Не бойся быть моей - Татьяна Тэя

– А-а-а! – Витя погрозил ему пальцем. – Чья бы корова мычала!

– Ты хотя бы по любви женился?

– Конечно, – протянул Ерохин-младший. – По большой любви.

– А она?

– И она по любви. Вот те крест, мы тут все по любви. Ну, по крайней мере, я так считаю.

– Ты о чём вообще?

– Антох, ты тут уже два месяца, заметил же, наверное, что Вика не особо дружелюбный человек, хм? Она хорошая, брат, пипец, какая хорошая, но как дикий дикобраз какой-то. Выставит свои иголки и к себе не подпустит. – Витя картинной оттопырил пальцы свободной руки и прищурился.

Как ёжик, – подумал Шереметев, – скорее, как ежик.

– Так ты её любишь? – спросил Антон, а Витя лишь рассмеялся.

– Господи, смешной ты мой. Я на такой ерунде не заморачиваюсь. Ты о чём? Думал, предательство Ирки тебя чему-то да научило. Любовь… любовь… Любви нет. – отрезал Витя. – Есть секс. Ну и деньги. И слава тоже.

– Тогда она вышла за тебя из-за денег?

Витя фыркнул, а Антон подумал, что разговор становится интересным. Чем больше Витя пил, тем более легко из него выскакивала нужная информация.

– Из-за денег? – Он причмокнул, отпивая новую порцию водки, словно это была не беленькая, купленная в соседствующей с коттеджным посёлком «Идее», а элитный виски из запасов отца. – Для Викули, поверь мне, меньше всего на свете важны деньги. Она их вообще почти не тратит. Она знает, что быть со мной – безопаснее всего на данный момент. Для неё. Хотя она хорошо зарабатывает, даже очень. Но никогда на деньги не заморачивается. – Внезапно Витя начал смеяться. – Знаешь, я никогда особо не был одержим ею, хотя в курсе, что многие на неё слюни пускали. Ох, многие. Даже очень многие. А у меня, брат, как оказалось, другие интересы. Ну, другое направление что ли. А тут мой любимый папочка, пытаясь наставить меня на путь истинный, возьми, да и прикажи мне приударить за ней. Ты б видел, как я старался, но Федёк-то поопытней был, да и позамотивированнее что ли… спихнул меня с горы на полпути.

– Я не понимаю, о чём ты… Почему Вика равнодушна к деньгам? Какое отношение к ней имеет Фёдор?

Антону не потребовалось много времени, чтобы понять, о каком Федьке говорил брат.

– Вика часть своей зарплаты посылает родителям, часть – саму маленькую – оставляет себе, а третью часть… самую крупную… самую щедрую…

– Виктор! – В дверях стоял Роман Сергеевич Ерохин и смотрел на собственного сына, как смотрят на самого заклятого врага. – Ты знаешь, я не люблю, когда кто-то занимает мой кабинет. Иди спать.

– Но, пап… – протянул Витя, даже не торопясь снять ноги со стола.

– Иди, я тебе сказал.

Видимо, в стальном голосе отца он услышал что-то, что сдуло его из кабинета с гипер-скоростью.

Как только Витя ушёл, Роман посмотрел на крестника. Антон не дрогнул под его взглядом.

– Поздно уже, – прокаркал Ерохин, развернулся и ушёл. В два простых слова он вложил столько убийственной стали, что Антон невольно поморщился.

Сейчас у него появилась хоть какая-то информация. Жаль, дядя зашёл не вовремя. Ему нужно узнать побольше, чтобы решить эту головоломку, сложить пазл.

И Вика – единственная, кто смог бы ему в этом помочь.

* * *

На следующий день Вика уехала. Антон не успел с ней увидеться. Внезапная командировка, как описал ему ситуацию дядя, аж на пару недель. Антон даже не мог позвонить Виктории, у него не было её телефона. Единственный, кто с ней общался, это Виктор, а он всегда говорил, что она в порядке. Однако Шереметев ему не верил.

Через пару дней следом за Викторией из дома уехал дядя Роман. Без его участия не заключался ни один контракт.

В один из дней на террасу выбежал Лёва, размахивая журналом.

– Смотрите, тут Вика на обложке. Круто. Из агентства прислали. Вернее, она прислала. Она всегда шлёт иностранные журналы, если попала на обложку.

Парень чуть не налетел на стул, шёл, кажется, даже не смотря себе под ноги.

Алиса отставила поднос с чаем в сторону, а из дома на голос Лёвы вышла Тина. Антон взял журнал из рук парня, чтобы посмотреть на Вику – полуголую, в тунике тёмно-бордового цвета. Длинные волосы разметались по плечам, сквозь ткань можно было отчётливо увидеть очертания груди.

Тина потрепала сына по волосам и тихонько пожурила.

– Тебе ещё рано на такие снимки смотреть.

– А я и не смотрел, мама, – как настоящий лев зарычал Лёва.

– Это последняя фотосессия? – тихонько поинтересовалась Алиса.

– Номер свежий. Фотосет был на неделе, – буркнул Виктор, закуривая и отходя ото всех подальше.

Пока Тина с Лёвой спорили, Антон забрал у парня журнал и посмотрел на обложку более внимательно. Уже много дней он не видел Вику и беспокоился о её состоянии, но глянцевый отфотошопленный до блеска снимок мало говорил о том, как она там вдали от семьи поживает.

Алиса пристроилась сбоку от Шереметева и восхищённо выдохнула:

– Она прекрасна. Госпожа Виктория в смысле, а не фотография.

– Алиса, я тебя понял.

– Она похожа на фарфоровую куклу, вам не кажется?

Это то, о чём Антон сам нередко думал. Вика смотрела с обложки и призывно, и в то же время без особого выражения. Уголок губ приподнят в улыбке, на скулах мягкие розовые румяна, ложбинка груди таинственно темнеет под туникой.

Шереметев пролистал журнал, изучая каждую фотографию Виктории, мало думая о том, что Витя может застать его за разглядыванием собственной жены. В конце концов, брату нравилось слышать, как хвалили Вику. Он словно чувствовал свою причастность к её успеху. С другой стороны, то, как он иногда говорил о ней в третьем лице, не нравилось Антону. Она, будто конфета в блестящей обёртке, удостаивалась его внимания вопросами, адресованными другим людям. «Тебе не кажется, что моя жена выглядит красиво?» То же самое Витя спросил и у Лёши, когда тот в очередной раз заехал в гости. Сунул под нос журнал с женой и давай показывать снимки. Словно она была произведением искусства, бездушным и обезличенным.

Между Викой и Витей явно что-то было не так. Но Антон пока ещё не понял, что именно.

* * *

– Папочка! – бросился к нему Ваня, когда Ира открыла дверь квартиры.

Её отец выглянул в коридор и кивнул Антону, в руке его была электронная сигарета, и Шереметев вспомнил, что бывший тесть уже много лет тщетно пытался бросить курить. Видимо, сейчас пошёл в очередной