Душные бандиты - Дарья Телегина

За воротами они сели в маленький белый автомобиль, который что-то напоминал Марии Даниловне. Оглянувшись, она увидела за сиденьями сумку с клюшками для гольфа. Не успев даже четко сформулировать в сознании мелькнувшую смутную догадку, она ощутила какое-то неудобство. Привстав, Сухова обнаружила, что пренеприятнейшим образом приклеилась к сиденью посредством выплюнутой кем-то жевательной резинки. Она собралась было расстроиться, но отвлеклась, машинально запихнув в рот огромную горсть горячего еще попкорна, сунутого ей только что кем-то, исчезнувшим так стремительно и не успевшим остаться у нее в памяти…

Автомобиль внезапно оказался на рельсах и, набирая темп, помчался по извилистым американским горкам. У Марии Даниловны перехватило дыхание, она зажмурилась, не в силах наблюдать крутую траекторию их пути… Сердце ее то билось в учащенном ритме, то замирало, перемещаясь, казалось, в пятки… Поддавшись присущему ей любопытству, она приоткрыла глаза — рядом с ней по-прежнему восседал ее веселый спутник, на шакальей голове которого довольно нелепо смотрелись наушники плейера… Он чуть раскачивался, наслаждаясь слышной только ему одному музыкой и, похоже, получая удовольствие от острых ощущений поездки по горкам… Что-то странное показалось ей вокруг. Она внимательно вгляделась и с удивлением констатировала, что автомобиль уверенно мчится — высоко вверх, резко вниз, круто налево, внезапно направо, — но не по рельсам, а по каким-то белым полосам… Она оглянулась — там, где они уже проехали, белые рельсы обвисли и трепетали на ветру, как ленты… Они уже двигались по какому-то туннелю, все стены которого были разрисованы и исписаны, но, пролетая мимо на сногсшибательной скорости, пожилая женщина никак не могла ухватиться взглядом ни за одно изображение… «На, держи!» — повернувшись, сунул ей что-то в руки Анубис. «Что это?» — сразу же вопросила она, удивленно вертя фигурку маленького деревянного человечка, изящно выполненную в египетском, казалось бы, стиле, но с противогазом на голове… «Бог воздуха Шу! — пояснил, оскалив звериную пасть, ее проводник. — Сейчас на нас посыплются раскаленные угли… Да не стремайся ты, это спецэффекты, они светят, да не греют! Переживем! — Он загоготал, и сам, вероятно, понимая неуместность этого слова в Городе Мертвых… — Ну а после тебя должен душить и выедать тебе глаза ядовитый дым… А ты как думала? Запростяк, на халяву прокатиться? Дым будет реальный… Душный, я бы сказал… Но с этим — проедешь как миленькая! Легко!» Заметив невеселое выражение лица путешественницы, Анубис продолжал: «Да брось ты киснуть! Сейчас вообще одно фуфло, а не дорога! Как не фиг делать! Вот раньше и драконы бы тебе попались, и демоны бы наехали, и змеи бы искусали… Одними бы заклинаниями не отделалась! Еще вагон фенек за собой тащить бы пришлось — на каждую напасть по амулету… Гы!.. Замри! Отомри! Все, сдавай реквизит обратно! — Анубис отобрал фигурку бога Шу. — Проехали „черемуху“. Вон там — да поздно, проскочили уже! — ариты! Комнаты, можно сказать, отдыха! Да нам незачем, не особо и напрягались, верно ведь? Теперь уж недалеко… Главное, в поворот вписаться… У-ух!» Резко свернув в один из множества изгибов, автомобиль остановился перед глухой кирпичной стеной.

Посредине нее, вероятно, некогда была прибита массивная мраморная доска, о которой теперь напоминал более светлый, не покрытый таким плотным слоем копоти, как остальные кирпичи вокруг, прямоугольник… Вместо нее теперь на поверхности виднелись два листочка желтоватого цвета, удерживаемые яркими магнитными прищепками.

«Великий Чертог Двух Истин», — прочитала на одном из них Сухова. «In God We Trust», — извещал другой. Непонятным образом пройдя сквозь стену, они двигались по плохо освещенному коридору, постоянно шарахаясь от злобно шипящих змей, обвивающих массивные колонны, пока не вступили в зал Суда.

Наполняющие просторное помещение с золотыми стенами боги, спешно бросив посторонние занятия, стремительно заняли отведенные им места, разделившись на две группы. Кто-то уже был в подобающем случаю головном уборе, украшенном пером, иные только водружали убор на себя. У одной из богинь перо сломалось, и она, выругавшись сквозь зубы, извлекла откуда-то из складок одежды прозрачную клейкую ленту и наспех устранила повреждение…

В самом центре на высоком троне восседал, по-видимому, судья, держащий в руках какую-то крючковатую палку и что-то наподобие метелки. Лицо его плавно перетекало в темную и узкую, сходящую на нет где-то в районе груди, бородку. Глаза были скрыты круглыми ленноновскими очечками с непрозрачными стеклами. Едва заметив Марию Даниловну, он подскочил и диким голосом закричал:

— Какой кретин ее сюда притащил?!

— Но, Великий Осирис… — начал было Анубис, сменив свойственный ему до того развязный тон на заискивающий.

— Молчать! — перешел на визг Осирис. — Ты уволен! Вы все уволены! — Боги, изумленно переглядываясь, зашептались. Судья продолжал: — Да! Ты, ты, ты… Все! Все уволены! Я разрываю контракты! — Он яростно схватил свитки папируса и принялся их раздирать.

— А профсоюзы? — подал голос один из уволенных.

— Имел я ваши профсоюзы! — взвизгнул Осирис, продолжая осыпать зал мелкими кусочками папируса. Закончив, он воздел руки и воскликнул:

— С кем? С кем я работаю?!!

Боги воздержались от ответа на риторический вопрос, оставшись при своих мнениях.

Еще раз взглянув на Марию Даниловну, Осирис скомкал очки, приблизил к незваной, как оказалось, гостье свое лицо и тихим грозным шепотом, переходящим в крик, произнес:

— Вон! Во-о-он отсюда!!!

Недоуменно пожав плечами, пожилая женщина с достоинством развернулась и направилась к выходу, стараясь не думать о предстоящем ей головокружительном пути обратно.

— В шею ее! — продолжал брызгать слюной Осирис.

К ней потянулись тысячи рук, жаждущих выполнить приказ в надежде вернуться на работу…

— В шею! В шею! — раздавались визгливые голоса отовсюду. Ее грубо вытолкнули за двери… Под ней оказалась бездна. Успев заметить это, Мария Даниловна тут же полетела вниз…

Она все летела и летела… Рядом с ней пристроился молодой очкастый студентик, который, лежа на спине, листал какую-то книгу и говорил гнусавым голосом:

— Знаете ли вы, многоуважаемая, что, по профессору Фрейду, полет во сне означает половой акт?

Подмигнув ей, юноша взмахнул руками, тут же превратившимися в крылья, и полетел куда-то в сторону, отшвырнув свою книгу.

Изменив траекторию полета, книга настигла Сухову и, медленно проплыв перед ее глазами — так, что та успела прочитать название: «За фасадом масонского храма», — развернулась и больно шлепнула Марию Даниловну по голове… Она вскрикнула, падая все быстрее…

Пенсионерка Сухова проснулась на полу. Опрокинутый торшер все еще горел, хотя в нем уже не было необходимости — комната щедро была залита лучами неяркого осеннего солнца…

Оперуполномоченный Алексеев и пенсионерка Сухова, свернув с Исаакиевской площади, бодро продолжали путь по Вознесенскому, направляясь на опознание. По дороге Петруха бегло вводил спутницу в курс дела.

— Это, если признаться, большая удача, что вы согласились посидеть… Сами подумайте, — да вон, к примеру, по той стороне, видите? — идет гипотетически подходящая нам женщина — немолодая, аккуратная… Так же и свидетели преступницу описывают…

— Догнать? — встрепенулась Мария Даниловна.

— Попробуйте! — усмехнулся опер. — И что дальше? Вы скажете ей, что она здорово похожа на преступницу и потому ей оказана большая честь потерять час драгоценного времени, помогая следствию? Да она, скорее всего, покрутит пальцем у виска, пошлет вас… в лучшем случае именно в отделение милиции… Скажет, что в «Сезоне» распродажа сосисок, у которых вечером срок годности истекает, и что туда-то она и спешит… Это ведь жуткая проблема — подобрать подсадных…

— Да что вы? — изумилась пожилая женщина. — Быть не может! Любой честный гражданин должен сознавать ответственность…

— Ну-ну, — усмехался Петруха. — Идеалистка вы!

— Сколько еще человек вам не хватает? — деловито спросила Мария Даниловна.

— Ну, одной вашей ровесницы было бы достаточно, — сообщил опер. — Взяли вчера одну даму, с лицом без определенного места жительства и, естественно, занятий… Все-таки инкассаторы… Тут запросто не отвертишься, нужно деятельность развивать… Тетка-то — смех! — почти карлица, ежу понятно, что не та, да не повезло ей — одежду себе подобрала не в стиле… В длинном плаще была — ну ровно та убийца!

— Плащ — это уже полдела! — кивнула собеседница.

— Вы серьезно? — поднял одну бровь опер. — На самом-то деле ясно, что она ни при чем… Говорит, что плащ на помойке нашла еще весной… Скорее всего, так и есть, ну и хрен с ней. Отработаем версию, комар носа не подточит…