Хроники длинноволосых королей - Сборник

В известиях о Византии, присутствующих в жизнеописании Теодориха, внимание привлекает одна деталь повседневности. Фредегар сообщает о пире во дворце у императора[64]. Примечательно, что Фредегар практически не использует по отношению к франкским реалиям слово palatium в значении «королевский дом, место для проживания монарха». Единственный раз дворец появляется в сообщении о прибытии к Дагоберту короля бретонов Юдихильда. Когда наступил обеденный час, Юдихильд, человек благочестивый, не стал садиться с Дагобертом за стол, а отправился обедать в дом референдария Дадо, который отличался святым образом жизни[65]. Примечательно, что хронист использует ту же самую терминологию, что и при описании пира у императора Льва[66]. В других случаях в тексте встречается формула aula palatiae, однако она применяется либо для обозначения мест пребывания королевы Гундоберги («Хроника Фредегара». IV, 51; 70), либо при обозначении резиденции короля Алариха («Хроника Фредегара». II, 58). В дополнении к сочинению Григория Турского король Хильдерик, которому ночью являются видения о будущем его потомков, также ходит по дворцу («Хроника Фредегара». III, 12). Упоминания о дворце присутствуют также в тех отрывках из сочинения Григория Турского, которые условно объединяются нами в жизнеописание Тиберия (Григорий Турский. «История франков». V, 19; 30). Можно предположить, что для франков вплоть до времени короля Дагоберта понятие дворца как здания или места жительства было нехарактерно, хотя Фредегар и склонен считать, что во времена легендарные (эпоха Хильдерика) короли франков жили во дворцах. Чем дальше от столицы (или от территории империи) находится варварское королевство, тем большая разница ощущается в уровне материальной культуры. В Италии сохранились многочисленные дворцы, и эти дворцы были заняты пришедшими варварами. В Галлии архитектуры такого уровня, «обломков империи», не сохранилось. Фредегар поэтому использует терминологию по отношению к резиденциям Гундоберги и Алариха, но не к местопребываниям франкских королей. Исходя из того, что впервые дворец появляется только в рассказе о временах Дагоберта, можно судить, что именно этот король, по мнению хрониста, обрел достаточный престиж, чтобы жить, ни в чем не уступая византийским императорам. Этот вывод подтверждается и известием о посольстве, отправленном Дагобертом к Ираклию: король и император устанавливают равноправные взаимоотношения.

Рассказ Фредегара о третейском решении, которое Теодорих вынес в споре между королями Хлодвигом и Аларихом, решении, принятом по принципу «ни нашим, ни вашим», подчеркивает репутацию готского короля как справедливого судьи. Фредегар специально подчеркивает, что Теодорих вынес решение, как только выслушал обе стороны: Патерния и короля Алариха, — однако отложил свой приговор до следующего утра. Целью Теодориха было спровоцировать продолжение войны между вестготами и франками. Примечательно, что этот рассказ имеет параллели в других источниках. Так, «Аноним Валуа» излагает историю о тяжбе между некой вдовой и ее сыном, которого она отвергла по настоянию нового жениха[67]. История, рассказанная анонимом, восходит к преданиям о справедливых судах царя Соломона, сохранившимся в составе средневековых апокрифов. Третье предание о суде Теодориха излагает Иоанн Малала, рассказывающий о том, как римская вдова Ювеналия обратилась к готскому королю с просьбой разрешить ее дело, которым юристы занимаются вот уже тридцать лет. Теодорих пообещал юристам, что они лишатся своей головы, если в течение двух дней не вынесут решение. Несмотря на то что угрозы подействовали и юристы выполнили за сутки свою работу, Теодорих все равно приказал обезглавить их, причем и тех, кто защищал вдову, и тех, кто отстаивал права другой стороны[68]. О заботе Теодориха об отправлении правосудия сообщает и Прокопий Кесарийский.[69]

Эти три истории наглядно характеризуют механизмы, благодаря которым в эпоху раннего Средневековья за историческим персонажем утверждалась та или иная репутация. Та или иная черта характера персонажа подтверждается конкретным примером поведения, историей, носящей новеллистический характер.

Последние императоры Рима

Во времена правления Зенона Августа в Константинополе патриций Непос, прибыв к городу Риму, лишил императорской власти Гликерия и сделал его епископом, а сам Непос стал императором Рима. Затем он отправился в Равенну, куда вслед за ним выступил патриций Орест вместе с войском. Непос, испугавшись прихода Ореста, взошел со своими воинами на корабль и бежал в Салоны, где находился в течение пяти лет, а затем был убит своими. Вскоре после его отбытия императором стал Августул. Августул правил десять лет.

Августул, получивший от своих родителей еще до того, как он взошел на престол, имя Ромул, был провозглашен императором своим отцом, патрицием Орестом. И вот Одоакр прибыл вместе с племенем герулов и убил в Пацентии патриция Ореста, а также его брата, Павла, в Пинах под Равенной. Затем, вступив в Равенну, он сместил Августула, но, проявив жалость к его малолетству, не стал проливать кровь, а, поскольку тот был красив, подарил ему состояние с доходом в шесть тысяч солидов и отправил в Кампанию, где он мог свободно жить вместе со своими родичами. Отец же его, Орест Паннонский, в то время когда Аттила пришел в Италию, присоединился к нему и стал его нотарием.[70] В этом он преуспел и достиг звания патриция.

Повесть о рождении короля Теодориха

Во времена императора Гонория готское королевство после взятия Рима разделилось на две части: те, что обитали в Италии, приняли подданство империи, остальные, [обосновавшись] в провинции Аквитания и избрав своей столицей город Тулузу, провозгласили своим королем Атаульфа.

А над теми, кто стал подданными Римской империи, получил с согласия императора Льва власть Теодорих, по происхождению македонец, о чем рассказывается в его жизнеописании. Был и другой Теодорих, сын короля Теодора, по происхождению гот. А король Теодорих, правивший в Италии римлянами и готами, был македонец. Патриций Идатий со своей женою Евгенией не имели детей, но у них было двое доверенных молодых слуг: юноша по имени Теодор и девушка по имени Лилия. И вот, испытывая друг к другу взаимное чувство, они испросили разрешения соединиться в браке, а были они по происхождению македонцы, которых еще детьми увели в плен. Евгения приказала девушке: «Когда заснешь в объятиях мужа, то о том, что увидишь во сне, не умолчи утром и поведай мне, ибо воистину исполняется то, что снится девушкам в брачную ночь». И вот, оказавшись ночью на брачном ложе, девушка увидела сон: огромное дерево произросло из ее пуповины и стало столь высоким, что достигло небес. Утром она сообщила своему мужу о повелении госпожи и своем сне. Муж сказал: «Когда пойдешь к своей госпоже, то скажи ей, поскольку она бездетна: „Ночью мне приснились конь и кобыла, превосходящие всех красотой, за ними следовал маленький жеребенок, весьма на них похожий, и все они ходили по дому моих господ“. Так ты заслужишь расположение своей госпожи». Встав утром, Лилия поспешила изложить госпоже все так, как повелел ей муж. Выслушав это, Евгения рассказала все своему супругу; они оба решили, что родится ребенок, и, весьма обрадовавшись, дали свободу Теодору и Лилии, закрепив это в записях на табличках, и подарили им множество вещей. Лилия зачала и родила мальчика по имени Теодорих, который был вскормлен со всей любовью и представлен Идатию и Евгении, а они так полюбили мальчика, что сделали его своим приемным сыном. Мальчик выделялся среди других [детей] красотой, а затем стал [отличаться] силой и рассудительностью. После смерти Идатия и Евгении по повелению императора Льва Теодорих оказался на военной службе. Двенадцать лет он прослужил на военном поприще и проявил столь великую отвагу и способности, что почитался первым среди сенаторов во дворце. Впоследствии, преисполнившись зависти, они стали бушевать от досады, стремясь изыскать способ, как расправиться с ним по повелению императора. Однако один из сенаторов, по имени Птолемей, втайне был не согласен с этой идеей, и с Теодорихом у него возникла крепкая дружба, связывавшая их до самой смерти.

Теодорих и император Лев

Готы, разорив Рим и обосновавшись в Италии, стали подданными императора Льва. Но король Одоакр вместе с герулами и прочими народами, обитавшими по соседству, разорял их владения, вот почему они направили к императору посланцев с просьбой назначить к ним патрицием Теодориха, чтобы с его помощью готы могли противостоять врагам. Император Лев благоразумно согласился на это и с согласия сената отправил Теодориха в Рим, где его, как патриция, приветствовали и римляне, и готы. Он многократно сражался с герулами. Однажды, потерпев поражение от короля Одоакра и герулов, Теодорих вместе со своим войском обратился в бегство и отступил в Равенну, но там его встретила мать Лилия и принялась бранить: «Некуда тебе бежать, сын, разве что подними мою юбку и полезай туда, откуда появился на свет». Услышав такие слова, он весьма устыдился, собрал всех, кого мог, решив, что лучше умереть, чем так жить, и вышел навстречу Одоакру и герулам. Поскольку они оказались не готовы к битве и не стояли единым строем, Теодориху удалось одолеть их с малым числом воинов. Собрав людей, он стал преследовать Одоакра, убив его вместе с женою и детьми; Теодорих уничтожил его народ и царство герулов.