Изгнанники - Дэвид Коу

— Я хочу, чтобы через три дня ты стояла передо мной в этой же комнате, — приказал Седрик. — Мы обсудим все детали Операции, и я отвезу тебя на полигон… Я и еще кое-какие влиятельные лица полностью обеспечим ваш отряд оружием, обмундированием и провиантом. Но если тебе нужно что-то еще, не забудь взять это с собой: ты не скоро сможешь вернуться. Не говори никому о наших планах. На все вопросы отвечай, что выполняешь особое задание оверлорда. Все ясно?

— Да, повелитель.

— Отлично. — Седрик улыбнулся. — В будущем нам часто придется работать бок о бок. Думаю, из нас получится неплохая команда.

Он опустил взгляд и принялся внимательно разглядывать Мелиор. Подавив внезапную дрожь, она сдавленно улыбнулась.

— Я очень на это надеюсь, Правитель.

— И пожалуйста, называй меня просто Седриком, дорогая.

Мелиор коротко кивнула, как положено воину.

Больше Седрик не произнес ни слова, продолжая смотреть на нее в ожидании. Оставалось еще кое-что. Мелиор приблизилась к столу и забрала свой кинжал. Затем она молча повернулась и направилась к выходу.

6

Средства связи, которые использовал Калбир в Тобин-Сере, были довольно примитивны. Они позволяли передавать только шифрованную информацию, но зато не могли вызвать подозрений. Мы считали, что любое дополнительное оборудование будет нарушать маскировку, которой придавалось большое значение. Теперь я понимаю, что ошибался.

Калбиру не удалось рассказать подробно о Тобин-Сере в коротких шифрограммах, и сейчас я по-прежнему не имею необходимых данных. Я очень смутно представляю себе, как далеко продвинулся их отряд к тому времени, когда связь внезапно оборвалась. Не знаю даже, насколько мы преуспели в разрушении Ордена. Мне лишь точно известно, что Калбир провел в Тобин-Сере больше года и все время выдерживал намеченный график. Это все, что я знаю.

Но даже эти крохи информации вселяют в меня уверенность, что следующая экспедиция будет гораздо успешнее.

Джарид ждал этого Собрания с огромным нетерпением, так же как и трех предыдущих. Почти так же, как своего первого Собрания, на котором он присутствовал как ученик Бадена. Это было четыре года назад.

Он ждал этого Собрания с благоговением, хотя знал и о глубочайшем кризисе в Ордене, и о расколе между магами. Он не питал особых иллюзий, но думал, что эти три дня празднеств, церемоний и горячих споров станут таким же ярким событием в его жизни, как было раньше.

Джарид сумел сохранить любовь к этим дням со времени того первого Собрания, когда он был еще учеником мага. Он приехал в большой город, полный надежд на великое будущее, которое пророчил ему Баден, и с горячим желанием оправдать эти предсказания. Три дня Собрания полностью изменили жизнь Джарида. После стычки с бандитами в лесу Хоксфайнд он почувствовал в себе Волшебную Силу и уже на следующее утро установил связь с Ишаллой, своей первой птицей. Так он стал полноценным магом. На церемонии закрытия ему вручили зеленый плащ, что символизировало вступление в ряды Ордена, и он дал клятву служения народу Тобин-Сера. Но самое главное: там он впервые встретил людей, которые впоследствии стали его лучшими друзьями. Он познакомился с Транном, Оррисом, Урселью и, конечно, с Элайной. Джарид влюбился в нее с той самой ужасной ночи, которую они провели вместе в лесу Терона. Четыре года назад, после праздника Леоры, она стала его женой.

Все последующие Собрания были полны споров и разногласий, маги уже не пытались скрывать вражду. Но все-таки для Джарида Собрания оставались временем встречи старых друзей, временем, когда он пытался укрепить свою веру в способность Ордена противостоять любым испытаниям судьбы.

Так было до сих пор.

То ли напасти стали вовсе невыносимыми, то ли терпение Джарида иссякло, но на этот раз всё церемонии и ритуалы Собрания казались ему бессмысленными. Даже вид знакомых лиц не поднимал настроения. Споры были слишком ожесточенными и не могли привести к согласию. Раскол принял ужасающий размах и казался необратимым. Каждый старался обвинить соседа, вместо того чтобы искать правду.

Первый день Собрания был настоящим кошмаром. Ночью Джарид отдыхал в «Гнезде Ястреба» вместе с Элайной. Она согласилась, что озлобленность и жестокость дошла до предела, какого никогда не видели в Великом Зале. Но они все же надеялись, что утро принесет новые решения и согласие между магами.

Как только утром маги вновь собрались, посыпались новые обвинения в адрес Сонель. Эрланд, возглавлявший оппозицию, назвал любые попытки примирения с Лон-Сером неоправданным риском и заявил, что Орден не вправе принимать такие решения. Единственной искрой надежды стало то, что Арслан и его группа оказали неуверенную поддержку предложению Премудрой. После ночи бурных дебатов они решили, что если прозвучат более весомые аргументы в пользу отправки комиссии, эту идею можно одобрить.

Как и ожидал Баден, скоро стало ясно, что будет очень сложно предоставить Правителям Лон-Сера достаточные доказательства вторжения со стороны одного из Налей. Маги единодушно сошлись на том, что от обломков оружия и механических птиц будет мало толку. Несколько часов подряд выдвигались все новые и новые предложения, из которых самое разумное исходило от Транна: послать вместе с комиссией свидетелей разрушения Вотерсбанда. Со стороны Эрланда и его соратников тут же последовала волна протеста. Они утверждали, что Орден не должен ставить под угрозу жизни простых людей. Предложение было отвергнуто.

Джарид по большей части молчал. Он был за отправку комиссии, но план Транна ему тоже не нравился. Путешествие в Лон-Сер было рискованным даже для опытных магов, а для людей, не владеющих Волшебной Силой, тем более. В случае опасности они не смогут защитить себя и поставят под удар не только свои жизни, но и жизни всех остальных посланников. Однако Джарид предпочел оставить эти соображения при себе, чтобы не подливать масла в огонь. Ему ни в коем случае не хотелось становиться на сторону Эрланда. Он молчал и смотрел на Бадена, который во время дискуссии также не проронил ни слова.

По лицу Магистра было видно, что в его душе происходит тяжелая борьба. Ее выдавали острый взгляд, направленный внутрь, наморщенный лоб, непроизвольные движения скул. Джарид знал, что терзает Бадена Сухопарый Магистр понимал, что присутствие Барама — единственное средство, способное убедить Совет Правителей. Об этом он говорил прошлой ночью в «Гнезде Ястреба». Он понимал, что того во что бы то ни стало необходимо послать вместе с комиссией. Но Баден уже достаточно пострадал из-за усилий спасти жизнь чужестранца — он подвергался многократным нападкам в стенах этого зала, его чучела сжигали на улицах Амарида. Что же начнется, когда он предложит отправить Барама на родину? Эрланд и Арслан растерзают его. Они так и не осознали реальность угрозы нападения. Джарид почувствовал горечь несправедливости. Он знал, что никто не отдавал так много сил делу служения Тобин-Серу, как Баден. И никто так жестоко не поплатился за это.