Белый вереск - Жаклин Рединг

— Ого! — воскликнула она.

— Что такое?

— Я-то думала, что здесь лежит печать твоего отца, а здесь полно каких-то бумаг, — промолвила она.

Роберт медленно обошел кресло и приблизился к ней.

— Бумаг? — переспросил он.

— Да. — Катриона быстро пробежала взглядом верхнюю страничку. — Они написаны от руки. Кажется, это какое-то описание. А вот на второй странице даже есть заголовок. «Письменное путешествие по горам Шотландии, написанное его светлостью Джеймсом Иденхоллом, пятым герцогом Девонбруком». Может, твой отец собирался описать свои поездки в Россмори в хронологическом порядке?

— Не представляю, — пожал плечами Роберт. — Мне даже не было известно о существовании Россмори. Во всяком случае, теперь можно узнать, сколько раз он бывал здесь.

Катриона принялась листать страницы.

— Знаешь, — проговорила она, — он, похоже, обошел все окрестные усадьбы и о каждом таком посещении писал заметки. Ну, вроде как Босуэлл описывал путешествие на острова в компании Джонсона. — Начав читать первую главку, девушка усмехнулась.

— Что ты смеешься?

— Первым делом твой отец отправился к вдове Гарри. Вдова служит в Россмори, и описание твоего отца удивляет точностью. Вот что он пишет: «Это очень странная женщина. Ее кожа имеет нездоровый цвет, причем кожи такого оттенка я никогда не видел. Она предложила мне посидеть, но я почел за лучшее отказаться, потому что исходящий от нее особенный запах был невыносим».

— Что же такого особенного в этом запахе? — поинтересовался молодой герцог.

— От нее всегда так пахнет. Дело в том, что она очень редко моется, потому что считает, что когда человек в воде, то дьявол может проникнуть в него через кожу. А для того чтобы и близко не подпускать к себе старину Клути, как она его называет, вдовушка натирает кожу особым составом, который готовит сама из разных трав. Больше всего ее привлекает растение, носящее то же имя, что и она — Валерия. Именно из-за валерьяны от нее исходит этот ужасный запах, к тому же кожа окрашивается в голубой цвет, который не смывается, потому что она не моется!

— Она сумасшедшая? — улыбнулся Роберт.

— Не совсем. Просто иногда… удивляет своим поведением и, конечно, бывает странной. — Катриона проглядела несколько следующих страниц. — Кажется, твой отец обошел всех своих подданных в Россмори. Во всяком случае, описывает он всех. — Она быстро заглянула на последнюю страничку. — Да, и в свой последний приезд он тоже делал записи.

В свой последний приезд… И вдруг Роберту пришла в голову одна мысль:

— Послушай, Катриона, а ты могла бы сводить меня ко всем этим людям? О которых писал отец? Мы будем заходить к ним, а потом ты будешь читать мне его описания. Может, это поможет мне понять, что заставляло его так часто приезжать в Россмори. Я хочу знать, почему он ездил сюда, но никому ничего не рассказывал об этих поездках.

В его голосе было столько отчаяния, что Катриона не долго думая выпалила:

— Роберт, а что случилось с твоим отцом? Взволнованное лицо Роберта внезапно застыло, как маска.

Катриона решила, что он не станет отвечать ей, и пожалела, что вообще задала свой вопрос.

— Прости, пожалуйста, — пролепетала она.

— Да нет, все в порядке. — Он покачал головой. — Я пытался забыть, старался не вспоминать, но, может, настало время потолковать обо всем? Не знаю… — Герцог помолчал, а потом медленно заговорил: — В нашем семейном поместье в Ланкашире был пожар. Почти все мои родные погибли… Мой отец, мой старший брат Джеймсон, его жена, его маленький сынишка… И Пьетро.

— Пьетро?

— Мой слуга, — пояснил Роберт. — Признаться, он был для меня куда больше, чем слуга. Однажды он спас мне жизнь. — Герцог стиснул зубы, на щеках его заиграли желваки.

Катриона ждала, пока он овладеет собой.

— Я встретился с Пьетро на полуострове много лет назад, — продолжил Роберт через некоторое время. — Меня задержал французский патруль. Они заперли меня в каком-то сарае, а сами принялись обсуждать, кто я — испанский курьер или английский солдат, кем я и был на самом деле. Мои объяснения их не устраивали. Они уже было решили, что не стоит со мной возиться и лучше всего меня просто прикончить, когда Пьетро сумел сломать замок и выпустить меня.

— Он рисковал, помогая тебе, — заметила девушка.

— Риск ничего для него не значил. Пьетро ненавидел французов. Они вырезали всю его семью — мать и сестер, напав на деревню. Ему тогда было всего шестнадцать, и у него не осталось средств к существованию. После того как Пьетро вызволил меня из плена, я назначил его своим адъютантом. Он везде следовал за мной, поэтому я и привез его в Англию — чтобы он хоть пожил нормальной жизнью. — Роберт закрыл глаза. — А вместо этого забрал его жизнь… Если бы я не уговорил его поехать со мной, Пьетро не оказался бы в Девонбрук-Хаусе в ту роковую ночь. Этого я себе никогда не прощу. Катриона почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь.

— Но ты же не знал… — Она дотронулась до его руки. Роберт лишь покачал головой.

— Твои глаза! — Только теперь она поняла то, о чем Роберт не хотел говорить. — Так ты потерял зрение в том пожаре? Поэтому ты приехал в Шотландию? Чтобы в здешней глуши горевать о родных и близких?

— Отчасти да, но не только из-за сжигающего меня горя я здесь. Я надеюсь узнать правду. — Он глубоко вздохнул. — Этот пожар был не случайным, Катриона. Кто-то специально устроил его.

— И ты считаешь, что это каким-то образом связано с Россмори?

— Я знаю, что это так. Отец никогда никому не говорил об этом месте и не рассказывал о своих поездках сюда. Я узнал о том, что у него был замок, лишь тогда, когда после его смерти поверенный читал завещание. Это очень не похоже на отца, потому что он не был скрытным человеком. Узнав о существовании Россмори, я подумал, что замок, возможно, каким-то образом связан с его смертью. Вот я и приехал сюда, чтобы все разузнать. И найти правду.

Правду! Катриона вспомнила слышанный ею разговор; вспомнила слова Форбса о новом герцоге… Теперь она начинала понимать.

— А твои слуги считают, что это ты устроил пожар? Ведь так? — заговорила она взволнованно. — Поэтому ты и попросил меня читать письма! Поэтому ты не доверяешь им!

Роберт нахмурился.

— Таково мнение не только моих слуг, но и всего Лондона, — проговорил он. — Я единственный, кто уцелел в пожаре, и вполне мог нарочно его устроить, потому что мне это могло быть выгодно. Я получил титул, который должен был перейти к моему брату. Но мне не нужен титул! Господи, и брат, и его жена, и их сын погибли! — Роберт с горечью покачал головой. — А Элизабет носила под сердцем еще одного ребенка… Каким же монстром они меня считают!..