Королевский судья - Сандра Лессманн

Мэлори вышел.

— Еще никогда я не проводил так много времени в постели! — ворчал Трелоней, пока священник помогал ему раздеться. — Только бы поймать мерзавца, который все это устроил! По крайней мере теперь нам известно, что это не мои домочадцы.

— Мы не можем этого исключить, сэр, — возразил Иеремия.

— Но покушения происходили на улице. Домашние могли в любой момент отравить меня здесь.

— При этом опасность быть раскрытым многократно возрастает, сэр. Нет, в настоящий момент я бы никого не исключал.

Поставив на табурет таз с водой, тряпку и бутылку спирта, Мэлори хотел было удалиться, но Иеремия задержал его.

— Мне нужно еще кое-что из аптеки. Возможно, найти это средство будет нелегко, так как оно очень ценное. Ты что-нибудь слышал о роге единорога, Мэлори?

— Да, с его помощью, кажется, проверяют, не отравлены ля блюда и напитки.

— Именно так. Поскольку единорог является символом чистоты и добродетели, он не терпит никакой скверны и его рог, входя в соприкосновение с ядом, выделяет испарение. Сегодня кто-то пытался отравить твоего хозяина, и я боюсь, преступник снова попытается это сделать. Только единорог сможет защитить его.

Сэр Орландо открыл было рот, но Иеремия сильно сжал ему руку, не дав ничего сказать.

— Я сделаю все возможное, чтобы достать этот рог, — серьезно сказал Мэлори. — Но как я могу быть уверен, что мне не всучат подделку?

— Ты должен говорить, что это для сэра Орландо Трелонея. Никто не посмеет обмануть судью.

Едва Мэлори вышел из комнаты, как сэр Орландо не сдержался:

— Вы что, верите в этот вздор?

— Разумеется, нет. Единорог — мифологическое животное, его вообще не существует. Я долгие годы провел в Индии и не видел ни одного. А рог, который продают как чудесное средство от яда, по моему мнению, абсолютно бесполезен. Но после того, что случилось сегодня, я всерьез опасаюсь за вашу жизнь, милорд. Яд — коварное оружие, против него нет защиты. Если убийца — кто-то из ваших домочадцев, вы беззащитны против него.

— Вы ведь говорили, он не будет рисковать, так как это навлечет на него подозрения.

— Да, говорил, но пока мне неизвестен его мотив, я не знаю, как далеко он готов зайти. Два покушения на вашу жизнь не удались. Возможно, преступник твердо решился сделать еще одну попытку и расправиться с вами в доме, как бы опасно это ни было для него. Но если здесь все будут знать, что я верю в силу единорога, то, возможно, убийца тоже в это поверит. И пока вы будете проверять блюда с помощью рога, надеюсь, он не рискнет их отравить. В данный момент для защиты вашей жизни хороши все средства.

Иеремия промыл спиртом ссадины на ногах Трелонея и наложил на вспухшее колено холодный компресс. Вывихнутую руку он закрепил петлей, завязав узел у затылка.

— Кстати, как ваш ирландец? — с интересом спросил сэр Орландо.

— Он неплохо приживается. Сейчас я учу его читать и писать.

— Вы считаете это разумным?

Иеремия улыбнулся:

— Вы не верите ему!

— Вы бы видели, как он смотрел на меня, стоя у барьера. Как угодно, только не дружелюбно.

— Да, признаю, Мак-Матуна не испытывает по отношению к вам большой благодарности. Хотя вы и спасли его от виселицы, с его точки зрения, он был наказан несправедливо. Честно говоря, мне кажется, если бы вы захотели, то могли бы сделать для него больше.

— Только восстановив против себя присяжных и советников!

— Сэр, я уже достаточно хорошо вас знаю — ничто не помешало бы вам вынести оправдательный приговор, если бы вы действительно были убеждены в его невиновности. Но вы думали, что мистер Мак-Матуна виновен по крайней мере в краже и заслуживает наказания. И этого он вам никогда не простит!

— Неплохой мотив для убийства, вам не кажется? — резко спросил сэр Орландо.

— Вы подозреваете Мак-Матуну? — Иеремия не верил своим ушам.

— А вы считаете, он случайно оба раза оказывался там же, где покушались на мою жизнь? А этот перерыв между первым и вторым покушением... Заметьте, он ведь как раз в то время находился в тюрьме. Мне это кажется весьма подозрительным.

— Милорд, вы ведь видели, как Мак-Матуна горяч и вспыльчив, — попытался объяснить ему Иеремия. — Неужели вы серьезно полагаете, что он бы пытался вас отравить, тем более таким изощренным способом — заразив тюремным тифом? Если бы он хотел вас убить, он бы сделал это голыми руками!

— Тоже верно, — признался Трелоней. — Но у кого же есть мотив?

— Ну, вам легко нажить себе врагов, — пошутил Иеремия. — Особенно среди таких влиятельных людей, как сэр Джон Дин.

Их разговор прервал вошедший камердинер. Ему пришлось обойти несколько аптек, но все же он нашел чудодейственное средство и неуверенно вручил Иеремии узкий изогнутый рог:

— Это он?

Иезуит сделал вид, будто внимательно изучает рог, и удовлетворенно сказал:

— Прекрасно, Мэлори. Он стоит денег, заплаченных за него.

— Милорд, вернулся посыльный, — сказал камердинер Трелонею. — Ваша племянница действительно ходила в дом барона к мистрис Мэри Пеккем. Но когда за ними послали, найти их не удалось. Судя по всему, они потихоньку ушли.

— И никто не мог сказать куда?

— Нет, скорее всего они ушли одни, без слуг.

— Спасибо, Мэлори. Дай мне знать, когда она вернется домой. — Сэр Орландо нахмурился и недовольно проворчал: — Молчите! Невозможно, чтобы Эстер...

Иезуит какое-то время молча смотрел на него и затем сказал, медленно выговаривая каждое слово:

— Обещайте мне, что Мэлори с оружием будет спать возле вашей кровати, что вы не будете один выходить на улицу и никогда не станете есть того, чего не ели другие. Кто бы ни был убийца, мы не можем допустить, чтобы он победил!

Когда Мэлори сообщил о возвращении Эстер, Иеремия взял рог и поспешил в холл, чтобы ее перехватить. Эстер замерла, заметив на лестнице мужчину в черном.

— Что привело вас сюда, доктор? — спросила она.

Иеремия обратил внимание, что она старается принять безучастный вид.

— С вашим дядей произошел несчастный случай, — серьезно сказал он.

— Он ранен?

Иеремия ответил не сразу. Но лицо Эстер, как обычно, не изменило выражения. На нем не отразилось ни беспокойства, ни облегчения. Если она и желала смерти дяди, то по ней этого нельзя было увидеть.

— Кто-то подучил мальчишек напугать его лошадь во время процессии. Ваш дядя мог легко сломать себе шею, но ему сильно повезло: он отделался незначительными внешними повреждениями. Потом преступник попытался его отравить.

— Но он жив? — спросила Эстер, и теперь стало заметно ее нетерпение.

— Да, все в порядке. Преступник не рассчитывал на то, что у лорда есть друзья, которые не оставят его и которых так просто не проведешь.

— Полагаю, вы расточаете похвалы самому себе! — усмехнулась Эстер.

— Мадам, уверю вас, я сделаю все, чтобы оградить вашего дядю от беды. Поскольку незнакомец использует такое коварное средство, как яд, я посоветовал лорду в будущем проверять его блюда и напитки с помощью вот этого. — Иеремия показал Эстер рог. — Это единорог, обладающий, как вам, может быть, известно, свойством выявлять яд. Если преступник будет так глуп, что сделает еще одну попытку, рог поможет нам наконец его разоблачить.

Иеремия старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, и заметил, что ему удалось произвести на нее впечатление. Это его несколько успокоило.

— Ваш дядя по возвращении искал вас, — прибавил он. — Где вы были?

— Вам какое дело? — одернула его Эстер.

— Вы ходили к мистрис Пеккем и тайком ушли с ней из дома. Вы помогали вашей подруге встретиться с ее поклонником?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Мистрис Пеккем призналась мне, что некий студент ухаживает за ней вопреки воле ее отца. Я, кстати, неплохо знаю этого студента. Он очень тщеславен.

— Будьте вы прокляты! — не сдержалась Эстер. — Мерзкая ищейка.

— Ваши тайны навлекают на вас подозрение, мадам. Лучше скажите мне, где вы были; к чему эти игры в прятки? Если не хотите отвечать, что ж, я не могу вас заставить, но дядя задаст вам тот же самый вопрос, и ему вам придется ответить.

— Идите к черту! — С ледяным взором она прошла дальше и, не сказав больше ни слова, исчезла на втором этаже.

Глава восемнадцатая

Бреандан потянул за железную ручку и открыл маленькое окно каморки под крышей. Тут же на ромбовидные стекла сбежались солнечные лучи, и окно ярко вспыхнуло.

Занималось раннее утро, но Бреандан привык вставать с петухами в отличие от Джона, все еще храпевшего за пологом балдахина. Подмастерье продолжал задирать нежелательного соседа, несмотря на все попытки хозяина улучшить их отношения. Джон не был забиякой, но, когда ему вожжа попадала под хвост, он сознательно дразнил ирландца и провоцировал на драку. Ведь тогда мастеру Риджуэю пришлось бы просто-напросто выставить драчуна из дома. Но Бреандан разгадал тайный замысел Джона и, когда тот принимался за свое, держался изо всех сил. Он запомнил слова патера Блэкшо и был не так глуп, чтобы легкомысленно потерять крышу над головой.