Противостояние лучших (сборник) - Коллектив авторов

Свидетель также сообщил, что обвиняемый был в перчатках: это объясняло отсутствие отпечатков пальцев на пластике, в который он завернул тело.

Когда прокурор забил последний гвоздь в гроб Мустаффы и передал свидетеля адвокату, на лицах присяжных, смотревших на Мадриани, появилось выражение, говорившее: «Ну давай, попробуй с этим справиться!»

Пол представился свидетелю и начал допрос:

– Мистер Мирза, назовите, пожалуйста, имя, данное вам при рождении. Вас ведь зовут не Терри, верно?

– Нет. Меня зовут Тарик, – ответил мужчина.

– Каково происхождение вашего имени? Оно ведь не английское, ирландское или немецкое…

– Возражаю, ваша честь. Какое это имеет отношение к делу? – вмешался обвинитель.

– Я считаю, что присяжные имеют право знать немного больше о свидетеле и его происхождении, например откуда он родом, – объяснил защитник.

– Возражение отклонено, – сказал судья. – Но постарайтесь не затягивать ваши расспросы, мистер Мадриани.

– Мистер Мирза, откуда родом ваша семья? – Пол вновь повернулся к свидетелю.

– Мои родители были бедуинами. Из пустыни в Саудовской Аравии.

– В настоящий момент у вас остались родные в Саудовской Аравии?

– Там живет мой дядя.

– Вы родились здесь, в этой стране?

– Нет. Я приехал сюда с родителями и двумя братьями, когда мне было три года.

– У вас есть родственники, которые сейчас живут на Ближнем Востоке, но не в Саудовской Аравии?

– Возражаю, ваша честь, вопрос не имеет отношения к рассматриваемому нами делу! – Прокурор снова вскочил на ноги.

– Я могу подойти, ваша честь? – попросил Мадриани.

Судья махнул рукой. Отойдя в сторону, так, чтобы его не слышал свидетель, Пол сказал судье, что его вопросы направлены на установление доверия свидетелю, что всегда очень важно. В конце концов, его ведь вызвало обвинение.

– Я дам вам некоторую свободу, мистер Мадриани, но давайте попытаемся привязать ваши вопросы к нашему делу. – Судья откинулся на спинку кресла.

Адвокат начал с того места, где его прервали.

– Да, – ответил Мирза. – Мой брат и бабушка с дедушкой живут в Шубра-эль-Хейме[23].

– Где это? – спросил Пол.

– В Египте, это город неподалеку от Каира.

– Значит, ваша семья живет в той же стране, из которой родом мой клиент?

– Возможно, раз вы так говорите, – согласился Мирза.

– Когда вы в последний раз разговаривали со своими родными, живущими в Египте? – спросил Мадриани.

– Я не знаю, не помню…

– Месяц назад?

– Дольше.

– Два месяца?

– Не знаю. Я же сказал, что не помню!

– Мистер Мирза, показания, данные вами сегодня в присутствии присяжных, на самом деле фальшивка. Вы не видели того, о чем рассказали. А на самом деле информация, которую вы сообщили суду, предоставлена некими сторонними людьми, пообещавшими расправиться с вашими родными, живущими в Египте, если вы не будете действовать в соответствии с их указаниями.

– Нет, это не так, – ответил Тарик.

– Разве вы не получили напечатанное письмо, мистер Мирза, доставленное вам курьером, в котором содержались инструкции на предмет обвинения моего клиента? Там говорилось, что вы должны сказать, был назван номер его такси и машины, описано местоположение переулка и давались прочие детали – например, время, когда вы его видели. Далее в письме сообщалось, что если вы не выполните этот приказ, ваши родные в Египте будут убиты. Это так?

– Нет, я не знаю, о чем вы говорите, – ответил свидетель, начавший заметно нервничать.

Мадриани взял со стола, около которого стоял, стопку бумаг. Под ними лежали несколько больших глянцевых фотографий, а также фотокопия письма и конверта. Пол протянул одну стопку секретарю суда, а другую – прокурору.

– Я могу подойти к свидетелю, ваша честь? – спросил он, и судья кивнул, одновременно читая полученные бумаги.

– Мистер Мирза, это не оригинал, а копия письма, о котором идет речь. Оригинал уже исследован в лаборатории по просьбе защиты и передан полиции для изучения менее часа назад. – Адвокат вновь повернулся к свидетелю: – Должен вам сказать, что наши эксперты обнаружили на письме и конверте отпечатки ваших пальцев. И хочу еще раз вам напомнить, что лжесвидетельство является серьезным преступлением, а вы принесли клятву говорить правду.

Терри посмотрел на документ.

– Ваша честь, мы не видели этого раньше! – Прокурор вскочил на ноги и принялся размахивать бумагами перед носом судьи.

– Я тоже, ваша честь, не видел этого письма до вчерашнего утра, – сказал Мадриани, – когда оно было обнаружено, по нашему запросу, в принадлежащем мистеру Мирзе депозитном боксе в банке «Фонтана». Оно находилось в большом манильском конверте среди документов, касающихся страховки.

– Я не видел его раньше, – заявил свидетель, у которого начали дрожать руки.

– Мы просим отложить слушание дела, – сказал прокурор.

– В таком случае, возможно, вы объясните судье и присяжным, как письмо оказалось в вашем боксе, да еще с отпечатками ваших пальцев? – не обращая внимания на своего оппонента, спросил Пол Тарика.

– Свидетель, отвечайте на вопрос, – потребовал судья.

Больше всего на свете судьи не любят лжесвидетельства.

Мирза посмотрел на него, после чего перевел взгляд прокурора, а потом, наконец, на Мадриани. На его лице появилось озадаченное выражение:

– Я не знаю, честное слово, не знаю!

Через шесть дней после того, как в полицейской лаборатории подтвердили, что на письме и конверте действительно находятся отпечатки пальцев Мирзы, адвокат и прокурор произнесли перед присяжными заключительные речи.

Алекс Купер сидела в переполненном до отказа зале суда, сразу за ограждением и за спиной Мадриани, который занимал место за столом, отведенным для защиты. В заключительной речи ему потребовалось чуть больше часа, чтобы полностью развалить дело, благодаря тому факту, что показания главного свидетеля обвинения превратились в пыль. Кроме них, имелись лишь весьма туманные данные навигатора, который показывал, что такси Мустаффы находилось в районе, где выбросили тело. В остальном же обвинение строилось на словах Мирзы. Теперь же было ясно, что водитель может не иметь к убийству никакого отношения. Хуже того, складывалось впечатление, что его пытались очень старательно и активно подставить.

Пол объяснил присяжным, что, хотя он и не одобряет поведения Терри Мирзы как свидетеля, он понимает, почему тот лжесвидетельствовал против его подзащитного. Ведь его семья подвергалась опасности, и он опасался за их благополучие.

Тарик упорно отрицал тот факт, что он видел письмо с угрозами. Он заявил, что никто не угрожал его родным и никто не указывал ему, что он должен говорить на суде. Свидетель повторял это снова и снова. Не вызывало сомнений, что окружной прокурор устроит настоящее светопреставление по поводу лжесвидетельства, если присяжные ему не поверят. Однако Мирза никак не мог объяснить, откуда на депозитном боксе и письме взялись его отпечатки пальцев.

После того как присяжные отправились в комнату для совещаний, чтобы принять решение, самым сложным вопросом для них оказалось выбрать старшину. Больше проблем не возникло. Они вынесли приговор и вернулись в зал заседаний еще до первого перерыва.

– Учитывая нарушение статьи сто восемьдесят семь Уголовного кодекса, мы, присяжные, признаем Ибида Мустаффу, обвиняемого в убийстве первой степени, невиновным в совершении преступления, – прочитал судья их вердикт.

В зале суда разразился настоящий ураган эмоций, когда судья освободил Мустаффу из-под стражи. Мадриани планировал встретиться с ним в своем офисе в Сан-Диего в ближайший понедельник. Ибид ушел, чтобы получить вещи, которые у него забрали в ночь ареста.

Пол, Алекс и Джинни Коркоран прошли сквозь строй репортеров и направились в ресторан на ланч с бокалом вина. Близился вечер пятницы, и Купер должна была возвращаться в Нью-Йорк, но Джинни могла еще задержаться в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться в Сан-Диего с Полом, его подружкой Джослин Коул и его партнером Гарри Хиндсом.

После ланча, экскурсии по городу и обильного обеда юристы расстались, и Мадриани отвез Купер в аэропорт. По дороге она призналась, что ей по-прежнему как-то не по себе оттого, что Мустаффу оправдали, в то время как совсем недавно она была абсолютно уверена, что он совершил это зверское преступление.

Проводив ее, Пол отправился в свой номер, поскольку собирался провести еще одну ночь в Лос-Анджелесе, а утром забрать вещи, заехать за Джинни и вернуться на юг, в Сан-Диего.

Коркоран чувствовала себя невероятно измотанной. Добравшись до своего номера и приняв душ, она сразу легла в постель и попыталась уснуть. Однако ее подсознание продолжало работать. Что-то тревожило Джинни. А именно показания Терри Мирзы.

В реальном мире не случалось историй наподобие рассказов о Перри Мейсоне[24], который доводил свидетеля до того, что тот раскалывался во время дачи показаний и признавал свою вину. Исключение составляли те редкие случаи, когда люди, дававшие ложные показания и прижатые к стенке неоспоримыми доказательствами, отказывались от своих слов. Чаще всего это бывало, когда судья и присяжные самым суровым образом сообщали им, что лжесвидетельство является тяжким преступлением и за него предусмотрено серьезное наказание, включая тюремное заключение. Мирзе повторили это несколько раз, однако он продолжал придерживаться сказанного им ранее. Он твердил, что не видел письма с угрозами в адрес своей семьи и указаниями о том, как ему следует вести себя на суде.