Она - Банана Ёсимото

—  Ездила. Хотя у меня такие пробелы в памяти, что не могу сказать, что поездка полностью удалась, — ответила я.

—  Директора вначале соблазнила я и, еще будучи в клинике, уже спала с ним. Он такой примитивный человек, охмурить его было проще простого. И сестру склонила встречаться с ним тоже я. От скуки издева­лась над персоналом клиники и мечтала убить всех, кто в ней находится, тоже я. Что ни говори, я была отвратительным челове­ком! Хотя каждого в юности непременно тя­нет совершить подобную жестокость и по­играть сердцами других людей, не так ли? Просто я немного вышла за рамки. В ре­зультате, всецело находясь под моим влия­нием, сестра окончательно сошла с ума. По­том в последующей жизни я осознала, что была ужасным ребенком и что наступит расплата за все, что натворила. Да, мне пришлось проделать грандиозный путь. Та­кое чувство появилось, словно дьявол при­кидывается ангелом. Из прошлой жизни ничего не выкинешь, и, что бы ни делала, все кажется лицемерным и терпения не хватает. Однако все это имело место и не могло не влиять на Сёити. Он, неизвестно почему, когда учился в начальной школе, на какое-то время перестал ходить на заня­тия и с головой погрузился в игру по созданию воображаемой страны. Изо дня в день он рисовал подробную карту этой страны во всех деталях, вплоть до плана дома, в ко­тором живет он сам. Сёити придумал де­нежную единицу и решил, что в этой стра­не никто не умирает и нет плохих людей. Добрые колдуньи живут там обычной жиз­нью, однако им категорически запрещено становиться злыми ведьмами. И все же не­которые из них почему-то решают нару­шить это правило и тогда навсегда покида­ют страну. —Тут тетя глубоко вздохнула. — Я чувствовала, что подспудно Сёити все по­нимает и он тоже ранен. Людей, у которых действительно все в полном порядке, не су­ществует! Так же как и по-настоящему здо­ровых. Они просто ведут себя соответствен­но. И все же... Когда мы чувствуем себя очень плохо, любая мелочь кажется нам ужасной. И в равной степени нам даются физические и душевные силы на то, чтобы держаться и делать вид, что все хорошо. В конечном счете разве не это сохранило человечеству жизнь?

Я чувствовала, что нынешний образ те­ти, прожившей свою жизнь, определенно привлекательнее в сравнении с той вол­нующей дьявольской красотой, какой она обладала в юности. Как роза, подумала я. Вокруг розы всегда видны брызги живого света. С тем же ощущением я не могла ото­рвать глаз от тети.

Да, так немудрено стать маменькиным сынком, подумала я.

Я была очарована цельностью и значи­мостью, присущими человеку, который, ре­шившись на что-то вначале, спокойно осу­ществлял задуманное, как бы хлопотно это ни было и каким глупым бы ни казалось.

Пожалуй, этот человек прожил свою жизнь до самой последней капли...

Душа тети, отказавшейся от своего дур­ного прошлого, словно была очищена и от­шлифована до блеска. Она действовала ис­ключительно по наитию, однако нисколь­ко не ошиблась.

— И тем не менее ты испытываешь те чувства, какие возникают, когда один за другим грузишь камни или красишь сте­ну.. Так было и со мной. Вначале хлопотно и противно, а потом втягиваешься и посте­пенно начинаешь получать удовольствие!

Когда малюсенький жасмин, посажен­ный в саду, вырос большим деревом, зацвел белоснежными цветами и каждый год с на­ступлением тепла начал расточать вокруг себя приятный аромат, моя жизнь доброго человека, которая, должно быть, изначаль­но строилась на лжи, воспитала во мне то, что уже никогда не позволило мне стать прежней. Поэтому мне кажется, что лишь перед тобой я по-настоящему виновата. То, что я не смогла спасти тебя, стало единст­венной страшной кармой в моей жизни!

Я несколько раз звонила. Думала, если ты возьмешь трубку, скажу тебе: “Та запи­сочка все еще у тебя? Ты можешь приехать к нам в любое время!” Но к телефону всегда подходила сестра либо прислуга, и я веша­ла трубку. Я боялась, что сестра догадает­ся, что это я, разоблачит мои планы, и то­гда все пропало. Сейчас же я считаю, что мне следовало рискнуть, несмотря ни на что. Однако подобная отговорка не снима­ет моей вины перед тобой! Мне оставалось лишь с горечью принять свою ошибку и со­жалеть о ней.

На твоем доме в те времена лежали все­возможные чары и заклинания, и, вероят­но, у меня просто не хватало сил разрушить их. На меня, знающую заклинания, они действовали еще сильнее! Так уж устроено. К тому же твой отец был хорошим чело­веком, но он, напротив, оказывал плохую услугу тем, что ни с кем не поделился ин­формацией о всей серьезности сложившей­ся ситуации.

Вот почему, когда я услышала о твоей смерти, раздался звук, словно что-то обо­рвалось в моей душе! Это был звук раскаяния. Звук упрека самой себе за то, что про­считалась, не сделала того, что могла. Всю жизнь это звучание не покидало моих ушей, и вместе с ростом Сёити оно становилось все громче. Я всегда думала, что еще не ис­купила всех своих грехов и не время жалоб­но скулить. Твоя смерть поддерживала мою жизнь! Именно ты помогла мне прожить ту жизнь, какую я желала.

Тем не менее спасибо тебе, что позволи­ла мне таким чудесным образом ликвиди­ровать то, о чем я так сожалела. Поскольку твой отец был нормальным и благополуч­ным человеком, твоя душа, похоже, подоб­на его, очень покорная, славная и действи­тельно прекрасная. Поэтому я сомневалась в том, что моя сестра окончательно стала потерянным человеком. Я смело считала, что если у нее растет такой послушный и милый ребенок, то и в моей сестре, где-то внутри, есть что-то хорошее.

Если реинкарнация души существует, то в следующей жизни ты, Юми-тян, непре­менно родишься в обычной счастливой се­мье самым обыкновенным счастливым младенцем! Ах, если бы только это было возможно... Из меня получилась не особо выдающаяся ведьма, и посему на большее я уже не способна, и нет той силы и энер­гии, что была, когда я умирала. Вскоре я покину сон Сёити и направлюсь куда-нибудь, однако куда именно, я совершенно не знаю и не могу ни за что ручаться.

—   Нет, мне просто не повезло. Вы же были более чем добры ко мне! — сказала я. — Знаете, эти несколько дней мне было по-настоящему хорошо. Согревающее теп­ло ванны, вкусная еда, веселые поездки, красивая музыка, чистый воздух и свежий ветер, милый Сё-тян... Все это незабывае­мо. Это лучшие воспоминания в моей жиз­ни. Спасибо. И если мне суждено будет пе­реродиться заново, как было бы здорово снова иметь возможность испытать такое...

—   Определенно суждено! Давай будем думать, что так и будет, — улыбнулась те­тя. Весь ее облик словно говорил: “Ура, за­втра пикник!”

Завтра пикник! В приятном волнении и предвкушении мы будем спать чутко, ведь нужно встать пораньше. Прогноз по­годы утверждает, что будет ясно, и тща­тельно просушенный футон сегодня ночью кажется особенно пышным и хорошо взби­тым, и у всех прекрасное самочувствие. Уже заготовили бутерброды, и онигири, и тамагояки[9], и фрукты, и пирожные... Останется потом только быстренько уложить все в коробку. Сидя в тени деревьев и любуясь красивым пейзажем, будем пить пиво и вино... А еще нужно будет взять с со­бой принадлежности, чтобы вскипятить чистую родниковую воду, смолоть хорошие зерна и сварить вкусный кофе. Вот что я почувствовала.

—  Надо же! Мысленный образ вооду­шевляет человека даже больше, чем сам пикник. Образ — это все. Однако для того, чтобы познать нечто большее, чем образ, необходимо пережить это мгновение. За не­сколько дней во сне Сёити я испытала это на собственном опыте, — сказала я.

—  Так скоро и внезапно, Юми-тян? — улыбнулась тетя радужно и тепло, как сол­нышко.

—  Дело в том, что и моя воображаемая жизнь и предстоящее путешествие не отли­чаются от того, что происходит в реально­сти! Все было не так уж и плохо, правда? Если резюмировать, то даже трагическая судьба, при том что здесь и сейчас мне хо­рошо, не так уж ужасна, — на одном дыха­нии выпалила я, словно одержимая собст­венными мыслями.

Тетя кивнула:

— Ты права, Юми-тян. Так и есть! Ты все правильно поняла. Теперь ты в полном порядке. Что бы ни стало с остальными людьми, но твоя жизнь в действительности была не так уж и плоха! Разумеется, не бе­зусловно, но, мне кажется, здесь вполне применимо выражение “даже в худшей си­туации сделала все лучшее, что могла”, правда? Ведь до самого последнего момен­та ты всегда оставалась той замечательной, светлой, незаурядной девочкой. Твое пред­ставление о жизни, ласка и доброта, кото­рую ты получила, любовь Сёити и других бойфрендов — все это настоящее! Это на столько же реально, насколько в действи­тельности призрачны цели и намерения, которыми руководствуются ныне здравст­вующие люди в подлинной жизни! В это ты уж поверь!

—  Да, почему-то на эту мысль меня на­толкнул пример с пикником. Я все поня­ла, — кивнула я.

—  Я рада. — Тетя снова улыбнулась чи­стой детской улыбкой. — Знаешь, наш раз­говор, который мог оказаться печальным и сложным, на деле получился таким при­ятным и легким исключительно потому, что ты все-таки замечательный человек! Это ужасно помогло мне. Спасибо тебе. Благо­даря тебе и я почувствовала себя счастли­вой. Ведь мне было действительно одиноко оттого, что мне предстоит расставание с Сёити и всем тем, что составляло мою жизнь в реальном мире.