Киншоу Эва - Погладить тигра - Эва Киншоу

- Да уж, я думаю.

- А как ты узнала об этом, Джейн? - Джозеф бросил на нее острый взгляд.

- Он... - Джейн быстро прикидывала в уме. - Он поинтересовался, не собираюсь ли я это использовать. Я заметила их сходство в тот день, когда мы впервые встретились.

- А ты собиралась?

- Джозеф! Мне, конечно, стало интересно, но использовать это... Нет.

- Ясно, - сказал Джозеф загадочным тоном.

- Что тебе ясно? - Джейн явно потеряла терпение.

- То, что тебе нужен отдых, моя дорогая. И я собираюсь тебе его предоставить. Ты свободна всю следующую неделю. Нет, - он поднял руку, когда Джейн сделала попытку протестовать, - я настаиваю. Почему бы тебе не съездить на Гавайи? Потрясающее место, честное слово. Кейт просто лучится здоровьем, так что люди даже сомневаются, действительно ли он болел...

Вернувшись домой вечером, Джейн пошла прямо к зеркалу и критически уставилась на свое отражение. Разве она выглядит больной? Или подавленной? Она не заметила ничего подобного, за исключением, может быть, голубоватых теней под глазами. А еще, кажется, она немного похудела. Но это ведь еще не повод!..

Она уселась на краешек кровати и обняла себя руками за плечи. Джозеф, который всегда был тираном и рабовладельцем, позволил ей - по собственной инициативе, заметьте! - сделать перерыв. Неужели последствия душевных мук, которые она испытывает, настолько очевидны для всех?

Единственная вещь, о которой она могла сейчас думать, которая занимала ее все это ужасное время, - осознание того, что она солгала Гордону Стенли. И что она сделала все для того, чтобы отдать его в полное распоряжение Конни Элисон.

У меня не было выбора, напомнила она себе. Я не смогла бы жить с мыслью, что отобрала у Моники отца. Но, с другой стороны, Джейн отнюдь не была уверена, что права насчет чувств Гордона и Конни Элисон.

Джейн внезапно задумалась о Конни. О том, что из себя на самом деле представляет эта женщина, которую все любят и которая тем не менее зачастую повергает всех окружающих в шок. Эта женщина ушла от Гордона Стенли к другому человеку и настолько быстро, так сказать, поменяла постели, что даже не могла знать наверняка, кто отец ее ребенка.

Но она, очевидно, беременности не планировала. Возможно, какие-то проблемы с контрацепцией или... или Конни действительно настолько неорганизованный человек? Однако почему я вообще думаю об этом? - спросила себя Джейн. И подскочила от неожиданности, когда кто-то постучал в дверь.

Не может быть, сказала она себе, только не Гордон Стенли - снова. Это был не Гордон. Его дочь.

- Моника! Что ты здесь делаешь? Что...

Глаза Джейн удивленно округлились, когда ее взгляд упал на большую сумку у ног Моники. Девочка была в леггинсах и теплом зеленом свитере, а на сгибе локтя висело пальто.

- Пожалуйста, Джейн, впустите меня. Мне больше не к кому было пойти...

- Но... ну да, входи, конечно, - Джейн распахнула дверь, и Моника, подобрав свою сумку, шагнула внутрь квартиры. - Но я должна... обязана дать знать твоей маме и Гордону, что ты здесь, ты ведь это понимаешь, Моника? Они, должно быть, с ума сходят.

- Не сходят - во всяком случае, пока что. Предполагается, что я на занятиях в театральной студии до половины восьмого.

- Но твой преподаватель...

- О, она будет читать Шекспира, а когда она этим увлекается, то теряет всякое чувство реальности. Мне нравится ваша квартира. Когда я стану журналистом, у меня будет что-нибудь в этом роде.

- Как ты узнала, где я живу? - Джейн закрыла входную дверь.

- Влезла в записную книжку Гордона. Я сначала хотела позвонить в вашу газету, - призналась она, - потому что вашего номера не было в телефонной книге, но у Гордона нашелся ваш телефон, и я узнала адрес. Дело в том, Джейн, что мне надо с кем-то поговорить. У меня все перевернулось в жизни. Вы не поверите, но после всех этих лет у меня теперь есть отец.

Джейн посмотрела в ее темные глаза и почувствовала, что ее собственные наполняются слезами. Она сморгнула их и сказала:

- Поздравляю, Моника.

- Смешная штука, - продолжала Моника. - Я иногда боялась встретить своего отца, потому что знала, что никогда не буду любить его так, как Гордона, а теперь... Забавно, да?

- Я очень рада за тебя. Лучшего отца и быть не может.

Моника оставалась мрачной. Потом девочка вздохнула.

- У всего этого есть и другая сторона. Взрослые иногда очень странные. Они спорят о том, кто из них прав, а кто нет, поженятся ли они, и о всяких подобных вещах.

- Прямо при тебе? - изумилась Джейн.

- Нет, конечно, но... - Моника взглянула, лукаво, - я подслушивала за дверью.

- Понятно. - У Джейн дрогнули губы. - Думаю, тебе не следовало этого делать.

- А как еще человек в двенадцать лет может оказаться в курсе семейных дел?

- Есть вещи, в курсе которых тебе еще рановато быть, - заметила Джейн осторожно.

- Я просто забочусь о маме, Джейн, - тихо сказала Моника. - Поверьте, она в этом нуждается. Вот почему она с такой радостью уцепилась за Гордона, когда он согласился ее принять.

Джейн заморгала, но Моника была абсолютно серьезна.

- О... знаешь, давай сядем и я нам приготовлю... что-нибудь.

- Здорово. Кстати, я захватила свои рассказы, чтобы показать вам. Моника села в то самое кресло, что занимал ее отец два дня назад, и открыла сумку. А Джейн тем временем, чувствуя непреодолимое желание ущипнуть себя посильнее, ретировалась в кухню с мыслью: что, ради всего святого, мне делать? Ей было крайне неудобно, но как юна могла сдержать поток откровений из уст ребенка, который был готов довериться ей?

Через пять минут она взяла два стакана ананасового сока и тарелку с бутербродами и вернулась в комнату.

- Ой! Спасибо, - сказала Моника с энтузиазмом. - Понимаете, в чем дело...

- Моника, - Джейн опустилась на стул, - прежде чем мы продолжим, я обязана тебе кое-что сказать. Твои родители рассердятся, не только узнав, что ты здесь вместо своей театральной студии... Кстати, как ты сюда попала?

- Взяла такси. У меня есть карманные деньги.

- Ясно. Так вот, они еще будут недовольны, что ты рассказываешь о семейных делах посторонним людям.

- Ну я слышала, как Гордон сказал маме, что только два человека не знали тайну - я и он. Выходит, весь остальной мир знал.

Джейн не решилась это комментировать.

- Ты не могла бы пойти к кому-нибудь еще... к тому, кто ближе к вашей семье, я хочу сказать.

- Я хотела услышать непредвзятое мнение, Джейн, - сказала Моника мрачно. - Я однажды слышала, как мама сказала Гордону... никак не привыкну называть его отцом... сказала, что ваши статьи - самые объективные, которые она когда-либо читала. И вы - не посторонняя.