской организации – Союза поэтов – за сравнение советского ВУЗа с публичным домом и конюшнями.

Затем был арестован режиссер Георгий Кацман, член «Радикса», тот, кто должен был ставить пьесу Хармса «Моя мама вся в часах». Он был осужден и отправлен в Печорский лагерь, где после освобождения остался в качестве вольнонаемного. Это его, видимо, и спасло – он прожил долгую жизнь и скончался в 1985 году.

К осени 1927 года количество выступлений участников «Академии левых классиков» сократилось до минимума. В тогдашних условиях все меньше и меньше находилось руководителей и директоров, готовых согласиться на предоставление своих помещений малоизвестной группе, которая вдобавок заявляла о своей приверженности к авангардной эстетике.

Все это действовало угнетающе. Какое-то время собирались на квартире Хармса два раза в неделю. Но чувствовалось, что дело заходит в тупик. Заболоцкий даже мечтал о возрождении «Бродячей Собаки» – Пронин был еще жив, и в Петербурге. Конечно в 1927 году эти прожекты были нереальными.

Три левых часа

В один из таких дней произошло чудо. Хармсу позвонил Николай Баскаков (1896 – 1937), директор ленинградского Дома печати, помещавшегося на Фонтанке в Шуваловском дворце и позднее превратившегося в Дом дружбы у Аничкова моста. В это время Дом печати был еще одним пристанищем «левых», как некогда ГИНХУК, закрытый в конце предыдущего года. Баскаков был наслышан о деятельности Хармса и его товарищей и предлагал группе официально войти в состав Дома печати в качестве одной из его секций.

Баскаков чрезвычайно интересовался авангардным искусством. Именно он пригласил в 1926 году в маленький (на 200 мест) театр Дома печати Игоря Терентьева, который осуществил там свои знаменитые постановки, включая самую громкую из них, «Ревизор» в заумной интерпретации, в 1927 году.

Баскаков давно уже следил за выступлениями «Левого фланга» и «Академии левых классиков», был и сам на некоторых их вечерах, в частности на вечере в «Кружке друзей камерной музыки». Баскаков обещал им полную творческую независимость, но ставил одно условие – смена названия. Он объяснял это тем, что слово «левое» приобрело политическую окраску. В печати оно ассоциировалось уже почти исключительно с так называемой «левой оппозицией» (Троцкий, Радек, Серебряков и другие) в ВКП(б), к которой примыкал и сам директор. В ноябрьские праздники 1927 года сторонники «левых» провели свои демонстрации в Москве и Ленинграде, после чего их судьба была решена.

Поразительно, на каком волоске все это висело. Баскаков, как член «левой оппозиции», был так и так обречен, но после демонстраций часы были запущены. Далее все зависело от того, сколько времени понадобится ОГПУ для подготовки дела. К счастью, на это ушло несколько месяцев – и это все, что им было отпущено.

Итак, надо было придумать новое название. Кроме «левого» запретными уже были слово «авангард», потому что оно использовалось на западе, и все, что кончается на «изм» – слишком похоже на троцкизм. Бахтерев утверждал, что именно он предложил аббревиатуру ОБЕРИУ – «Объединение реального искусства», а Хармс лишь изменил Е на Э, чтобы затушевать смысл. Кроме того было добавлено У – для того, чтобы на вопрос «Почему ОБЭРИУ?» можно было ответить «Потому, что кончается на У».

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 73
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Страницы Миллбурнского клуба, 1 - Слава Бродский торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...