Фаворит - Дик Фрэнсис

Она была забита машинами. В этот день в каждой скачке участвовало около двадцати лошадей, и сегодня были задействованы почти все фургоны, которые только можно было раздобыть. Я бродил между рядами машин, беспечно мурлыча что-то и рассеянно поглядывая на регистрационные номера.

АРХ 708.

Мое счастливое настроение лопнуло, как мыльный пузырь.

Без сомнения, это был тот самый лошадиный фургон. Установленная по проекту Дженнингса форма деревянного кузова. Старая, потрескавшаяся краска. И ни знака нигде – хотя бы фамилия владельца или тренера.

В кабине тоже никого. Я обошел фургон и залез в кузов.

В фургоне было пусто, если не считать ведра, сетки для сена и лошадиной попоны – обычного снаряжения для перевозки скаковых лошадей. Усыпанный соломой пол три дня назад был чисто выметен.

Я подумал, возможно, попона поможет мне выяснить, откуда фургон. Большинство тренеров и многие владельцы лошадей метят попоны своими инициалами. Если и на этой есть инициалы, можно будет узнать хоть что-то.

Я поднял попону. Она была бледно-лилового цвета с темно-коричневой каймой. Я нашел инициалы. Я стоял, словно окаменев. Ясно различимые, вышитые коричневым шелком, на попоне стояли буквы: А. Й.

Это была моя собственная попона.

Пит, когда я попытался спустить его с небес на землю, оказался не в состоянии отвечать на вопросы, требовавшие умственных усилий. Он сидел, прислонившись к стене весовой, с бокалом шампанского в одной руке и с сигаретой в другой, окруженный толпой друзей, снабженных теми же самыми предметами. По их розовым лицам я понял, что празднование продолжается уже достаточно давно.

Дэн сунул бокал мне в руку:

– Где ты был? С Палиндромом у тебя здорово получилось. На, глотни пузырьков. Владелец платит, дай ему бог здоровья. – Его глаза сияли тем выражением высочайшего блаженства, которое я сам испытывал так недавно. И оно стало постепенно возвращаться ко мне. В конце концов, это был великий день. Тайны могли подождать.

Я отпил глоток шампанского и сказал:

– У тебя тоже здорово получилось, сукин ты сын! Давай выпьем за Золотой кубок!

– Ну, это вряд ли, – сказал Дэн. – На него у меня мало шансов. – И по его смеющемуся лицу я понял, что он действительно не очень об этом беспокоится. – У меня есть еще бутылка, – сообщил он и нырнул в переполненную народом раздевалку.

Оглянувшись, я заметил Джо Нантвича, зажатого в углу могучим корпусом мистера Тюдора. Гигант что-то настойчиво говорил, его темное лицо было почти полностью скрыто тенью. Джо, все еще в жокейской форме, слушал его с самым несчастным видом.

Дэн вернулся, держа в руке только что открытую бутылку – шампанское еще пенилось, – и наполнил наши бокалы. Он проследил за моим взглядом.

– Не знаю, пьян был Джо или нет, но в последней скачке он натворил черт знает что. Тебе не кажется? – спросил Дэн.

– Я не видел.

– Ну, братец, ты пропустил замечательное зрелище! Он не пытался проскакать ни одного ярда. Его лошадь остановилась как вкопанная перед барьером на противоположной прямой. А ведь это был второй фаворит! То, что ты видишь сейчас, – он показал бутылкой в сторону Джо, – это заслуженный результат. Джо получает расчет.

– Этот человек – владелец Болингброка, – сказал я.

– Да, верно. Те же цвета. Какой дурак этот Джо! Владельцы отличных лошадей на земле не валяются.

Клиффорд Тюдор почти закончил разговор. Когда он отвернулся от Джо, мы услышали окончание его последней фразы:

– …Думаешь, можешь дурачить меня и тебе это сойдет? Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы тебя лишили лицензии!

Он прошествовал мимо нас, кивнув мне в знак того, что узнал меня, и это очень меня удивило.

Джо прислонился к стене, ища поддержки. Его лицо было зеленовато-бледным и покрытым потом. Он казался больным. Он подошел к нам и заговорил без стеснения, словно забыв, что распорядители и члены Национального комитета конного спорта легко могли слышать нас.

– Сегодня утром мне позвонили по телефону. Тот самый голос, что всегда. Он только сказал: «Не выигрывай шестую скачку», – и повесил трубку. Я ничего не успел ответить. И тут еще эта записка: «Болингброк. На этой неделе…» Я ничего не понимаю. Я не выиграл скачку. А теперь эта сволочь… говорит, что возьмет другого жокея… А распорядители начинают задавать вопросы по поводу моей езды… А я совсем больной…

– Глотни шампанского, – предложил Дэн.

– Не нужно мне твоего сволочного сочувствия, – откликнулся Джо и, держась за живот, отправился в раздевалку.

– Что за чертовщина тут творится? – спросил Дэн.

– Не знаю, – ответил я, поставленный в тупик и более, чем прежде, заинтересованный неприятностями Джо. «Телефонный звонок, – подумал я, – не соответствовал содержанию записок. Кто-то, как всегда, требовал одного, а кто-то другой угрожал за это местью».

– Хотел бы я знать, всегда ли Джо говорит правду, – вздохнул я.

– Непохоже, – ответил Дэн, завершая эту тему.

Вошел один из распорядителей и сказал, что даже в день чемпионата на выпивку в весовой смотрят косо, так что пошли бы мы лучше в раздевалку. Дэн так и сделал, а я допил свое шампанское и отправился к Питу.

Пит, окруженный целой толпой друзей, решил, что пора идти домой. Друзья были против, они говорили, что все бары на ипподроме еще открыты. Я с деловым видом подошел к Питу, и он извинился перед друзьями, объяснив, что дело прежде всего. Мы пошли к воротам.

– Фу! Ну и денек сегодня! – сказал Пит, вытирая лоб платком и выплевывая окурок сигары.

– День чудесный, – согласился я, внимательно глядя ему в лицо.

– Можешь убрать со своей физиономии это осуждающее выражение! Алан, мой мальчик! Я трезв, как судья, и сам поведу машину.

– Отлично. Тогда тебе нетрудно будет ответить на один маленький вопрос.

– Давай!

– В каком фургоне привезли Палиндрома в Челтенхем?

– Я его нанял, а что? У меня было сегодня пять скаковых лошадей. Трех я привез в своем фургоне, а для Палиндрома и для той трехлетки, на которой скакал в первом заезде Дэн, пришлось нанимать машину со стороны.

– Где ты его нанял?

– А в чем дело? Я знаю, фургон старенький и в пути был прокол, но лошади это не повредило, иначе Палиндром не выиграл бы скачку.

– Да нет, не в этом дело. Я просто хотел узнать, откуда он взялся, этот фургон?

– Если ты хочешь его купить, не стоит. Развалина.

– Пит, я не собираюсь его покупать. Скажи мне только, где ты его нанял?

– Где всегда. Фирма «Литтлпетс» в Стейнинге. – Он нахмурился. – Погоди-ка. Сначала они