Вторая линия. Рассказы и истории разных лет - Макс Фрай

— Выбирай сам, — сказал он. — Пару для себя, пару для меня.

Артур глядел на содержимое шкатулки, как зачарованный. Кто бы мог подумать, что в отцовском сейфе хранятся такие занятные штуки.

— Вот я, к примеру, очень везучий, — говорил, тем временем, мистер Бринкин. — Этого никто не знает, тебе первому рассказываю: свой стартовый капитал я добыл именно игрой. Не самый надежный способ, но я хотел быстро. Только это и было тогда важно.

— Так мы будем играть? — изумленно спросил сын.

К этому моменту Артур был почти уверен, что спит и видит сон. Это казалось ему единственным разумным объяснением. Но кости он все-таки выбрал. Ярко-красные деревянные кубики для себя и синие из муранского стекла для отца.

— «Играть» — это громко сказано. Просто бросим кости, каждый свою пару. Если ты везучий, выиграешь. И тогда все у тебя будет хорошо. По крайней мере, я оплачу твою учебу, даже если ты на радостях сменишь свой задрипанный колледж на какое-нибудь модное заведение для начинающих снобов… Где такие есть, не знаешь? Небось в Лондоне.

— Ну да, в частности, — смущенно кивнул Артур.

Он-то, конечно, с самого начала хотел учиться именно в Лондоне. Но губу особо не раскатывал даже до ссоры с родителями, которые, как выяснилось год назад, с какого-то перепугу решили, что их сын должен изучать юриспруденцию, экономику, или еще какую-нибудь муторную хренотень в таком роде, все равно что, лишь бы тошнило.

— Короче, если выиграешь, учись за мой счет где захочешь, столько лет, сколько понадобится. А если проиграешь, все останется как есть. По-моему, это прекрасное предложение. Ты, в любом случае, ничего не теряешь. Я, впрочем, тоже ничего, кроме денег, но чем меньше их у меня останется, тем проще будет пересчитывать, а мой калькулятор как раз сломался, так что все к лучшему… Хочешь, бросим кости одновременно? Или предпочитаешь по очереди?

— Давай одновременно. Чтобы нервы зря не трепать.

— Согласен.

Красные кубики Артура легли в центре стола. Он выбросил две пятерки. Отец кинул кости с таким азартным размахом, что один синий стеклянный кубик укатился на край стола, а другой и вовсе улетел за его пределы.

— О, да у тебя шикарный дубль, — весело сказал мистер Бринкин. — А у меня? На этом тройка. А на втором? Вряд ли это имеет значение, но все равно интересно.

Он заглянул под стол, поворошил ногой ковер вокруг кресла, наконец достал второй кубик, положил его на стол и пожал плечами.

— Как видишь, шестерка. Но все равно я продул. Ты действительно везучий. Даже слишком. Что и требовалось доказать.

— И что теперь? — настороженно спросил Артур.

Зная отца, он не спешил радоваться. Не человек, а шкатулка с сюрпризами, по большей части, неприятными, всегда так было. Хуже тирана с воображением может быть только тиран с безграничным воображением, а мистер Бринкин, безусловно, принадлежал именно к этой редкой породе.

— Как — что? Мы же договорились. Сейчас позвоню Ларри, попрошу его заняться переводом средств на твой счет. Думаю, к обеду все будет улажено; придется его пригласить, чтобы он передал тебе документы и все объяснил. А дальше живи как хочешь. До сих пор у тебя это худо-бедно получалось, так что не вижу проблем.

— Все так просто? — Артур ушам своим не верил.

— Все и должно быть просто. Ты честно выиграл эти деньги, я честно расплатился. Зачем усложнять? А теперь иди, мне надо работать.

— Спасибо, — растерянно сказал Артур.

— Не за что. Ты мне ничем не обязан. Это твой выигрыш.

— Ну, по крайней мере, ты дал мне шанс выиграть. В смысле, если бы ты не предложил сыграть, я бы не смог выиграть.

— А, ну да, шанс. Но это обычное дело. Отношения между людьми представляют собой бесконечную череду попыток дать друг другу какой-нибудь шанс, по большей части тщетных… Кстати, знаешь, мне все-таки любопытно, чем ты весь год зарабатывал на учебу. Если это не секрет, конечно.

— Выступал в мужском стриптизе, — выпалил Артур.

Он сам не знал, какой черт дернул его за язык. Зачем дразнить отца в такой момент? Но удержаться было просто невозможно.

— Вот прекрасная иллюстрация к моим словам. Я только что дал тебе шанс соврать, и ты им воспользовался, молодец, — ухмыльнулся мистер Бринкин. — В то же самое время ты дал мне восхитительный шанс поверить в совершенно немыслимую ахинею, но я им, увы, не воспользовался. Объясню, почему. После трех-четырех лет в спортзале у тебя, возможно, появятся минимальные шансы преуспеть в этой благородной профессии, а пока — извини. Впрочем, если хочешь, можешь опробовать свою версию на матери. Небольшая встряска ей не повредит. А теперь прости, я правда очень занят. Так что шанс похвастаться передо мной своими реальными достижениями ты упустил безвозвратно. Но это мы оба, не сомневаюсь, переживем.

Совершенно ошалевший Артур наконец выкатился из кабинета. Его отец запер дверь на ключ, уселся в кресло и фыркнул, как огромный кот, который только что поперхнулся краденой сметаной и еще не успел разобраться, нравится ему это, или нет. «Мужской стриптиз, надо же! — думал он, силясь вообразить тощего долговязого Артура на сцене, в расшитых блестками плавках. — Что у этого ребенка в голове?.. Ничего, зато он, кажется, действительно везучий, дубль выкинул, ишь ты! Я его недооценил. Можно было расслабиться и не мухлевать, но кто же знал?»

Мистер Бринкин достал из портсигара черную английскую сигарету с золотым ободком, закурил и взял телефонную трубку.

— Ларри, — сказал он своему старинному приятелю и по совместительству личному адвокату, — ты мне сегодня нужен. Артур приехал. Ну да, да. Именно. Жду тебя в шесть. Поговоришь с ним, отдашь бумаги; если захочешь остаться на обед, Клара будет рада, чем больше жертв, тем приятнее отравителю… Да, только не вздумай рассказать, что я сделал распоряжения еще полгода назад. Мальчик должен быть уверен, что все случилось только сегодня. Это очень важно. Слава богу, он не знает, что за пару часов такие дела не делаются.

За обеденным столом собралась довольно большая компания. Клара Бринкин, в девичестве Ливингстон, все еще тешила себя надеждой спасти заблудшую сыновнюю душу от сумрачных соблазнов промышленного дизайна и вызвала подкрепление — младшего брата Джонатана, которому почему-то приписывала мистическую способность влиять на племянника. Сам Джонатан на свой счет не обольщался, но прибыл в назначенный час в сопровождении ослепительно рыжей, длинноногой жены Майры, урожденной О'Салливан, и четырех крошечных дочерей, которые немедленно облепили мистера Бринкина. Он, к изумлению окружающих, был их любимцем и, к еще большему изумлению все тех же окружающих, отвечал девочкам полной взаимностью, называл «лисичками», придумывал для них увлекательные игры и завиральные истории и вообще баловал как мог.