Искатель. 2014. Выпуск №8 - Анатолий Королев

После короткого молчания Лопатина твердо ответила:

— Ваша честь, я полностью признала свою вину, но в своих поступках не раскаиваюсь. Если бы мне представилась возможность совершить все заново, я бы сделала все так же.

Судья спросила, а подсудимая ответила. Но этот момент оказался последней каплей в терпении несчастного отца, страдающего от потери единственного, любимого сына, хотя и наркомана. Кому не понятно родительское чувство к родному чаду, будь оно хоть трижды порочно!

Все последующее произошло в считанные секунды.

С возгласом — «эта змея — само исчадие ада!» — упитанный гражданин в кожаной куртке с неожиданной для его грузного тела прытью соскочил со своего места, стремительно подбежал к железной клетке и дважды выстрелил в подсудимую из пистолета. Третий раз не успел. Полицейские выбили у него оружие, повалили на пол, закрутили руки за спину и защелкнули на них наручники.

В зале запахло сгоревшим порохом. Врач и медсестра поспешили в клетку к подсудимой. Но Лопатиной не нужна была медицинская помощь. Одна пуля попала ей в шею, а другая в середину лба.

Основная масса присутствовавших в зале на некоторое время замерла в шоке, а затем с шумом ломанулась к выходу. Никто не ожидал такого трагического финала.

Людской разноголосый шум перекрыл срывающийся от крика голос судьи.

— Всем покинуть зал! Немедленно всем покинуть зал! Судебное заседание закрыто. — И, больше по привычке, чем по процедурной необходимости, судья несколько раз изо всей силы стукнула молотком. Затем, отбросив молоток, путаясь в цифрах, стала набирать нужный номер, чтобы вызвать на место происшествия оперативно-следственную бригаду.

Люди, тесня друг друга, спешили покинуть место трагедии. Кто-то на ходу посочувствовал мужчине, застрелившему подсудимую, высказывая мнение, что ему много не дадут, так как он стрелял в состоянии аффекта, мстил за убитого маньячкой сына. Но нашлись и любопытные, которых не напугали выстрелы. Они пытались протиснуться поближе к клетке и взглянуть на убитую. Но их жестко отгонял прибывший наряд полиции.

Вадиму и подполковнику Белову помогла служебная форма. Им разрешили посмотреть на убитую.

Подсудимая Лопатина лежала на полу клетки, разметав волосы и широко раскинув руки в стороны. Черный платок траурной лентой облегал ее плечи. На бледном, рисового цвета лице ее застыла довольная улыбка. Создавалось впечатление, что женщина встретилась с чем-то приятным, чего с нетерпением ожидала…

Начинающий следователь Вадим Снегирев почувствовал, что он стал сразу на несколько лет старше по сравнению с тем днем, когда впервые увидел Ульяну Лопатину. А ведь прошло всего два месяца с хвостиком…

Алена Трошкова

ФЛОРЕНТИНА

«Ибо она приобрела весь мир,

чтобы потерять из-за этого свою душу».

Тук-тук. На каменной винтовой лестнице, ведущей в основные покои замка из южной башни, раздался мерный перестук шагов. Маленькие детские ножки, одетые в изящные замшевые туфельки, все быстрее мчались по крутым ступенькам. Наконец показалась старая дубовая дверь с давно уже сломанными засовами. Тонкие ручки со всей силой толкнули ее, и дверь со скрипом отворилась. Девочка осторожно вышла из полумрака башни, подслеповато щурясь от более яркого света, воровато огляделась по сторонам и быстрыми частыми шажками побежала в сторону галереи. Путь предстоял неблизкий, а времени почти не оставалось. Столовая располагалась в другом крыле замка, и, чтобы дойти до нее, нужно преодолеть десятки извилистых коридоров, несколько залов и одну парадную лестницу. Ах! Maman так не любила, когда она задерживалась к ужину. Еще немного, и на ее поиски пошлют гувернантку. А когда та не обнаружит воспитанницу в ее личных комнатах, возникнут ненужные вопросы по поводу ее отсутствия. Ввиду юного возраста девочку опасались отпускать гулять одну по бесчисленным просторам замка. Разумеется, для любознательного детского ума запретов не существовало, и она часто сбегала от чрезмерной опеки и продолжительных занятий в приятную прохладу и уединенность коридоров древнего дома.

Бродя по этим бесчисленным каменным лабиринтам, можно было всецело отдаваться своим мыслям и раздумьям, не боясь кого-либо встретить по одной простой и тем не менее загадочной причине. Люди испытывали бесконтрольный страх перед этими стенами. Отчасти благоговейный, почти религиозный страх, возникший из слухов и недомолвок, но также и благодаря событиям многолетней давности, память о которых еще свежа в воспоминаниях людей, живущих здесь.

Никогда не знаешь, куда тебя приведет очередной поворот, что скрывают эти стены, какая тайна скрыта за каждой дверью. К разочарованию девочки, многие комнаты были закрыты на ключ, за ненадобностью. В них только изредка проводились регулярные уборки, и двери снова тщательно запирались. Долгими часами она бродила по замку, пытаясь отыскать какое-либо место, которое бы ее заинтересовало. Однажды вечером ее поиски увенчались успехом. Она не сразу заметила неприметную дверь в темной нише коридора. Тусклый свет заходящего солнца не мог осветить ее сквозь пыльные стекла высокого готического окна. Девочка смело шагнула в тень. Видимо, этим проходом не пользовались много лет, и ей пришлось приложить немало усилий, прежде чем дверь наконец поддалась. Внутри царила кромешная тьма, и, только подождав немного, девочка смогла различить уходящую вверх крутую лестницу. Стараясь не соприкасаться с пыльной поверхностью витых перил, она осторожно начала подниматься.

Путь привел ее на небольшую округлую площадку с остроконечным куполом наверху, острой стрелой взмывающим ввысь. По всему периметру шел каменный низкий парапет с широкими иконными проемами. Девочка подошла ближе. Глазам представало невиданное зрелище: со всех сторон до самой кромки горизонта простирался бесконечный лес, освещенный золотисто-алыми всполохами закатного солнца. Мир, каким она его еще никогда не видела, с высоты птичьего полета представал в совершенно новом, фантасмагорическом свете. Невольный издох вырвался из груди девочки. Какое удивительно восприимчивое юное нежное создание! Детское сердце затрепыхалось от восторга, словно невесомые крылышки бабочки; блестящие серые глаза впитывали в себя все краски мира. Внезапно налетел порыв теплого летнего ветра, растрепав белокурые локоны. Ощущение полета и невиданной свободы заполонило ее. Раскинув руки, она закружилась по площадке, запрокинув назад голову и зажмурив от удовольствия глаза. На тонких губах застыла блаженная улыбка, а в свисте ветра ей слышались неземные музыкальные мотивы под ритм самой природы. Тот вечер стал для нее духовным откровением, тайной, и она часто в тревожные минуты приходила на эту башню насладиться видом, покоем и внутренним единением с гармонией мира и природы.