Прямо к цели - Джеффри Арчер

Бекки подумала о том, чтобы взять в руки чайник и выплеснуть все его содержимое на эту женщину, но потом она все же справилась с собой, решив, что подобной выходки как раз и ждет от нее миссис Трентам.

После некоторого молчания миссис Трентам поинтересовалась:

— У вас есть братья или сестры, мисс Сэлмон?

— Нет, я единственный ребенок в семье, — ответила Бекки.

— Странно, вот уж действительно странно.

— Почему же странно? — наивно спросила Бекки.

— Я всегда думала, что низшие сословия плодятся как кролики. — Миссис Трептам добавила еще кусочек сахара в чай.

— Мама, ну что ты, на самом деле… — начал было Гай.

— Это всего лишь маленькая шутка, — проговорила она быстро. — Гай иногда воспринимает меня слишком серьезно, мисс Сэлмон. Однако я хорошо помню, как мой отец, сэр Раймонд, однажды сказал…

— Не теперь, — не сдержался майор.

— … сословия все равно, что вода и вино. И ни при каких обстоятельствах их не следует смешивать.

— А вот Христу удалось превратить воду в вино, — сказала Бекки.

Миссис Трентам предпочла пропустить это замечание мимо ушей.

— Вот почему офицеры и другие чины стоят у нас на первом месте. Именно так было угодно Богу.

— И вы думаете, Богу была угодна война, чтобы офицеры и другие чины могли резать друг друга без разбора? — спросила Бекки.

— Я уверена в том, что не знаю ответа, мисс Сэлмон. Ведь я не такая интеллектуалка, как вы, я всего-навсего простая женщина, которая говорит то, что думает. Но что я действительно знаю — так это то, что все мы жертвовали собой во время войны.

— А чем жертвовали вы, миссис Трентам? — поинтересовалась Бекки.

— Многим, молодая леди, — выпалила миссис Трентам, вскакивая на ноги. — Начнем с того, что я вынуждена была обходиться без многих вещей, совершенно необходимых для самого существования человека.

— Таких, как руки или ноги? — Бекки тут же пожалела о своих словах, поняв, что попала в ловушку, устроенную ей миссис Трентам.

Мать Гая поднялась со стула и медленно подошла к камину, где резко дернула за шнур звонка для вызова прислуги.

— Я не буду сидеть сложа руки и терпеть оскорбления в собственном доме, — сказала она. Как только появился Гибсон, она обернулась к нему и добавила: — Проследите, чтобы Альфред собрал вещи мисс Сэлмон. Она возвращается в Лондон раньше, чем планировалось.

Бекки молча стояла у камина и не знала, что ей делать дальше. Не выдержав холодного взгляда миссис Трентам, она подошла к майору и, пожав ему руку, проговорила:

— Я должна попрощаться, майор Трентам. У меня такое чувство, что мы не увидимся больше.

— Мне жаль расставаться с вами, — любезно произнес он и поцеловал ей руку.

Повернувшись, Бекки медленно пошла из гостиной, так и не взглянув больше на миссис Трентам. Гай последовал за ней в холл.

На обратном пути в Лондон Гай всячески извинялся за поведение своей матери, но Бекки была уверена, что он сам не верит в свои слова. Когда они подъехали к дому 97, Гай выскочил из машины и распахнул дверцу с ее стороны.

— Могу я подняться в квартиру? — спросил он. — Мне надо еще кое-что сказать тебе.

— Не сегодня, — ответила Бекки. — Мне надо подумать, и я бы хотела побыть одна.

Гай вздохнул.

— Я хотел только сказать, как я тебя люблю, и, может быть, обсудить наши планы на будущее.

— Планы, которые включают твою мать?

— Черт бы побрал мою мать, — послышалось в ответ. — Разве ты не понимаешь, как я люблю тебя?

Бекки заколебалась.

— Давай объявим о нашей помолвке в «Таймс» как можно скорее, и наплевать на то, что она думает. Что ты скажешь?

Она повернулась и обвила его руками.

— О, Гай, я тоже так люблю тебя, но сегодня тебе лучше не заходить, потому что Дафни может вернуться в любой момент. Как-нибудь в другой раз.

На лице Гая промелькнуло разочарование. Он поцеловал ее и пожелал спокойной ночи. Бекки открыла входную дверь и скрылась на лестнице.

Открыв дверь квартиры, она обнаружила, что Дафни еще не вернулась из поездки за город. На дворе уже опустились сумерки, а она все сидела в одиночестве на диване, не в силах зажечь свет. Два часа спустя объявилась Дафни.

— Чем все закончилось? — первое, что произнесла, входя в гостиную, Дафни, слегка удивленная тем, что ее подруга сидит в темноте.

— Катастрофой.

— И что, все кончено?

— Не совсем, — сказала Бекки. — На самом деле, у меня такое ощущение, что Гай сделал мне предложение.

— И ты его приняла?

— Думаю, что да.

— И что ты намерена делать с Индией?

Следующим утром, когда Бекки распаковала свой дорожный чемодан, она с ужасом обнаружила, что изящная брошь, которую Дафни одолжила ей на уик-энд, пропала. Предположив, что, должно быть, забыла ее в Ашхерст-холле и не желая вступать в контакт с миссис Трентам, она оставила Гаю записку в его полковой столовой. В пришедшем на следующий день ответе он заверял ее, что выяснит все в воскресенье, когда планирует обедать со своими родителями в Ашхерсте.

Следующие пять дней Бекки провела в сплошном беспокойстве по поводу того, сможет ли Гай найти брошь. Хорошо хоть, Дафни пока, похоже, не обнаружила пропажи. Единственным желанием Бекки было поскорее вернуть украшение, пока у ее подруги не возникло желания надеть его.

Гай сообщил в понедельник, что, несмотря на тщательные поиски в комнате для гостей, он не смог найти пропавшую брошь и к тому же Нелли проинформировала его, что она четко помнит, как укладывала все украшения Бекки в ее чемодан.

Это сообщение ошеломило ее, так как она хорошо помнила, что сама собирала свой чемодан после поспешного выдворения ее из Ашхерста. С огромным беспокойством она сидела до глубокой ночи и ждала возвращения Дафни после уик-энда, чтобы рассказать подруге о случившемся. Страх охватывал ее при мысли, что потребуются месяцы, а возможно, и годы, чтобы расплатиться за эту, может быть, фамильную реликвию.

Когда в начале первого ночи ее подружка впорхнула в квартиру, Бекки уже выпила несколько чашек черного кофе и чуть было не закурила одну из сигарет Дафни.

— Поздно засиживаешься, моя дорогая, — такими были первые слова Дафни. — Неужели экзамены так близко?

— Нет, — сказала Бекки и одним духом выложила историю с пропавшей бриллиантовой брошью. Она закончила вопросом к Дафни о том, сколько времени, по ее мнению, ей придется выплачивать за пропажу.

— Около недели, я думаю, — предположила Дафни.

— Около недели? — растерялась Бекки.

— Да. Это всего-навсего бижутерия — последний крик моды. Если я не ошибаюсь, она стоила мне ровно три шиллинга.

Во вторник за ужином Бекки с облегчением рассказала Гаю, почему пропавшее украшение больше не представляет такой важности.

А еще через неделю Гай привез им пропажу на квартиру с объяснениями, что Нелли нашла ее под кроватью в «комнате Веллингтона».

Глава 9

Бекки начала подмечать небольшие изменения в манерах Чарли, вначале едва уловимые, а затем все более очевидные.

Дафни не пыталась скрывать своего участия в судьбе, как она говорила, «моего собственного Чарли Дулиттла — нового общественного явления последнего десятилетия».

— Как, разве ты не знаешь, уже в этот уик-энд, — объявила она, — я возила его в Гаркорт-холл, и он имел сногсшибательный успех. Даже маман была от него в восторге.

— Мать одобряет твои отношения с Чарли Трумпером? — недоверчиво спросила Бекки.

— О, да, дорогая, но при этом она же понимает, что у меня нет намерений выходить за Чарли замуж.

— Будь осторожна, у меня тоже не было намерений в отношении Гая.

— Моя дорогая, не забывай, что ты представительница романтических сословий, тогда как я происхожу из более практичных слоев общества, что как раз и является причиной жизнеспособности аристократии. Нет, в конечном итоге я выйду замуж за небезызвестного Перси Уилтшира, и это будет предопределено отнюдь не судьбой или звездами, а всего лишь старомодным чувством здравого смысла.

— А знает ли мистер Уилтшир о твоих видах на его будущее?

— Конечно же, маркизу ничего не известно об этом. Даже мать еще ничего не говорила ему.

— А что, если Чарли влюбится в тебя?

— Это невозможно. Он, видишь ли, влюблен в другую женщину.

— Боже милостивый, — воскликнула Бекки. — Подумать только, и я никогда не встречала ее.

Получив свои следующие дивиденды, Дафни определила, что доходы магазина и за шесть, и за девять месяцев работы значительно выросли по сравнению с первым кварталом. Она сказала Бекки, что при таких темпах роста той не приходится надеяться на долгосрочную прибыль от ее ссуды. Что же до самой Бекки, то ее все меньше и меньше занимали Дафни, Чарли и магазин, по мере того как приближалось время отъезда Гая в Индию.