Рождение Контролера - Юрий Никитин

Двое парней расположились в креслах, лицами к большим экранам, к нам спинами, на ушах широкие наушники на полголовы, не представляю, как слушают, если в самой комнате у меня застонали барабанные перепонки.

Ингрид сделала шаг вперед, я думал, что выключит динамики, но женщины на такие сложные решения не очень, просто выдернула шнур из розетки.

Мгновенно наступила тишина. Один повернулся тут же, второй тупо пощелкал тумблером, хоть звук вообще-то можно переключить простым касанием, а то и голосом.

Я всмотрелся в их лица, разница в возрасте невелика, но один еще чистая душа, а второй успел пройти Крым и Рим, лицо злое, в глазах то выражение, которое раньше называли коварством, а теперь это просто деловой взгляд на конкурента.

– Ингрид, – велел я, – загляни в комнату на той стороне. Так, на всякий случай.

Она кивнула.

– Обыщу внимательно.

Как только выскочила в соседнюю комнату, я сказал негромко:

– Ребята, вы вляпались. Что делаете в этом бандитском притоне?.. И на какую сволочь работаете?

Глава 14

Первый слушал с ужасом, глаза стали перепуганными и по-детски отчаянными, побледнел, губы затряслись, будто вот-вот заревет, однако второй хоть и струсил, однако ищет, как вывернуться, не сдавая позиций.

Быстро просмотрев о нем все, что доступно в Сети, убедился, что физиономист из меня нехилый: этот шустрый малый был пакостником еще в школе, уже тогда подворовывал, торговал наркотиками, несколько раз бывал в милиции за мелкое хулиганство, а теперь вот у него шанс сорвать большой куш, в смысле, его взяли серьезные ребята в группу, пообещали большие деньги.

Дышит он все чаще, зрачки малость расширены, блин, под кокаином, не иначе, а рука незаметно, как он считает, тянется под столешницу.

– Знаете, – сказал я, – лучше отсидеть пару лет, но покончить с этим вот, во что влипли…

Его рука задвинулась под стол еще глубже, я почти видел по сокращению его мускулов, как пальцы нащупали рукоять пистолета, как сжал ее в ладони.

– А во что мы влипли? – спросил он нагло и кивнул на перепуганного напарника. – Вот он во что влип?

Я, как он и хотел, перевел взгляд на паренька, сказал с сочувствием:

– Его зацикленность на мощных компах и привела к…

Он выхватил пистолет и только начал поворачивать ствол в мою сторону, я выстрелил. Пуля ударила его в лоб, опрокинула на стол, а оттуда он сполз на пол.

Второй застыл как соляный столб. Дверь распахнулась, вбежала Ингрид с пистолетом в руке.

– Что?.. Опять?

– Я же не так представляю работу наших служб, – пояснил я. – Я неграмотный и плохо представляющий. У меня совсем нет широты военного воображения. И глубины их философской мысли.

Она прошипела:

– Так представляй правильно!

– Не могу, – признался я. – Опуститься до такой оксиморонности не могу. Грамотность не позволяет.

– Чего-чего?

– Я интеллигент двадцать первого века, – ответил я и уточнил: – Для второй половины уже типичный. Ладно, осталось этого пристрелить…

Парнишка возопил:

– Не убивайте!.. Я же не преступник!

Я окинул его быстрым взглядом. Конечно, в кино это выглядит эффектно, когда мальчишка-хакер с легкостью взламывает сервер Пентагона или ЦРУ, чтобы взять оттуда чертеж космического корабля или новейшего оружия и, распечатав, повесить на стенку, но это, конечно, нелепость, рассчитанная на домохозяек.

И дело не только в том, что никакой мальчишка не взломает такой сервер, взломами давно уже занимаются команды высококлассных спецов с таким оборудованием, что и в Пентагоне его установили только вчера… а в том, что сервера всех секретных организаций просто не подключены к Интернету.

У них своя внутренняя сеть, локалка, а выхода в инет попросту нет. Потому никто не в состоянии взломать сервер секретной службы даже теоретически.

Я поинтересовался с сильнейшим сомнением в голосе:

– И почему я не должен тебя застрелить?

Он сказал торопливо:

– Только не стреляйте!.. Я белый хакер, совсем белый!

– Белый и пушистый, – прорычала Ингрид, бросила на меня косой взгляд. – Что за хрень?

– Белый, – пояснил я, – значит этичный. Этичный хакер. Так даже в документах. Это не жаргон, классификация.

Она спросила зло:

– Как такое может быть в документах?

Я перевел взгляд на парнишку, он заторопился, заговорил быстро-быстро, почти глотая слова:

– Информацию получаю, ничего не взламывая! Даже самую засекреченную!.. В любом программном коде есть уязвимости, все спешат выпустить готовый продукт, так что моя работа не считается незаконной. Даже неэтичной не считается! В нашем круге…

Она сказала совсем зло:

– Понятно, не ломаешь замок ломиком, а открываешь отмычкой?

Он запнулся, посмотрел на нее трусливыми глазами.

– Это не совсем то…

– Но все равно выносишь из квартиры вещи, – продолжила она жестко, – хоть двери аккуратно закрываешь за собой… Понятно. От пяти лет до двенадцати в тюрьме строгого режима. Собирайся!

Я поинтересовался:

– Защиту кто ставил?

Он сказал жалобно:

– Я…

– А почему не воспользовался готовыми файерволами? Денег жалко? Мог бы крякнуть.

Он поморщился, несмотря на страх перед Ингрид и даже передо мной.

– Да что это за файерволы… За полчаса можно взломать. Но поставить свою защиту… это же не противозаконно?

– Смотря где, – сказал я. – Ты защищал преступную группировку. Понял, почему тебе грозит большой срок?

– Но я ничего такого не делал!

– Участие в преступной группе, – напомнил я, – карается даже строже, чем если бы ты выходил ночью на улицу с ножом и грабил в одиночку. Даже и не знаю, парень, что для тебя сделать…

Он уловил нечто в моем голосе, вроде бы рассчитанное на ответ и встречное предложение, взмолился:

– Я же не знал!.. Я же просто работал!.. Тут такие возможности!..

Ингрид тоже ощутила изменение в моем голосе, предположила:

– Если он выдаст своих сообщников, ему скостят срок?

– Он бы и рад, – ответил я, – но в самом деле ничего не знает… да и знать не хотел. Ты еще не встречала гиков, с головой зацикленных на мощных компах? Знакомься, один из них. Проценко Иван Пилипович, в сетях пишет под ником «Гаврош», в хакерских кругах уже известен как «Рука Мордора», в баймах не столько играет, сколько зарабатывает хакингом мешки голды…

Он смотрел на меня в священном ужасе, рот медленно открывался все шире.

Ингрид поинтересовалась с недоверием:

– И еще никого не убил?.. Все равно тюрьма.

Я проговорил нерешительно:

– Да, конечно… Хотя крохотный шанс спастись от тюрьмы есть…

Она нахмурилась, заранее не одобряя, а он вскрикнул тоненько: