День саранчи - Натанаэл Уэст

С этими словами Кочерга опустил флаг, за который лучшие из нас проливали кровь и отдавали жизнь, и нежно прижал его к груди. Бойскаут убежал вприпрыжку. Лем подошел к оратору и поздоровался.

— Я хотел бы поговорить с вами, сэр, — сказал он.

— Милости прошу, — отозвался мистер Уиппл со свойственным ему добродушием. — Я всегда рад молодежи, ибо это единственная надежда нации. Проходи в мою берлогу! — добавил он.

Комната, куда вслед за мистером Уипплом проследовал Лем, была расположена в задней части гаража. Она была обставлена с предельной простотой: несколько ящиков, бочонок из-под крекеров, две медные плевательницы, плита и портрет Линкольна.

Наш герой сел на ящик, а Кочерга примостился на бочонке, выставив ноги в крагах, еще помнивших Конгресс, поближе к огню. Он смачно плюнул в ближайшую плевательницу и велел нашему герою начинать.

Чтобы не затягивать повествование, я не буду повторять рассказ Лема о постигшем его несчастье и сразу же перейду к последней фразе.

— Поэтому, — заключил наш герой, — дом моей матери можно спасти, если только ваш банк перекупит у сквайра Берда закладную.

— Я не стал бы помогать тебе деньгами, даже если бы мог сделать это, — услышал удивленный Лем.

— Почему же, сэр? — осведомился он, с трудом скрывая свое глубочайшее разочарование.

— Потому что я убежден, что это неправильно. Ты слишком молод, чтобы брать в долг.

— Что же мне делать? — уныло спросил Лем.

— Они не имеют права продать дом раньше, чем через три месяца, — сказал мистер Уиппл. — Не падай духом, друг мой! Это страна великих возможностей, а мир — устрица.

— Но как же мне заработать полторы тысячи долларов (именно столько стоила закладная) здесь и в такой короткий срок? — спросил Лем, сбитый с толку несколько таинственными афоризмами экс - президента.

— Ты сам поймешь как, но я, между прочим, не говорил, что тебе надо оставаться в Оттсвилле. Сделай как поступил я в твоем возрасте. Ступай в большой мир и возвращайся с победой.

Лем задумался. Когда он снова заговорил, в его голосе появились решительные нотки:

— Вы прав, сэр. Я пойду искать удачу. — В глазах нашего героя загорелся огонь, свидетельствовавший о силе духа.

— Отлично, — сказал мистер Уиппл, искренне за него обрадовавшись. — Как я уже сказал, мир — устрица, которая ждет, чтобы кто-то раскрыл ее створки. Пара крепких рук — это хорошо, но как у тебя с деньгами?

— У меня чуть меньше доллара, — грустно сказал Лем.

— Это очень мало, мой юный друг, но этого может вполне хватить, ибо у тебя честное лицо, а это лучше, чем золото. Но когда я покидал родной дом, у меня было тридцать пять долларов, и было бы неплохо, если бы и у тебя было столько же.

— Пожалуй, — согласился Лем.

— Есть ли у тебя ценности?

— Ценности? — повторил Лем, который был так мало сведущ в бизнесе, что даже не понял, что означало это слова.

— То, подо что можно получить займ? — пояснил мистер Уиппл.

— Нет, сэр, боюсь, что нет.

— Но у твоей матери, кажется, есть корова.

— Да, старушка Сью. — При мысли о том, что придется расстаться с этой верной помощницей, юноша и вовсе пал духом.

— Думаю, что за нее я мог бы выдать тебе двадцать, а может, и тридцать долларов, — сказал мистер Уиппл.

— Но она стоит больше ста долларов, и к тому же она дает нам молоко, масло, сыр — то, чем мы питаемся.

— Ты меня не понял, — терпеливо разъяснял мистер Уиппл. — Твоя мать может держать у себя корову, пока залоговая расписка не будет предъявлена к взысканию — через шестьдесят дней, начиная с сегодняшнего числа. Это только подхлестнет тебя на пути к успеху.

— А вдруг у меня ничего не получится? — усомнился Лем. Не то чтобы он был пессимистом, просто молодость порой нуждается в поощрении.

Мистер Уиппл сразу понял чувства юноши и попытался вселить в него уверенность.

— Америка, — сказал он серьезным тоном, — страна открытых возможностей. Она заботится о честных и трудолюбивых и никогда не дает их в обиду, пока они сохраняют эти качества. Все дело в вере. Когда Америка перестанет верить в свои силы, дни ее будут сочтены. Позволь предупредить, что ты, возможно, встретишь насмешников, которые постараются навредить тебе. Они скажут, что Джон Рокфеллер был вором, а Генри Форд и другие достойнейшие люди — шайка жуликов. Не верь им. Биографии Рокфеллера и Форда типичны для всех великих американцев, и ты должен постараться, чтобы и о тебе могли сказать то же самое. Как и они, ты родился на бедной ферме. Как и они, ты честен, трудолюбив и потому добьешься своего.

Не стоит и говорить, что слова экс-президента вдохновили нашего героя точно так же, как подобные речи вдохновляли юных американцев с той поры, как наша страна сбросила британское ярмо. Лем дал обещание брать пример с Форда и Рокфеллера.

Мистер Уиппл тем временем составил кое-какие бумаги, которые должна была подписать мать Лема, и выпроводил его из своей берлоги. Когда Лем ушел, великий человек повернулся к портрету Линкольна на стене и некоторое время провел в безмолвном диалоге с ним.

Наш герой возвращался домой по тропинке, что шла по берегу Крысиной реки. Проходя мимо рощицы, он выломал себе увесистую дубинку с тяжелым шишковатым верхом. Он манипулировал ею, как тамбур-мажор своим жезлом, как вдруг услышал девичий крик. Обернувшись, он увидел перепуганную девушку, за которой гнался свирепый пес. Это была Бетти Прейл, в которую он был по - мальчишески влюблен.

Бетти сразу же узнала его.

— Спасите меня, мистер Питкин! — возопила она, заламывая руки.

— Сейчас! — решительно произнес он.

Вооруженный пришедшейся как нельзя кстати дубинкой, он оказался между жертвой и преследователем и изо всех сил ударил пса по голове. Внимание разъяренного животного — это был огромный бульдог — перешло с Бетти на обидчика, и со свирепым рычанием пес ринулся на Лема. Но наш герой был начеку и ожидал нападения. Он отскочил в сторону и снова изо всех сил ударил собаку по голове. Оглушенный, бульдог упал. Из его пасти высунулся дрожащий язык.

«Нельзя оставлять его так, — подумал Лем, — когда он придет в себя, то может натворить бед».

Распростертому на земле зверю были нанесены еще два удара, решившие его судьбу. После них злобное животное уже ни для кого не представляло угрозы.

— Спасибо, мистер Питкин, — воскликнула Бетти, на щеках которой снова появился румянец. — Я страшно испугалась.

— Еще бы! — сказал Лем. — Зверь и впрямь жуткий.

— Какой вы храбрый! — восхищенно произнесла юная особа.

— Чтобы огреть пса палкой по башке, не нужно особой храбрости, — скромно отозвался Лем.

— Многие молодые люди пустились бы наутек.

— И оставили бы вас на произвол судьбы? — вознегодовал Лем. — Так поступают только трусы.

— Меня провожал Том Бакстер, но он убежал.

— Он видел, как на вас напала собака? — Да.

— И что он сделал?

— Перепрыгнул через каменную ограду.

— Могу сказать лишь, что это не мой стиль, — отозвался Лем. — Смотрите, у собаки на морде пена. Похоже, она бешеная.

— Какой ужас! — содрогнулась Бетти. — Вы это сразу заметили?

— Да, как только увидел пса.

— И все же вступились за меня?

— Это было менее опасно, чем бежать, — снова заскромничал герой. — Интересно, чья же это собака.

— Сейчас узнаешь, — раздался грубый голос.

Повернувшись, Лем увидел дюжего парня, года на три старше

себя, с грубым неприятным лицом. Это был не кто иной, как Том Бакстер, известный в городе забияка.

— Что ты сделал с моей собакой? — злобно заорал Том Бакстер.

Услышав такой тон, Лем решил отбросить ненужную учтивость.

— Убил ее, — коротко ответил он.

— А какое ты имел на это право? — спросил хулиган с еще большей злобой.

— Ты должен был держать этого пса на цепи, чтобы он никому не причинил вреда, — сказал Лем. — К тому же ты видел, как он напал на мисс Прейл. Почему ты не вмешался?

— Я отлуплю тебя до полусмерти, — ответил Том Бакстер и грязно выругался.

— Лучше и не пытайся, — холодно сказал Лем. — По-твоему, я должен был позволить твоему псу искусать мисс Прейл?

— Он бы не покусал ее.

— Неправда. Именно с этим намерением он за ней и погнался.

— Он играл. И погнался за ней в шутку.

— И пена на морде тоже в шутку? — спросил Лем. — Пес был бешеный. Скажи спасибо, что я его убил, иначе он искусал бы и тебя.

— Этот номер у тебя не пройдет, — грубо оборвал его Бакстер. — Придумай что-нибудь другое.

— Он говорит правду, — впервые за это время подала голос Бетти.

— Конечно, теперь ты будешь его защищать, — сказал подручный мясника (такова была профессия Бакстера), — но меня не проведешь. Я заплатил за собаку пять долларов, и если он не вернет мне деньги, я его в порошок сотру.