Лезвие пустоты - Элизабет Джордж

Девушка кивнула головой. Дебби вышла из комнаты.

В это мгновение Бекка поняла, что ее проживание в «Утесе» могло закончиться в любое время – по мало-мальскому поводу. Куда она пойдет, если хозяйка вышвырнет ее? Нужно было найти себе другое место. Бекку так же тревожило, что Дебби могла встретиться с замдиректора старшей школы Южного Уидби и рассказать ей правду о своей так называемой «племяннице». Девушке не хотелось верить в такую возможность, но она понимала, что, если ситуация ухудшится, ей придется бросить учебу.

В понедельник (на следующее утро после сцены с Дебби) Бекка, выкатив во двор велосипед, увидела на крыльце офиса поджидавшую ее хозяйку мотеля. Так как по дороге в школу девушка обычно не страдала от «шепотов», она использовала слуховое устройство только на уроках. При виде женщины ее живот сжался, как камень. Когда Дебби направилась к ней, Бекка быстро включила «глушилку» и всунула наушник в ухо.

– Я прошу прощения за прошлую ночь, – сказала женщина. – Мне не следовало так поступать. Я даже не могу объяснить, почему вела себя так странно.

Бекка опустила голову, позволив челке скрыть ее лицо. Она не привыкла к извинениям взрослых людей.

– Все нормально, – ответила она. – Я понимаю.

– В том и дело, что не понимаешь. Откуда тебе знать о моих фобиях?

Дебби посмотрела через плечо на дверь офиса. Ей нужно было отвозить детей в начальную школу, поэтому беседа обещала быть короткой. Тем не менее в их отношениях возникла брешь. Хозяйка мотеля хотела попробовать все уладить. У нее был многолетний опыт в этом – с тех самых пор, как выпила последнюю бутылку пива.

– Обычно я не позволяю воспоминаниям из прошлого влиять на меня. Но иногда я теряю контроль, и они выходят на поверхность. В этом нет твоей вины. Я не должна была проецировать на тебя свои страхи.

– Все нормально.

Бекка пожалела о том, что включила «глушилку». Судя по выражению Дебби, она сейчас излучала кучу «шепотов», которые могли бы прояснить ситуацию. Очевидно, дело было личным, потому что женщина снова закурила сигарету.

– Лучше держись подальше от Сета, – сказала она. – Поверь мне на слово, милочка. Я знаю его. Он с виду хороший парень, но… Не связывайся с ним.

– Бабуля!

Хлоя выбежала из дверей офиса. Увидев, что Дебби разговаривала с ее нянечкой, она закричала:

– Бекка, почему ты не пришла сегодня на завтрак? У нас были оладьи и сосиски, а ты не пришла.

– Потом все расскажу, – ответила девушка. – Сейчас мне нужно ехать в школу.

– Ты тоже можешь опоздать, если будешь бегать по двору, – повернувшись к внучке, проворчала Дебби. – Почему ты все еще в пижаме?

– Джош спрятал мои трусики и майку.

– Скажи брату, что, если он немедленно не вернет твое белье, ему придется носить поверх своей одежды мои трусы с зелеными цветочками.

Хлоя захихикала и исчезла за дверью. Они услышали, как девочка окликала брата по имени.

– Я помогу тебе вернуть мобильный телефон, – сказала Дебби. – Мы со старшим помощником шерифа неплохо знаем друг друга.

Такая «помощь» вызвала бы множество плохих последствий. Просьба Дебби привела бы полицию прямо к Бекке. Копы начали бы задавать вопросы, за которыми последовали бы ответы.

– Вам не нужно беспокоиться о телефоне. На сим-карте оставалось денег на минуту разговора. Я давно уже собиралась выбросить эту рухлядь в мусор. И хорошо, что он потерялся в той кутерьме.

– Хочешь, я куплю тебе другой?

Бекка покачала головой. Это не имело смысла. Нужный ей телефон находился в руках полиции – телефон с номером матери. И в данное время она не могла приближаться к нему. На ее глаза навернулись слезы. Она быстро заморгала, отгоняя их прочь.

– Вы очень добры, – сказала Бекка. – Я обойдусь без мобильника. На самом деле мне некому звонить.

Дебби склонила голову набок.

– Ты знаешь меня, милая. У меня дурной характер. То, что произошло прошлым вечером… Я прошу прощения.

Бекка торопилась как могла. Дорога в основном была ровной, что облегчало поездку. К тому же ее мастерство езды на велосипеде с каждым днем становилось все лучше и лучше. Проехав мимо начальной школы, она заметила слева какое-то белое пятно. Девушка повернула голову и среди темной зелени леса увидела белого оленя. Их встреча длилась лишь мгновение. Зверь, словно мраморная статуя, стоял на заросшей тропе. Бекка резко остановилась и открыла рот от изумления. Белый олень смотрел прямо на нее.

Затем он убежал – один прыжок, и животное скрылось за деревьями. Это произошло так быстро, что у Бекки возникли сомнения. Может быть, она все придумала? Игра солнечного света на сплетении ветвей? Старая газета, повисшая на суку? С другой стороны, она знала, что это был олень. Девушка вспомнила слова Джоша. Если ты увидел белого оленя, жди больших перемен.

Она оставила велосипед на парковке старшей школы Южного Уидби. Забросив рюкзак на плечо, Бекка направилась к двустворчатым дверям, которые вели в фойе и дальше к общему залу. Мимо нее проехала полицейская машина. Девушка пригнула голову. Коп, вошедший в здание, мог явиться сюда по другой причине, но после инцидента с Дерриком Бекка знала, что его визит не означал ничего хорошего.

Она выключила «глушилку» и вытащила наушник из уха. «Шепоты» должны были помочь ей увидеть общую картину. Они приходили отовсюду, выдавая мысли учеников, увидевших полицейского: коп… пришел за кем-то… связано с Ниомбе… танец на выпускной… Боже, он такой горячий… лично я хочу… Аарон получит по мозгам… у Кортни менструация… я могла бы согласиться, если бы он попросил… говорят, его нога сломана в нескольких местах… будет шанс замутить с этой чикой…

Бекка вошла в фойе. Внутри школы «шепоты» были такими же. В общем зале за одним столом сидели шесть девушек. Две из них плакали. Мимо прошли четверо парней в спортивных куртках, споривших о чем-то с тренером. У стен и колонн стояли группы встревоженных школьников. Все шептались о лесной трагедии. Цокая тонкими высокими каблуками, через зал прошествовала Татьяна Примавера. Она шла в направлении административного офиса. Весь ее вид говорил о том, что она выполняла «Очень Важное Дело».

Кто-то за спиной Бекки тихо спросил:

– Ты тоже там была?

Она могла бы и не оборачиваться. Трудно было не узнать скрипучий голос Дженн Макдэниелс.

– Если Сет Дэрроу околачивался на лугу, то и ты была где-то рядом. Вы же, типа, с ним парочка.

Дженн вошла в зал сразу после Бекки. Несмотря на небольшой рост, она вела себя как сокрушающая сила природы, и, соответственно, создавала всяческие катаклизмы – разрушала, завывала, затапливала и уничтожала. В ее «шепотах» всегда присутствовали непристойные слова. Бекка догадывалась, что Дженн часто произносила их вслух.

– Он в коме, – со злой насмешкой добавила Дженн. – Можешь так и передать своему дружку. Или Сет уже знает? Представляю, какой он сегодня счастливый.

Из ее слов Бекка поняла, что Сет не рассказал о ней полиции или кому-то другому. Диана Кинсейл тоже знала, что она была в лесу Саратоги. Похоже, эта женщина не собиралась откровенничать с людьми шерифа.

– Деррик? В коме? О чем ты говоришь?

Дженн хрипло рассмеялась:

– Как будто я не понимаю, что ты втюрилась в него! Влюбилась с первого взгляда!

– В Сета?

– Не будь такой тупой, толстуха. Ты когда на себя в зеркало смотрела? Даже думать не смей о Деррике. У тебя нет ни одного шанса!

Прежде чем Бекка успела ответить, из динамиков, висевших на стенах, раздался разрывающий уши скрежет. Все подростки в общем зале замолчали, ожидая объявления по громкоговорящей системе.

– К вам обращается директор школы мистер Вэнсанд, – прогремел мужской голос. – Все ученики должны явиться в театральный зал. Собрание начнется через десять минут.

Школьники потянулись из общей комнаты в большой коридор, где находились шесть входных дверей. Ученики не выходили наружу, а поворачивали налево и исчезали за углом. Дженн Макдэниелс не пошла вместе с ними. Она толкнула Бекку в плечо и со словами: «Извини, толстуха», зашагала в том направлении, в котором удалилась Татьяна Примавера.

В театральном зале школьники, толкая друг друга, занимали места. В центре сцены стояла трибуна. С каждой стороны от нее располагались кресла: четыре с одной стороны и три – с другой. Хотя Бекку подхватил водоворот всеобщей суеты, в ее уме по-прежнему крутилась фраза Дженн. Она не знала точно, что такое кома. Кто-то говорил ей, что многие люди, побывавшие в коме, восстанавливали позже свое здоровье. Но бывали случаи, когда несчастные томились в этом состоянии годами или оставались в нем до самой смерти. Те же, кто выходил из комы через десять и более лет, пробуждались в совершенно ином мире.

Она не хотела такой участи для Деррика. Бекка желала ему здоровья и радости – того, что он сам себе твердил все время, и того, что предполагала его улыбка, предназначенная для окружающих людей. Ведь никто, кроме нее, не знал о другой половине его натуры – солнечной, но очень печальной.