Черный замок - Серж Брюссоло

Она надеялась, что, добравшись до последнего зала, статуи-сомнамбулы свалятся в дыру и загремят вниз по лестнице, ведущей в подземную крипту, и уже никогда не оправятся от падения.

Пегги была потрясена жизнеспособностью их новой плоти. Она подумала: неужели искорка жизни, горевшая в этой искусственной субстанции, может оживить любую чужеродную структуру?

– А то как же! – ответил ей синий пес. – Если эта штуковина заставила статуи гулять, отчего бы ей не разогнать автомобиль!

«Конечно, ну я и тупица, – подумала Пегги Сью. – Она может расшевелить что угодно. Главное, чтобы была нормальная арматура».

– Ага-ага! – подтвердил синий пес. – Для полной свободы ей требуется каркас. Кожа растет как на дрожжах только там, где есть правильный костяк.

Когда идолы наконец убрались из зала, Пегги приступила к ритуальному осмотру Себастьяна. К счастью, от всех сотрясений и толчков, выпавших на его долю в последнее время, раны его не открылись. Он по-прежнему спал мертвым сном.

– А ведь мы его чудом спасли, – пропыхтел синий пес. – Я уже было думал, что статуи на него наступят и даже горки песка не оставят.

Розовые идолы продолжили экскурсию в глубь здания; если Пегги хоть чуточку повезет, они кубарем скатятся по лестнице, ведущей в крипту, и обратно уже не выберутся никогда.

«Скатертью дорожка!» – подумала Пегги, гладя воспаленный лоб Себастьяна. Он казался ей еще красивее, чем прежде. Помимо своей воли она склонилась над ним и поцеловала в пышущие жаром губы.

Ей показалось, что по его телу пробежала дрожь.

«Как бы я хотела, чтобы ты никогда-никогда сюда не приходил! – думала она. – Ну зачем тебе так срочно понадобилось снова стать человеком, ведь меня нисколько не стесняло то, что ты из песка…»

– Выйди в сад, – внезапно протявкал синий пес. – Хочу, чтобы ты кое на что полюбовалась.

Пегги с трудом оторвала взгляд от Себастьяна и пошла вслед за псом.

В саду превращения продолжались с неостановимой силой. Из розовых листиков, которые доктор Скелет подвесил на сучья сухих деревьев, вылупились тысячи крохотных ладошек, готовых зааплодировать в любую минуту. А рассохшиеся столетние стволы покрылись мягкой теплой кожей.

– И дубы туда же! – проворчал синий пес.

– Все логично, – объяснила Пегги Сью, – в очередной раз искусственная кожа перепутала форму дерева со скелетом и тотчас кинулась выполнять боевую задачу – в сжатые сроки одеть этот лишенный растительности костяк. Такая уж у нее работа, ничего личного.

Девочка поморщилась и призадумалась. Неужели, когда дубы-великаны полностью покроются кожей, они последуют дурному примеру статуй – выдернут из земли корни и пойдут себе гулять неуверенными шажками?

И тут она вдруг поняла, почему монахи разобрали скелеты своих умерших собратьев – там, внизу, в крипте, и разложили по полкам все кости.

«Потому что они не хотели, чтобы на их останки натянулась искусственная кожа, – подумала она. – Мясо мигом наросло бы на костях, и они превратились бы в ходячих мертвецов, тогда как у них было одно-единственное желание, чтобы их похоронили и оставили в покое!»

– Самое время уматывать, – протявкал синий пес. – Мы не настолько сильны, чтобы победить живущего в этих стенах демона.

Пегги попятилась, не отрывая глаз от творящегося в саду безумия, и в это мгновение на ее плечо легла чья-то рука. Пегги заорала от ужаса.

На миг ей показалось, что это рука мраморной статуи.

– Дженни, это ты! – пролепетала она, обернувшись.

Да, это была именно она, юная крестьянка. Она перелезла через стену при помощи каната с маленьким якорем на конце.

– Мне стало стыдно, что я отпустила тебя одну, – произнесла рыжая, обнимая Пегги Сью. – Что тут у вас происходит? Твоим личиком можно детей пугать.

Пегги притянула ее к себе. Присутствие девушки стало для нее большим подспорьем. В нескольких бессвязных фразах она пересказала события последних дней.

– Пока что надо переложить твоего милого дружка в безопасное место и выбираться отсюда, – решила Дженни. – Вернемся, когда подготовимся получше. Идем.

Девочки вернулись в здание. Взялись за концы спальника так, словно это были носилки, и аккуратно положили его на самый верх горы строительного шлака, куда статуям было бы не под силу взобраться.

– Разумнее всего было бы вытащить его отсюда раз и навсегда, и дело с концом, – предложила Дженни.

– Нет, слишком рано, – не согласилась Пегги. – Раз он не пришел в сознание, значит, доктор Скелет его недолечил. Если мы заберем его раньше, чем нужно, ему придется жить в полуразобранном состоянии, без каких-то органов… Мы не имеем права подвергать его такому риску. Надо дождаться последней операции.

Дженни надула губки. Пегги догадалась, что она подумала: «Ну и какой смысл тянуть резину, если в любом случае твой кавалер станет крокодилом?»

Пегги не успела подпустить Дженни шпильку: девочка схватила ее за руку и потащила к крепостной стене.

Пегги подчинилась. По правде говоря, она не очень бы возражала против того, чтобы сбежать из этого ада, где в любую минуту могли сорваться с места деревья. Она вряд ли выдержала бы их дубовые нежности – когда, ощупывая твое лицо, тебе тычут в него кончиками сучьев, превратившихся в бесчисленные тонкие немузыкальные пальчики.

– Я останусь! – прокричал ей синий пес. – Не волнуйся, я посторожу Себастьяна. В случае чего, предупрежу тебя по телепатической связи. Сходи за едой и водой, без них синие собаки долго не живут.

В ускоренном темпе девочки перелезли через стену (спасибо предусмотрительной Дженни, прихватившей из дому завязанный узлами канат) и очутились на другой стороне, на серой-серой равнине.

Тут Пегги обратила внимание, что она просто не в состоянии закрыть рот – ее словесный поток невозможно было остановить.

Ее диагноз по отношению к собственной болтовне был краток: «Нервы».

– Понимаешь, – объяснила она Дженнифер, – по всему выходит, что этот странный врачеватель ненавидит смерть… Словно это для него дело чести – заставить двигаться все неживое. Ну, бзик у него такой, пунктик, навязчивая идейка!

Дженни слушала и кивала.

Когда они добрались до кладбища машин, молодая крестьянка сняла с Пегги тряпье, помассировала ей спину, чтобы та согрелась, и напоила обжигающим кофе. Казалось, что рассказ Пегги совершенно не выбил ее из колеи.

– Слушай, – сказала она, намазывая мармелад на толстые ломти хлеба и передавая их Пегги, – есть, возможно, только одно средство защититься от газа. А ты ведь этого хочешь, да? Бодрствовать, чтобы разглядеть, кто он такой, доктор Скелет?

– Да, – подтвердила Пегги. – Я должна разобраться, что же там на самом деле творится.

– Мой отец работал на химическую промышленность, – объяснила Дженни. – Он распылял с воздуха какую-то пакость над лесами, чтобы их уничтожить… те самые леса, в бассейне Амазонки. Пилотов заставляли надевать противогазы, чтобы они не задохнулись в парáх химикатов. У отца сохранились эти штуки. Три или четыре противогаза валяются в ящике с инструментами. Как ты думаешь, они сгодятся?

– Попытка не пытка, – ответила Пегги. – В любом случае это наш единственный шанс не заснуть от первой же порции расслабляющего газа.

– Но почему ты лезешь не в свое дело? – спросила Дженни. – Забери своего парня после последней операции и думать забудь о том, что творится за стеной.

– Э, нет, – прошептала Пегги. – Я так не могу. Подозреваю, что там что-то вышло из-под контроля… Что-то разладилось, и пострадать от этого можем мы все! Понимаешь, о чем я? Я о том, что сперва доктор Скелет занимался только живыми существами – людьми или животными, а сейчас он принялся за камни и деревья. Я считаю, что до какой-то огромной катастрофы – рукой подать. И вот этот нарастающий ужас надо постараться остановить, пока не стало слишком поздно.

Дженни слушала ее с чрезвычайно серьезным выражением лица.

– Ты, несомненно, права, – признала она, – пойдем глянем на противогазы.

Пережившие крушение Черного замка

Девочки отобрали две дыхательные маски, бывшие в лучшем состоянии, чем другие, но, к сожалению, Пегги никак не могла проверить, все ли фильтры исправны.

– Выживем – увидим, – с изрядной долей фатализма вздохнула она. – В худшем случае, мы отделаемся тем, что выспимся надолго вперед.

Она пыталась говорить шутливым тоном, потому что, чем ниже подходило солнце к линии горизонта, тем больший ужас читался в глазах Дженни. Молодая крестьянка умирала от страха при мысли о возвращении за Великую стену, хотя изо всех сил пыталась держать себя в руках, и все – ради этой городской девчонки, которую она и знала-то без году неделя.

– Ты все правильно говорила, – повторяла ей Пегги, чтобы подбодрить. – Ну, вспомни: если на тебе нет никакой ранки, доктор Скелет тебя не тронет. Так что держись подальше от колючек: оцарапаешься – и он поставит тебе заплатку из искусственной кожи.