Нат Анатоль. Хроника 8. Приключения Димки Петрова... - Анатоль Нат

Медленно, осторожно двинув рукой, Димон задумчиво почесал щеку. Надетый на запястье вязаный шерстяной поясок из собранной с лиса шерсти, давний подарок жены, ставшая давно уже привычной ему повязка от забытого растяжения кисти, царапнула волосками рыжей шерсти по щеке. Поясок давно уже стал привычным, превратившись в своего рода талисман, но теперь Димон более задумчиво остановил на нём взгляд.

— "Уж не эта ли штука так на собачек действует? — вновь озадачился он, наблюдая ставший за последнюю неделю уже привычным вид испуганных собак. — Неужто застарелый запах лисьей шерсти чуют? Чуют и боятся? М-да. И чего теперь? Как это можно использовать?

Да никак, — разозлился он. — Паша один бежать не будет. это он ясно сказал. Где другие парни — неизвестно. И быстро узнать это нет ни малейшей возможности. Да и времени на поиск нет. Зима на носу, сваливать отсюда надо нахрен, а не сидеть в болоте до белых мух.

Ну и чё теперь делать?

Первое, сваливать отсюда как можно быстрей, пока не заметили.

Второе, как только увижу нашего Рыжика, обдеру его до основания и свяжу себе десяток ещё подобных шнурков, — покосился он на обтянутое вязаным шерстяным кольцом запястье. — Чтоб все собаки боялись и десятой стороной обходили. А то мало ли что.

А вот заниматься моторами которых здесь полно, мы пожалуй не будем. Голова дороже. И не будем пытаться найти здесь трактора, — раздражённо одёрнул он сам себя. — А Пашин остров — единственная наша надежда поживиться отсюда хоть чем-либо. К тому ж, только с него у нас есть доступ по твёрдой земле в холмы водораздела.

Точнее, — поправился он. — Теперь мы знаем одну такую тайную тропку. Дай Бог вечной жизни Сучку и всему его племени, за то что он нашёл твёрдую дорогу под болотной водой на остров к Паше. Кривая стёжка, петлистая, а выводит с этого острова точно на ту сторону. И если впряжём трактора в волокуши — они нам отсюда вытянут всё что мы только захотим отсюда утащить. И никакой гати не надо строить, — мрачно усмехнулся он. — А хотим мы много, сразу надо отметить. Хотим всё.

Одно лишь непонятно. Где взять трактора? Хотя бы один. На острове кроме моторов ничего нет. Моторов и танковых пушек, — поправил он сам себя.

А ещё бы и танковых пулемётов не помешало бы. Вот как здесь. Снарядов там…, гранат, патронов к пулемётам. И прочего оружия, что можно раздобыть в подбитом в другом мире танке, — тяжело вздохнул Димон, глядя завистливыми глазами на пулемётные вышки и контрольно-следовую полосу. — И до чего при всём желании не доберёшься, без серьёзной стычки с лагерной охраной. А уж своё-то добро они блюдут, более чем серьёзно. Оружия здесь много, но оно всё под охраной.

Блин, чё ж делать то?

Возвращаемся обратно на остров к Паше и ругаемся. Чего это он нам эту туфту подсунул. Издевается, что ли? Тут одних только ящеров больше, чем я всего людей на это дело привлечь могу. Раза в два то уж точно.

Вывод? Возвращаемся и ругаемся".

Повторная встреча с атаманом, там же на старом месте, только что глубокой ночью, уже не была столь радостна как в первый раз.

— Ты куда сунулся, дятел? — была первая реакция атамана на обстоятельный рассказ Димона куда, в какую ж…, они с парнями попали по Пашиному совету.

На последующий культурный и вежливый вопрос Димона: "Ты куда, речной пердун, корма в ракушках, меня послал? Там же ящеры!", Паша разразился не менее содержательной и не менее культурной речью. Главное, весьма познавательной. Для Димона в первую очередь, за последнюю пару лет, что-то отвыкшего от профессионального морского сленга.

Слово "козёл" и ряд подобных соответствующих эпитетов, определений и наименований никак не прозвучало, что удивительно, но по самому смыслу произнесённого безусловно подразумевалось.

— Нет, — даже в ночной темноте было хорошо заметно резкое движение раздражённо мотнувшего головой Паши. — Какие ещё ящеры? Откуда? — изумлению Паши не было предела. — Вас явно занесло куда-то не туда, — сердито отмёл он разом все обвинения Димона. — То, как ты мне описал сборно-сортировочный лагерь, вы явно угодили куда-то к ящерам. Только на их территориях существуют такие строгости и порядки.

Я тебе что сказал. Сразу после каменистой гряды из трёх малых островков, которые первыми тебе встретятся по княжеской дороге, сразу же повернуть направо. А ты куда повернул? Налево.

Русским языком же тебе было сказано. На-пра-во! Ведь видел я эти острова один только раз, когда наш этап перегоняли сюда.

Сюда! — Паша сделал движение постучать пальцем по лбу Димона, но в темноте промахнулся, едва мазнув пальцами ему по лицу. — А не отсюда! — ещё больше рассердился Паша.

Димон аккуратно отодвинулся чуть в сторону. Паша совершенно разошёлся и похоже себя уже не контролировал, закусив удила. Явно их появление вдохнуло в него жизнь, заставив вспомнить забытые было повадки.

— "Да, — с усмешкой подумал Димон. — Сколько волка ни гнобь, а всё равно волчья порода вылезет. Ну-ну, посмотрим что дальше".

— Отсюда — это будет налево, — громко и увлечённо вещал меж тем Паша, словно Димон был глухой. — А оттуда — направо. А ты всё сделал наоборот. Отсюда повернул направо и естественно попал к ящерам, налево.

И первая гряда оттуда, а не отсюда. И от трёх островов, а не от первого попавшегося по дороге. Тут этих островов — как грязи.

У Подгорных князей ничего подобного и в помине нет. Поэтому, когда будете снова искать среди болот сортировочную, и если будете, — мрачно хмыкнул он, — берите сразу левее нашего острова, ближе к западу. Отсюда строго — север, северо-запад, и никак не на северо-восток. А то и ещё проще поступите. Пройдите по княжеской тропе, по которой у нас идёт всё сообщение с побережьем до тех островов что я говорил. А оттуда уже до сортировочной рукой подать.

Днём идти не советую, заметят сразу. А вот ночью — можно попытаться. Тем более если Сучёк с вами. Глядишь, и отнорок в сторону где-нибудь с той дороги найдёте, чтоб обратно сюда на остров не возвращаться.

Димон, злобно засопев едва сдержался, сердито глянув на умничавшего атамана. Эта скотина при объяснении первый раз ни словом не обмолвилась ни с какого края он прикидывал эти свои право-лево, ни с какого боку он считал эти острова. А теперь с важным видом поучает и корчит из себя умника, делая из него дурака.

Ну да, конечно. Можно ведь признать свою ошибку, а можно и свалить всё на другого. Первое — трудно и тяжело, а вот второе — легче лёгкого. Паша определённо был из породы вторых, никогда и нипочём не признающих своих ошибок. Зато никогда не забывавших чужих ошибок. И умело тем пользуясь при каждом удобном случае.

Так и хотелось дать атаману по шее, чтоб в другой раз думал где право, а где лево. И жил чтоб по совести, а не по понятиям. Жаль, нельзя было. Паша хоть и сволочь, да своя. А нынче так и вообще, от одного лёгкого удара мог и помереть, до того ослаб.

Да-а-а, это был уже не тот Пашка. Прежний бы не сделал такой глупой ошибки. Прежний, он бы всё разжевал, вплоть до мельчайших деталей. Где право, где лево, да и вообще бы сказал проще — восток, запад. Тогда бы уж точно никто не ошибся.

— "Впрочем, — сердито одёрнул он сам себя. — Сам дурак. Мог бы и уточнить. Язык бы не отвалился".

— Ладно, — сердито оборвал он многословные умствования атамана, — проехали. Разобрались и ладно. Значит, от княжеской дороги, отсюда — налево.

— Налево, — устало кивнул головой Паша. Он явно выдохся от последней вспышки, и теперь едва уже шевелил языком. Но гонора от того у него не убавилось. — Как вы там сейчас пройдёте — не знаю. Но что дорога там была — совершенно точно. Раньше она там и сворачивала, пока новую насыпь не отсыпали под будущую узкоколейку.

Сейчас-то её уже трудно будет найти, да ещё в темноте, поскольку её изначально отсыпали кое-как. Вот насыпь со временем вся и расползлась. Но, не беда, Сучок отыщет.

А теперь, раз уж разобрались, хотел бы я ещё раз услышать твой рассказ про эту вашу знаменитую переправу. В прошлый раз я как-то был рассеян и внимания не обратил. Вы что, действительно казнили какого-то работорговца?

— Ах, ты хочешь, — язвительно усмехнулся Димон. — Ну раз хочешь, извольте. Поведаю ещё раз.

Работорговца мы казнили, так и есть. Но не какого-то, а конкретно Изю Белого, полагаю тебе известного, — всё ещё пребывая во взвинчено раздражённом состоянии, сердито проворчал Димон. — За всё хорошее что он в жизни для людей сделал, привязали к четырём лошадям и разорвали на куски.

Мерзкое зрелище, доложу я тебе, — сердито буркнул Димон. — Даже вспоминать не хочется. А ты что? — вдруг встрепенулся он. — Жалеешь, что не присутствовал?

— Жаль, — как-то равнодушно, словно ему эта весть была совсем неинтересна, тихо проговорил атаман. — Очень жаль, что не от моей руки он подох, но что уж тут поделаешь, — повторил Паша. — Не успел я до него добраться, не свезло. Уж сколь много тварей на свете знал, а эту — собственными бы руками готов был на куски порвать. Жаль-жаль, не успел.