Линейный корабль "Император Павел I" (1906 – 1925) - Рафаил Мельников

Правительство А.Ф. Керенского и все общество после февральской революции оказались столь же несостоятельны, как и режим Николая II. Большевистский переворот совершался с такой же неслыханной легкостью, как это было в феврале 1917 года.

В эти дни душа линкора "Республика" замерла в предчувствии несчастья.

Октябрьский переворот удался большевикам с удивительной простотой и легкостью. Никто не пытался защитить обанкротившееся правительство Керенского, никто не мог представить — в особенности офицеры — какой истинно жестокий режим явится на смену. Переворот принес флоту безжалостную и часто не поддающуюся объяснению ломку всех его главнейших структур и организаций. Было покончено и с "Республикой" как боевым кораблем. Она пережила весь стремительно нараставший развал службы, как об этом уже говорилось в книгах автора о "Цесаревиче".

Повторив путь "Андрея Первозванного", "Республика", следуя ему в кильватер, еще сумела в составе 2-го отряда совершить героический ледовый поход из Гельсингфорса в Кронштадт 7-12 апреля 1918 г. Единственная его боевая операция состояла в безуспешных попытках помешать финским властям захватить форт Ино 25–28 апреля 1918 г. По боевому расписанию на 1918 г. корабль 6 мая считался "в готовности" в составе 2-й бригады линкоров (с "Андреем Первозванным" и "Рюриком"). Но уже 26 августа на корабле, как и на дредноуте "Петропавловск", оставалось менее, чем 700 человек, а на "Рюрике" всего 179 человек. Остальные в составе 4-го экспедиционного отряда были отправлены на фронт у Северной Двины.

Корабль начали готовить к передаче в порт на хранение, где он с 9 сентября 1918 г. и числился в составе "Морских сил Кронштадта". Все 120-мм орудия с него сняли и предали для вооружения речных флотилий. 22 ноября 1923 г. корабль был назначен для разборки на металл, других сведений о его судьбе в справочниках не встречается.

Рассеялась и душа корабля, теперь она продолжала жить в разбросанных по всей планете его людях.

15. Вместо эпилога

Связанные, как, наверное, никогда не бывало в истории, общностью и единообразием своих проектной, построечной и военной судеб, лишь изредка и ненадолго разлучаясь, "Император Павел I" и "Андрей Первозванный" и предвоенную службу, и войну, и революцию почти все время прошли в кильватере один другому.

Только сегодня можно видеть, а главное, еще иметь возможность сказать, как много возможностей в судьбах этих кораблей было безвозвратно упущено. Обоим судьба не дала возможности разрядить свои орудия по противнику (даже из зениток по самолетам), обоим не позволила сыграть роль спасителей флота. Общность судеб "Республики" и "Андрея Первозванного" — в их драме неиспользованных боевых возможностей, которые, как ни горько это признать, оказались бесполезны во время войны и революции. Непостижимое, неподдающееся сегодняшнему пониманию толстовское непротивление злу насилием, подчиненность преступному для офицера чувству безысходности оказались на этих кораблях всеохватывающими.

О судьбах служивших на корабле офицеров до настоящего времени известно немного.

К пяти погибшим в дни мятежа 3 марта 1917 г. офицерам следует добавить геройски погибшего в 1916 г. летчика мичмана А.Н. Горьковенко. Счастливо воевал второй из перешедших в летчики офицеров лейтенант В.В. Дитерихс (1891–1951, Париж). Прочувствовав всю беспросветность надвигавшейся новой власти, он не захотел ей служить. Большинство же осталось, не желая покидать родину и надеясь быть ей полезными в качестве военспециалистов. В числе первых за эту доверчивость поплатился прежний старший офицер "Павла I" капитан 1 ранга К.П. Гертпер (1878–1918). Занимавший ответственную должность в Красном флоте, он по приказу объявившего красный террор Троцкого был злодейски умерщвлен потоплением на барже с большой группой ни в чем не повинных офицеров. Подтверждая этот факт В.А. Белли в своих воспоминаниях (РГА ВМФ, ф. 2224, оп. 1, д.2, л. 56) подчеркивал, что "он хорошо знал Константина Павловича и не сомневался в том, что он ни в чем виноват не был".

Свой выбор сделал в те годы последний старший артиллерийский офицер корабля старший лейтенант А.А. Соболев 2 (1890-7). Уроки гражданской войны на стороне красных заставили его, получив назначение военного атташе в Турции (как свидетельствовал В.А. Белли), покинуть полпредство в Анкаре и отказаться вернуться в СССР. Судьба его осталась неизвестной. С ним вместе из числа в разное время служивших на "Императоре Павле Г'-"Республике" в разных краях эмигрантского расселения за рубежом (от Парижа до Рио-де-Жанейро), от Гельсингфорса до Туниса и Нью-Йорка) оказалось по меньшей мере 15 человек. Из них лейтенант Б.П. Андреев (1888–1951, Сан-Франциско), дослужившийся у белых до чина капитана 2 ранга, в 1929 г. опубликовал дневники за февраль-июнь 1915 г., когда он был штаб-офицером морского управления штаба Верховного Главнокомандующего. В 1931 г. в Шанхае вышла его книга воспоминаний "Брызги моря", а в 1934 г. там же "На "Варяге" — о выпавшем ему по поручению МГШ плавании на крейсере в 1916 г. для службы при русской миссии во Франции. Словно предчувствуя свою смерть, он успел опубликовать в 1951 г. несколько статей. Тело его было найдено в зарослях городского парка.

Морским агентом в США с 1915 г. был прежний старший офицер "Павла I" капитан 2 ранга Н.В. Миштовт (1881–1974, Вашингтон). Это и определило его судьбу. Во Франции окончил свои дни лейтенант В.В. Котовский (1885–1953), прошедший путь белой борьбы. О судьбах других офицеров свидетельствовали публикации и документы архивов русского зарубежья, но и их, по-видимому, нельзя считать полными. Офицеры могли легально выехать на службу в объявившиеся о своей независимости государства. На Украине от рук петлюровцев в 1919 г. погиб последний начальник штаба командующего Балтийским флотом князь М.Б. Черкасский, многие безвестно погибли в белом движении. На долю тех, кто остался служить новой власти, выпали унижения и репрессии. Служившему в Красном флоте прежнему командиру "Императора Павла I" С.Н. Дмитриеву (1876–1921) за командование в 1919–1920 гг. Действующим отрядом Балтийского флота (ДОТ), за ликвидацию Мятежа на Красной Горке и командование бригадой миноносцев "пришили" участие в Кронштадтском мятеже 1921 г. и без проволочки расстреляли.

Такая же участь ожидала, по-видимому, и участника Цусимы на крейсере "Олег", прежнего старшего офицера "Императора Павла I" (в 1915–1916 гг.), последнего (в 1917–1918 гг.) командира "Республики", начальника штаба Петроградской морской базы в 1919 г. В.Е. Затурского (1883-?). Начальника разведки в штабе Комфлота, автора бесценного в истории отечественного флота военного дневника И.И. Ренгартена от застенков избавила смерть от сыпного тифа во время служебной командировки в Москву в 1920 г. Власть даже поместила о нем как о красном командире некролог в "Морском сборнике" (№ 3), отмечавший его заслуги в радиотехнике. Его сослуживец по штабу лейтенант с "Павла I" и один из призеров шлюпочных гонок корабля в 1911 г. Ф.Ю. Довконт (1884–1960, Рио-де-Жанейро) сделал другой, горький, но спасший ему жизнь выбор.

Из оставшихся в своем отечестве лишь немногие уцелели. Каким-то чудом уцелели П.В. Римский-Корсаков и последний старший механик корабля, герой боя "Варяга" С.С. Спиридонов (1882–1932). В ссылке в городе Трубачевске Брянской области окончились дни избежавшего расстрела штурмана "Павла I" времен начала мировой войны Б.Л. Дандре (1886–1968), с которым автор успел обменяться несколькими письмами. В руках центральной фильтрующей комиссии в 1921 г. побывал инженер-механик первого экипажа "Павла 1" капитан 2 ранга К. А. Стриж (1887-после 1933), которого после тюремного заключения в Харьковской тюрьме ВЧК нашли полезным использовать в Военно-морской академии. Судя по помещавшимся в первые годы спискам авторов Морского сборника, К.А. Стриж вплоть до 1933 г. регулярно выступал на его страницах. Неизвестна и судьба поступившего в 1917 г. в класс летчиков мичмана "Республики" Рощина.

Самой благополучной оказалась, по-видимому, судьба старшего артиллерийского офицера "Павла I" в 1910 г., сына погибшего в Цусиме командира крейсера "Аврора", состоявшего позднее в предреволюционном и советском морском Генеральном штабе, а затем в Морской Академии В.Б. Егорьева (1883–1967). Но и его, как свидетельствовал В.А. Белли, в порядке неоднократно предпринимавшихся мер по ликвидации "дворянского гнезда", как в верхах называли Морскую академию, в звании контр-адмирала в 50-е годы уволили в отставку с должности начальника кафедры истории военно-морского искусства. Присланная в Академию для ее погрома очередная инспекция признала работу В.Е. Егорьева — автора блистательного исследования "Операция Владивостокских крейсеров" (М.—Л.,1939) — "неудовлетворительной".

Не претендуя на высшие должности и вовремя уйдя в тень узкой специализации научно-технического творчества до преклонных лет счастливо дожил один из первых артиллерийских офицеров "Павла I" С. А. Изенбек (1883–1962). Участник составления "Описания" корабля, он в годы войны был переведен в МГШ для разработки заданий на проектирование будущих линейных кораблей, а в советское время стал ведущим специалистом в области разработки ПУС. Об остальных более чем 200 офицерах, в разное время прошедших службу на "Павле I", что-то может открыться после выхода в свет всех изданий Ленинградского "Мартиролога" и "Книги памяти", еще продолжающих, несмотря на все трудности, выходить в разных городах нашего отечества.