Киншоу Эва - Погладить тигра - Эва Киншоу

- Да, спасибо, это было бы чудесно. А на десерт я хочу "Джейн Дей".

Она закрыла меню и взяла свой бокал. Но в ее глазах все еще был гнев, и Джейн, отвернувшись, уставилась на реку за верандой ресторана.

- Из-за чего мы все время ругаемся? - спросил Гордон довольно сердито. Он заказал устриц, омара и бутылку вина.

- Временами ты меня просто бесишь, - ответила она тем же тоном.

- Ах! Прошу прощения за то, что назвал тебя мегерой.

- Могу тебе посоветовать сначала думать и только потом говорить.

- Да, мэм. Простите, мэм, - пропел он.

- И не стоит паясничать.

- А что мне стоит делать? - вопросил он насмешливо.

- Прекратить придуриваться и сказать, почему ты не женишься на Конни.

Гордон помолчал, пристально рассматривая ее, затем пожал плечами.

- Все очень просто. Я сведу ее с ума, а она - меня. Ты сама только что сказала мне, как хорошо я умею бесить людей.

- Но ты должен был понять это раньше, чем... чем...

- На самом-то деле - нет. Вернуться ко мне было глупостью со стороны Конни. Допускаю, что найдется человек, которому придется по душе такой образ жизни, с этой ее вечной бурной деятельностью и любовью ко всему миру. Вот только тем человеком буду не я.

- Человеком, - уточнила Джейн, - который станет Монике отчимом.

- Возможно. - У него нервно дернулась щека. - Но теперь я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что я превращу жизнь Конни в кошмар.

- Что для Моники необходимо, так это чтобы вы жили вместе - так же, как и раньше.

- Но мы не можем, - отозвался он. - А Моника... мы не потеряем друг друга, даже если не сможем постоянно жить как одна семья.

- Она тоже это говорила, - пробормотала Джейн, однако немедленно добавила: - Но все равно ситуация выглядит так, как будто ты бросаешь ее.

- Ты думаешь, я этого не понимаю? - Гордон посмотрел на нее взглядом, исполненным боли. - Одно утешение: то время, пока мы жили вместе, было счастливым и мирным.

- Ладно, - сказала Джейн, - тебе решать, в конце концов. Я не могу указывать, хотя и не одобряю тебя. - Она пожала плечами.

- Что, восстали твои пуританские инстинкты? - спросил он цинично.

- Возможно.

- А как эти инстинкты повлияют на нас?

- На нас? - Она заморгала.

Подошел официант и поставил на столик заказанные блюда.

- Ну да, на нас, - подтвердил Гордон, когда тот отошел. Джейн попробовала салат, а он - устриц. - Ты и я. Джейн Милред, журналистка, и Гордон Стенли...

- Не начинай снова, - сказала она угрожающе.

- Ладно, я полагал, у тебя есть чувство юмора.

- Ты... ты, среди прочего, сказал, что все это ничего не меняет в отношении меня, - заметила Джейн.

- Ах, эти прочие вещи, - Гордон холодно улыбнулся. - Ну что ж, вернемся к ним. Ты - сложная задачка, Джейн Милред. Но, может быть, ты сохранила в памяти свои собственные слова: необходимость жениться на женщине из благодарности - повод для отчаяния.

- Это было раньше... до того... - Джейн проглотила кусочек анчоуса и взяла бокал с вином.

- До того, как я узнал о Монике?

- Да. А потом многое изменилось.

- Но не весь же остальной мир, - сказал он сухо.

- Случившееся, очевидно, очень угнетает тебя, Гордон, и я могу понять почему, - сказала она спокойно.

Он отставил тарелку с устрицами.

- Думаю, что ты действительно понимаешь. Я не имею ни малейшего желания спать с Конни, хотя всегда любил ее, любил по-своему, и был благодарен ей. Но случившееся заставило меня осознать, что самая плохая служба, которую я мог бы ей сослужить, - это жениться на ней. И с другой стороны, - он наполнил свой стакан и продолжил, - теперь проблема с тобой решится сама собою.

- Да, - согласилась Джейн, несколько настороженно.

- Я не признавался себе, что именно из-за тебя не смог бы заставить себя честно любить Конни, а значит - и жениться на ней. Потом я наконец-то понял, что ты - одна из причин. Однако не единственная. Вторая причина, по которой я не могу этого сделать, носит имя Моника.

- Я думала...

- Я тоже. Сначала. Но все далеко не так просто. Мы добьемся лишь того, что разорвем Монику на части. Мои друзья предупреждали меня, - сказал он мрачно и поморщился. - Люди, которые знали меня, когда я еще был... в порядке. В здравом уме. - Искорка веселья мелькнула в его глазах, и он немного подождал, давая ей время возразить. Она не сказала ничего. - Такие вот дела, Джейн. Что же касается тебя... Проблема в том, что, если, скажем, мы окажемся где-нибудь вдвоем и будем там целоваться, как это случилось однажды, мне будет стоить нечеловеческого усилия воли не затащить тебя в постель.

- Ты... ты не поверил в то, что я сказала тебе?

- Нет, не поверил. Слушай, в тот момент я был ужасно расстроен. И разозлился оттого, что глупая девчонка, - он посмотрел на нее задумчиво, почти на десять лет младше меня, может сделать со мной такое, а сама... - Он осекся. - Впрочем, я бы и сам ужасно боялся, будь я девственницей, - сказал он с той же решительной честностью, которая так восхитила ее однажды, когда она наконец заставила его говорить о себе во время интервью. - Но есть только одна женщина в мире, с которой я хочу сейчас попробовать заняться любовью, и это - ты. Так уж сложилось. Гордон откинулся на спинку стула, и Джейн показалось, что он выглядит усталым. Ее глаза потеплели. Но она молчала, ожидания продолжения.

- Глупо надеяться, что ты пойдешь на это, да? Потому что у тебя свои проблемы, своя мораль, свое отношение к Монике и Конни. И никаких причин быть со мной.

Она не отвечала, бездумным взглядом глядя в пространство - на реку, на скользящих над водой чаек, на гуляющих по набережной людей - и не видя всего этого.

- Джейн?..

- Нет, Гордон, не глупо надеяться, - ответила она тихо. - Ты очень... очень дорог мне, Гордон, но...

- Не надо, - попросил он, - не продолжай. Ты сказала достаточно, чтобы мне захотелось остановить это мгновение.

Они посмотрели друг другу в глаза, а, когда его взгляд пробежал по ней, она вдруг почувствовала, как жар разливается по всему телу и ею овладевает мучительное желание. Они словно остались вдвоем на целой планете - Мужчина и Женщина, - и ей страстно захотелось очутиться в его объятиях. Сердце учащенно забилось, теплая волна накрыла и отхлынула, оставив ее - пораженную и ошарашенную.

- Ешь, Джейн, - мягко сказал Гордон. - И не считай, что ты одинока в тех чувствах, которые сейчас владеют тобой.

Джейн машинально взяла нож и вилку, но есть не стала.

- Со мной никогда такого не было раньше.

- Вынужден сказать, что рад это слышать.

Он грустно улыбнулся, а ей стало смешно.

- Мне страшно представить, что бы ты сделал со мной, будь я в твоей власти.