Воин из-за круга - Андрей Астахов

– Я полагаю, для тебя был бы уместен другой наряд, – сказал он, вернувшись к своему завтраку. – Многие могут неправильно понять, почему императорская фаворитка надела такое роскошное платье вместо вполне уместного траура.

– Ты считаешь, у нас есть повод для траура?

– Он есть сегодня у всех верноподданных живого бога, – ди Оран преувеличенно сокрушенно покачал головой. – Вон, прочти, на столах лежат донесения из города. Известно уже о восьми тысячах погибших, и я не сомневаюсь, что уточнять число горожан, убитых твоими шалунами, придется еще долго. Это настоящее стихийное бедствие. И что прикажешь говорить императору?

– Ты сожалеешь о том, что воинство Заммека очистило город от всякого сброда, от всех этих вонючих плебеев, ленивых, жадных и вечно пьяных? Я же говорила тебе, что к утру Гесперополис станет другим городом. Отныне всякий, кто желает жить здесь, будет получать специальное императорское разрешение. Нельзя допустить, чтобы столицу опять наполнили все эти прожорливые, глупые и безобразные выходцы из захудалых местечек и деревень.

– Они такие же подданные императора, как и мы, – заметил ди Оран.

– Джел, ты разучился шутить. Иногда твои шутки бывают ужасно неуклюжими. Уж не знаю, как тебе пришла в голову мысль равнять меня с этими уродливыми и дурно пахнущими простолюдинками, у которых гнилые зубы, тонкие ноги и отвислые животы. Но я не в обиде. Я сделаю так, что Гесперополис станет местом, где будут править Богатство, Красота и Наслаждение. Я поговорю с императором, и он издаст особый указ. Бессмертие получат лишь те, кто этого достоин. Возвращенные должны получить тела, которые должны даровать им радость и удовольствие.

– Я думал, им все равно.

– Ах, Джел! Ты даже не подозреваешь, какое удовольствие доставляет телесная жизнь тому, кто был ее однажды лишен! Вы, люди, не умеете ценить свое тело. Вы не заботитесь о нем. Вы просто живете, стареете и умираете. Возвращенные стареть не будут. Они будут вечно наслаждаться радостями плоти. Но тела при этом должны быть достойны новых хозяев.

– Если я правильно тебя понял, – ди Оран отложил ложку, – Возвращенные не могут сменить однажды выбранное тело, правильно?

– Ты очень догадлив.

– Аина, я узнаю все больше и больше о тебе и о тех, кого ты возвращаешь в этот мир. Я представляю, какой мир ты собираешься создать. Скажу честно – мне этот мир нравится. Мне тоже по душе красивые женщины и богатые наряды, драгоценности и изысканная пища. Я тоже терпеть не могу грязь и вонь, обшарпанность и убожество. Но твое царство – это царство избранных. Избранные будут наслаждаться жизнью в новом теле. Кто же будет воевать, пахать, торговать, убирать с улиц Гесперополиса дерьмо, ловить форель, которую ты так любишь, шить шелковые платья, которых у тебя так много, и выполнять другую такую нужную, но такую постылую работу? Кто будет содержать в чистоте и порядке наш Красный Чертог, не говоря уже о всей стране? Очень скоро каста Возвращенных, несколько тысяч халан-морнахов, которых пока удалось вернуть обратно, останется без рабов, без удобной и такой приятной роскоши и… – ди Оран погрузил ложку в чашу с салатом, – без пищи. Как я понимаю, сами халан-морнахи не намерены заселять Заречный квартал и прочие бедные районы города? Вы же раса господ, для которых люди – рабы и источник силы, которой вы питаетесь. Уничтожьте людей, и вам самим придется делать все то, о чем я только что говорил.

– У тебя появились опасные мысли, милый, – Аина-Тасси шутя погрозила канцлеру пальцем, но в глазах ее промелькнула злоба. – Но я тебя прощаю. Знаешь, почему? Ты подзабыл текст пророчеств. С приходом Заммека люди станут не нужны.

– Я помню текст пророчеств. Там говорится, что когда миры поменяются местами и наступит царство Заммека, мир мертвых станет миром живых, а мир людей – миром мертвых. Эти слова можно понимать по-разному Как ни крути, люди вам нужны. И первое, ради чего они вам нужны, – это война.

– Словом, ты осуждаешь то, что произошло этой ночью, так?

– Не так. Эту жертву надо было принести, чтобы открыть Вторые врата. Но теперь, когда кровожадность лейров удовлетворена, надо выбрать другой путь для исполнения пророчеств.

– Вот как? И какой же?

– Во-первых, нам нужно сделать так, чтобы уцелевшие жители города больше не боялись за свои жизни. Во-вторых, надо найти виновника сегодняшнего кошмара. Мы объясним нашествие лей-ров злыми чарами северян. Скажем, что это волахи при помощи черной магии пробудили мертвых и попытались убить императора. Народ не любит волахов. Он с готовностью поверит в то, что на Гесперополис было совершено нападение, подстроенное северянами. Император вынужден будет послать армию на север. И ты получишь войну, которую так хочешь.

– Ты ведь еще что-то хочешь сказать? Договаривай!

– Война должна быть неудачной.

– Ты желаешь поражения собственной стране?

– Я желаю поражения императору Шендрегону. Потом придет новый император и одержит победу. Только новому императору – ты, конечно, понимаешь, о ком я говорю, – будет под силу бороться с нашими врагами, пришедшими из-за круга.

– Понимаю. – Тасси засмеялась. – Твоя идея и впрямь неплоха. Но куда же мы денем нашего бедного милого возлюбленного императора, живого бога Лаэды? Он так красив!

– А разве Заммеку, когда он вернется на Землю, не понадобится совершенное тело? – сказал ди Оран и тоже засмеялся.

После разговора с ди Ораном Тасси вернулась в свои покои. Здесь ее уже ждал императорский посланец.

– Жемчужине Лаэды велено явиться к Божественному, – с низким поклоном сообщил посланец. Тасси заметила в его глазах страх; видимо, сегодня утром в Гесперополисе все жители до полусмерти напуганы. Тасси с наслаждением ощутила вкус этого страха; если у страха есть цвет, то у посланца он бледный, мертвенный, как кожа леритов. Похоже, в городе не осталось ни одного человека, который сумеет спокойно заснуть в ближайшие десять-двенадцать ночей.

Бессмысленно спрашивать слугу, что именно нужно императору. Видимо, Божественный просто соскучился. Тасси жестом отослала посланника и подошла к зеркалу. Если отражение ее не обманывает, она стала еще красивее. Это хороший признак – Сила почти вернулась к ней. Восемьсот лет она не знала такой полноты бытия. Интересно, смогла бы она чувствовать себя так же, живи она в теле этой потаскушки Вирии?

Арания знала ответ. Едва Вирия появилась в императорском дворце, принцесса Вирхейна сразу почувствовала, что в этой девчонке что-то не так. Что-то непонятное и угрожающее. Она пыталась наблюдать за ней, но слишком тесного контакта избегала – у девушки могли появиться подозрения. Арания почувствовала, что замарашка из Заречного квартала по непонятной ей самой причине может быть опасной. Откуда у нее появилось это ощущение опасности, ей поначалу было неясно. А потом она поняла. И постаралась внушить Джелу ди Орану, что надо избавиться от девчонки. Но император, проклятый бабник, был без ума от Вирии. До поры до времени это приходилось терпеть.