Чужая игра - Юрий Леж

Может быть, инопланетянин еще долго рассуждал бы о маршрутах возвращения полковника к нынешнему месту постоянного жительства или дислокации, как говорят военные, но полный иронии и издевки монолог неожиданно оборвал Урсу, причем сделал это оригинальным, но простым и незамысловатым способом. Он уселся на землю прямо там, где стоял, и, упершись локтями в колени, обхватил ладонями виски с таким туповато-унылым выражением лица, мол, бейте меня, убивайте, морите голодом или стреляйте, но – мне уже все равно, что Кир невольно ощутил некое подобие чувства уважения к боевику. Еще бы, ведь полковник, его начальник и человек во всех отношениях более опытный и старший, покорно, как нашкодивший школяр, выслушивал в свой адрес вовсе не самые приятные слова пришельца.

Кир замолчал и буквально пару секунд обдумывал ситуацию.

– Полковник, пройдите в салон, нам есть еще о чем поговорить, – кивнул пришелец на мгновенно свернувшуюся по его невидимому и неслышному сигналу часть борта боевой машины. – А ты…

Администратор пристально посмотрел на безучастно сидящего на обочине Урсу.

– …ты можешь быть свободен. И не только от меня, от своего начальника – тоже. Поверь на слово, вряд ли вы с ним еще когда-нибудь встретитесь в этой жизни, во всяком случае, как начальник и подчиненный – точно.

Ошеломленный Урсу вскинул взгляд на невысокого пришельца, все также пристально продолжавшего рассматривать его. Казалось, маленький, щуплый на фоне груды мышц боевика – соплей перешибешь – но, удивительно, даже мыслей таких в голове Урсу не возникло. Он попытался сосредоточиться, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость, но так и не сумел этого сделать.

– Мне уходить? – недоверчиво спросил теперь уже бывший телохранитель полковника, приподнимаясь.

– Уходи, – кивнул Кир. – И постарайся специально не попадаться мне на глаза. Я зла ни на кого не держу, но, к сожалению, все, что случается в жизни, помню.

Администратор резко развернулся и каким-то чудесным – в глазах Урсу, конечно – образом исчез за черной блестящей броней, как и не было его никогда на сером растрескавшемся асфальте. Только едва внятные следы громоздких на вид ботинок и можно было различить в легкой дорожной пыли.

…стремительным, змеиным броском очутившись внутри бронетранспортера, Кир внимательно оглядел забившегося в глубину удобного, комфортабельного кресла полковника бывшего Департамента Безопасности, сжавшегося в комок под пристальным, назойливым взглядом сидящей напротив Кис, не имеющего ни физических, ни моральных сил для хотя бы маломальского сопротивления инопланетянам.

– Странные у тебя знакомые на этой планете, Кир, – задумчиво сказала женщина. – Испуганные какие-то… может, ты просто обознался и не того в попутчики нам пригласил?

– А сейчас мы это и проверим – тот это Федот или не тот, – весело сказал Кир, отдавая автопилоту приказ трогаться и догонять стремительно уходящую к городу колонну. – Что ж, господин полковник, думаю, ты сообразил, что проще и выгоднее для собственного здоровья рассказать, о чем вы там, в усадьбе, с этими бестолковыми бездельниками совещались, чем подвергнуться изощренным, нечеловеческим пыткам озлобленных захватчиков-пришельцев?

Администратор Района щелкнул пальцами и рассмеялся, заметив, как вздрогнул, втягивая голову в плечи, полковник.

– Что будет со мной… потом? – с трудом, хрипловато выговорил офицер, стараясь спрятать глаза, чтобы окончательно не выдать охвативший его ужас безвыходности.

– Как говорится в ваши сказках: ничего не будет, ни коня, ни шапки, ни сапог, – ответил Кир. – Даже холмика могильного не будет… до поры, до времени, а там, может и перестанете своих мертвецов под землю прятать…

Сдерживаясь неимоверными усилиями на последних каплях воли, чтобы не упасть на пол боевой машины, не начать кататься и биться головой о кресла, заполняя помещение жутковатым, нечеловеческим воем, полковник выдохнул:

– Я… готов… рассказать… все… о чем знаю…

«Умеешь ты пугать людей, Кир», – вздохнув, сообщила своему спутнику Кис.

«Да кто ж его пугал-то? – искренне удивился Администратор. – Всё – его же словами и помыслами выразил. Получается – он сам себя запугал, мне даже усилий особых прикладывать не пришлось».

– Все, что ты знаешь, мне не надо, – уже доверительно, успокаивая собеседника, отозвался Кир. – Расскажи о сегодняшней встрече в усадьбе. Они, там, и без тебя по тонкому лезвию ходили, но до сих пор хотя бы открыто не мешали, ну, а теперь, значит, пришла пора кому-то и сорваться…

Две неуклюжие фигурки в грязно-серых балахонах, бесформенных бахилах поверх привычной обуви, в масках-очках и респираторах, прикрывающих лица, одна за другой, стараясь сделать это как можно быстрее, перебежали открытое пространство перед восьмиэтажной гостиницей и замерли у грязного витринного стекла, переводя дыхание и прислушиваясь к странным, казалось, давно забытым звукам, доносящимся издалека, пожалуй, не просто из-за неплохо сохранившегося, готического здания, а из соседнего квартала.

«Если это генератор, то зачем его гоняют на разных оборотах, – подумал Проха, вникая в какофонию рычащих на разных тонах двигателей, и тут же сообразил. – Машины, тяжелые грузовики, их много, и они… как же это… во, маневрируют, подъезжают, отъезжают, устраиваются поудобнее…»

Все это казалось нелепым в пустом городе, ну, откуда здесь взяться такой технике? Кто будет пригонять тяжелые грузовики в зараженную зону и, главное, зачем? Что можно отсюда вывести ценного и большого, для чего понадобилось бы так много машин?

Марго вопросительно глянула сквозь очки на своего спутника, стараясь лишний раз не говорить через мешающий респиратор. Проха махнул рукой, мол, ерунда, это далеко, да и нас еще не касается напрямую, давай действовать, как договорились.

Меняли маски очков и респираторы на противогазы лихорадочно быстро, стараясь не глотнуть когда-то отравленного, но и до сих пор подозрительного воздуха, не оставить надолго открытым лицо. После того, как кожа «вспомнила» ощущения от прильнувшей к ней резины, Проха покрутил головой, оглядываясь, привыкая к ограниченному обзору в простой армейской маске, и, ломая спички, неслышно чертыхаясь, запалил маленькую «летучую мышь». С батарейками для электрических фонарей в городе было неважно, большинство из них даже в складской упаковке пришло в негодность из-за воздействия боевой химии, карбидные лампы, к сожалению, для аборигенов, оказались в страшном дефиците, а вот простенькие керосиновые – наоборот, в избытке.