Любовь прямо по курсу - Триш Доллер

Этот безлюдный песчаный остров почти не защищает от ветра и волн. Принцесса храбро сделала лужу прямо в рубке, но я не ругаю собаку – сама виновата. Зря мы забрали ее с Прово. Я пытаюсь играть с ней в мячик в каюте, но Принцессе больно активно двигаться – еще не зажили шрамы после операции.

Кин отдал мне первую утреннюю вахту, но небо так плотно обложено тучами, что утро мало отличается от ночи. На горизонте сверкают молнии. Кин забирает Принцессу и спускается в каюту. Волны растут, и яхта беспрестанно качается вверх-вниз. Я надеваю спасательный жилет и креплю страховочный пояс. Желудок совершает кульбиты, я стараюсь глядеть на горизонт и бороться с тошнотой. Помогает мало.

Кин дал мне две таблетки от укачивания, но меня стошнило прежде, чем они усвоились. Он дал еще две таблетки и специальную жидкость против обезвоживания. Мышцы ноют от перенапряжения, когда я пытаюсь удержать яхту на заданном курсе. Подобное плавание не доставляет мне удовольствия, и никакая ложь не убедит меня в обратном. Когда Кин приходит меня сменить, я неприкрыто радуюсь окончанию вахты. Зато Кин выглядит довольным. Он готов сражаться с океаном, готов заниматься любимым делом.

Наконец-то я в теплой сухой каюте. Принцесса кладет голову мне на колени и наблюдает, как я выдавливаю антисептический гель на волдыри и обматываю пальцы бинтами. После того как мы неделю питались нормальной едой, лапша быстрого приготовления кажется жалким суррогатом. Желудок сжимается от голода. Поев, я играю с Принцессой в перетягивание «каната» – старой футболки Кина, завязанной узлами. Затем я беру собаку в кровать, и мы засыпаем.

* * *

– Почему ты не разбудил меня? – спрашиваю я Кина, передавая ему полную кофе чашку с изображением Капитана Америки.

Кин сам выбрал эту чашку, и меня больше не волнует, что раньше из нее пил Бен. Пока я спала, Кин отстоял двойную вахту – восемь часов подряд. За его спиной вздымается волна в человеческий рост, и я отвожу взгляд, пытаясь удержать содержимое желудка на месте. Мы медленно и неумолимо переваливаемся с гребня на гребень волны, словно на американских горках.

– Мне нравится сражаться со стихией! – перекрикивая ветер, отвечает Кин.

– Странные у тебя представления о развлечениях! – кричу я в ответ.

– Увы, это все, что я умею! – Он смеется. – Ты не представляешь, скольких девушек я принес в жертву, чтобы умилостивить богов ветров.

– И скольких?

– Да всех! Все было хорошо, пока я не уходил в плавание. Они не виноваты, это просто… просто у меня в крови.

– Странная у тебя кровь.

– Знаю.

Он встает, освобождая место за румпелем. Я нервничаю из-за того, что мне придется вести яхту ночью. Однако утешаю себя тем, что это всего на четыре часа. Я справлюсь.

Тучи скрыли луну и звезды, ночь гнетуще темна. Лунный свет не скользит по воде, лишь красные и зеленые огни отражаются в волнах, которые накатывают на борта до самой рубки и водоворотами уходят в водовыпускные отверстия. Волна идет за волной, и на моем лице оседают соленые брызги. Мне снова приходится сражаться с румпелем, чтобы не уйти с проложенного курса. Я даже подумываю включить двигатель, но до Сан-Хуана не хватит топлива. Нужно беречь его на крайний случай. А этот случай еще не крайний.

Отстояв три четверти своей вахты, я пытаюсь поесть немного хлеба, однако тошнота не дремлет, и я немедленно бросаюсь к бутылке со спасительным раствором от обезвоживания. Волна бьет в борт, и меня откидывает на леера. Следующий удар стихии выбрасывает меня за борт, в море.

Под водой меня охватывает паника.

Я молочу руками и ногами, совершенно не понимая, где верх, а где низ. Вокруг тьма кромешная, соленая вода жжет глаза, и даже луны нет, чтобы указать, где поверхность. Но на мне спасательный трос, и когда яхта поднимается на очередной волне, меня подтягивает к судну. Боль простреливает от плеч до кончиков пальцев, а левая рука не слушается, когда я пытаюсь подтянуться по тросу. Рывок – и я оказываюсь на поверхности. Хватаю ртом воздух… и вдруг ударяюсь головой о борт.

В темноте вспыхивают звезды.

Вся жизнь проносится перед глазами.

Я вижу Бена.

Сознание гаснет, и я понимаю, что сейчас утону. Легкие горят от нехватки воздуха. Впрочем, умирать, чтобы быть с Беном, я не хочу. Я предпочла бы жить без него.

Глава 18

Мы тонем

Надо мной в золотистом свете парит хмурое от страха и беспокойства лицо Кина. Левая сторона моего лица пульсирует, словно сердце переместилось за щеку. Я пытаюсь сесть, но мешает головокружение. Судя по всему, я не мертва – если, конечно, Кин Салливан не является частью моего рая.

– Кто правит яхтой? – еле ворочая языком, интересуюсь я.

Во рту сухо, словно я песка наелась, и Кин дает мне стакан воды. Яхта как-то странно наклонена, паруса хлопают на ветру.

Ответ: никто. Мы тонем.

– Ты упала за борт, помнишь?

Кин неприкрыто игнорирует мой вопрос.

– Нет… – И вдруг вспоминается, как меня полоскало в воде – словно белье в стиральной машинке, – а соленая вода заливалась в рот. – То есть да. Частично. Что случилось?

– Я проснулся, когда яхта отклонилась от курса. Когда я услышал глухой удар о корпус, то поднялся на палубу и вытащил тебя из воды.

Кин без протеза. С одной ногой вытащить меня из воды и перенести в каюту – по меньшей мере, подвиг.

– Вряд ли ты сломала скулу, но она отекла и поцарапана. У тебя вывих плеча и, скорее всего, сотрясение мозга.

Краем глаза я замечают рядом со своим злосчастным плечом выпуклость, и когда пытаюсь шевельнуть рукой, накатывает боль. Лучше не смотреть на вывих, потому что во рту уже стоит солоноватый привкус тошноты и я боюсь упасть в обморок. Закрыв глаза, я делаю несколько глубоких вдохов через нос, чтобы тошнота отступила.

– Может быть больно, так что заранее прошу прощения. – Кин достает из аптечки бинты. – Я бы попробовал вправить тебе плечо, но боюсь навредить. Я зафиксирую его, и пусть оно побудет так, пока мы не доберемся до врача.

Он обматывает мою грудь бинтом, затем делает перевязь из голубой банданы и осторожно завязывает ее концы у меня на шее.

Глаза заволокло слезами.

– Ты снова меня спас.

– Пришлось.

Я невольно хихикнула – очень уж по-киновски это прозвучало.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Он заправляет прядь влажных волос мне за ухо и