Самый жестокий месяц - Луиз Пенни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бовуар точно был с ней согласен. В центре круга, образованного стульями, на полу виднелась небольшая горка. Что это, медвежьи экскременты? Может быть, это медведь разодрал полицейскую ленту? Может быть, в старом доме Хадли обосновался медведь-шатун?
В этом был смысл.
– Это птица, – пояснила Лакост. – Маленький дрозд.
Бовуар порадовался, что промолчал. Медведь. Маленькая птичка. Как скажете.
– Бедняжка, – сказал Лемье, и Николь посмотрела на него испепеляющим взглядом, а Гамаш улыбнулся ему едва заметной улыбкой.
– Этот уже готов, сэр, – сказал один из техников, показывая на компьютер.
Затем он сел и протянул руку. Лакост передала ему камеру и пленку с отпечатками пальцев. Через несколько секунд отпечатки были уже в Монреале, а фотографии выведены на экран. Вскоре один за другим включились и другие компьютеры, и на каждом было одно и то же обескураживающее изображение, словно некая жуткая экранная заставка. Сделанный из коридора снимок разодранной полицейской ленты и крохотной мертвой птички в центре образованного стульями круга.
Гамаш с недоумением спросил себя, чего хочет этот дом. Все, что входило туда живым, выходило либо мертвым, либо изменившимся.
– Alors[41], – сказал Бовуар, когда они вернулись за стол для совещаний. – Как вам всем известно, мы теперь ведем расследование убийства. Я призываю вас действовать быстрее.
Он взял один из больших стаканчиков с кофе, умело отогнул пластиковое ребрышко и открыл коробку с покрытыми шоколадной глазурью пышками.
Потом инспектор Бовуар вкратце изложил все, что им было известно о жертве и убийстве. Когда Бовуар начал описывать спиритический сеанс, уровень шума в помещении упал до полной тишины. Гамаш поднял взгляд и увидел, что вокруг них образовалось еще одно кольцо – техников притянул этот рассказ, как туристов притягивает к костру, у которого кто-то рассказывает страшную историю.
– Зачем они устроили этот сеанс? – спросил Лемье.
– Уж лучше спросить, кто его предложил, – вмешалась Николь, перечеркивая вопрос Лемье.
– Идея провести первый сеанс в бистро, кажется, принадлежала Габри Дюбо, – сказал Бовуар. – Но кто предложил старый дом Хадли, мы не знаем.
– Почему, вы считаете, нам важно знать, кто первый выдвинул эту идею? – спросил Гамаш у Николь.
– Это же очевидно. Если вы хотите испугать кого-то до смерти, то вы не приглашаете его в Диснейленд. Вы выбираете место, которое и до этого пугало людей. Старый дом Хадли.
Николь практически в лицо назвала старшего инспектора тупицей. Последовало молчание – все ждали реакции. Он помолчал несколько мгновений, потом кивнул:
– Возможно, вы правы.
– Только ее не испугали до смерти, – сказал Бовуар, поворачиваясь к Николь. Его разозлило нарушение субординации и вывело из себя то, что Гамаш допускает это. Что с ним такое происходит? В какую игру он играет, позволяя ей работать в его команде? Почему он дает ей поблажки больше, чем кому-либо другому? Помимо всех прочих аргументов, это могло плохо сказаться на дисциплине. Но, видя отвращение на других лицах, он понял, что никто из присутствующих не собирается брать агента Иветт Николь как модель для подражания. – Если бы вы помалкивали и больше слушали, то вы бы уже знали, что она была отравлена. Так?
– Эфедрой, – подтвердил старший инспектор. – Поначалу врач решила, что Мадлен Фавро умерла от инфаркта, но, поскольку умершая была довольно молодой, коронер решила сделать анализ крови. Результаты показали высокое содержание эфедры.
Николь скрестила руки на груди и погрузилась в молчание.
– Я вчера провел кое-какие изыскания по эфедре, – сказал Лемье, вытаскивая блокнот. – Вообще-то, это не химический препарат. Это растение. Оно называется Ephedra dis-ta-chya. – Лемье произнес это слово аккуратно, по слогам, хотя вряд ли кто собирался его поправлять. – Растет во всем мире.
– Похожа на марихуану?
– Нет, это не галлюциноген и не релаксант. Напротив. Эфедра используется в китайских лечебных лавках как чай, облегчающий… – он снова посмотрел в свои записи, – протекание простуды, астмы, но тут я предположил, что кто-то…
– Не надо предположений, – тихо сказал Гамаш.
– Прошу прощения.
Лемье опустил голову и принялся быстро листать записи назад и вперед, а все остальные смотрели на него. Наконец он нашел то, что искал.
– Одна фармацевтическая компания – называется «Зальцер» – выяснила, что эфедра действует как диетическая добавка. Она улучшает обмен веществ, а это способствует сжиганию жиров. Спрос на такой продукт громаден, гораздо больше, чем на противоотечные средства или средства от простуды. Похудеть хотят все.
– Но не всем это требуется, – сказала Лакост. – Вот в чем проблема. Они создали спрос там, где его не должно было быть.
– Ты сталкивалась с эфедрой? – спросил Гамаш.
– Только слышала, не более того. Но я знакома с женскими комплексами. Большинство женщин думают, что они толстые. Верно?
Она сделала ошибку, посмотрев на Николь, которая только пожала плечами. Ведь Лакост не поддержала ее, когда она высказала предположение о кучке дерьма. Так что пусть сама кувыркается.
– Тут речь идет не о женских комплексах, – сказал Бовуар, пытаясь вернуть разговор в деловое русло.
– Вероятно, так, – сказал Гамаш. – Мадлен Фавро было сорок четыре – на подступах к среднему возрасту. Обыск в ее комнате показал, что никаких проблем с фигурой она не испытывала: никаких книг по диете, никаких статей о том, как избавиться от лишнего веса, даже в холодильнике никаких диетических напитков или продуктов.
Николь улыбнулась Лакост. Гамаш не согласился с ее примитивным обобщением.
– У нас нет оснований полагать, что она принимала эфедру, чтобы избавиться от лишнего веса, – подытожил Гамаш.
– А не могла она принимать ее от простуды? – спросила Лакост, которую не устрашила бешеная Николь.
– Эфедра больше не продается как средство от простуды, – сказал Лемье.
– А если бы и продавалась, то мы не нашли эфедры ни в ее комнате, ни в ванной. Мы поищем еще, но если она ее не спрятала – а причин прятать у нее не было никаких, – то, значит, кто-то ей подсунул это средство.
– И по этой причине вы объявили, что произошло убийство, – заметил Бовуар.
– И по этой причине я думаю, что это каким-то образом может быть связано с женскими комплексами, – сказал Гамаш.
Все недоуменно посмотрели на него, потеряв нить рассуждений.
– Мадлен Фавро не принимала эфедру, но кто-то ее принимал. Кто-то ее купил, вероятно, для себя. А использовал на ней.
– Но эфедра в Канаде запрещена. Департамент здравоохранения изъял ее из употребления несколько лет назад, – сказал Лемье. – Она запрещена также в Штатах и Британии.
– Почему? – спросила Лакост.
Агент Лемье снова посмотрел в свой блокнот. Здесь он не хотел ошибаться.
– В Штатах зафиксировано сто пятьдесят пять смертей и более тысячи тяжелых заболеваний, о которых поступили сообщения от врачей. В основном это инфаркты и инсульты. И вовсе не в пожилом возрасте. По большей части это были молодые и энергичные люди. Предпринятое расследование установило, что эфедра, безусловно, сжигает жир, но при этом увеличивает частоту сердцебиения и поднимает кровяное давление.
– Потом умерло два спортсмена, – сказал Бовуар.
– Да, бейсболист и футболист, – подтвердил Лемье. – Так что наш дрозденок попал в хорошую компанию.
Даже Гамаш улыбнулся, услышав это. Но не Николь.
– Было проведено расследование, которое обнаружило, что эфедра поражает сердце, – продолжил Лемье. – Причем в основном у людей, к этому предрасположенных.
– Значит, эфедра повышает частоту сердцебиения у любого, – резюмировал Бовуар. Вот что ему требовалось – факты. – Но может убить человека с больным сердцем. У мадам Фавро было больное сердце?
– В ее аптечке нет никаких лекарств, указывающих на это, – ответил Гамаш. – А материалы от коронера мы получим только сегодня ближе к вечеру.
– Любопытно, много ли людей знают о существовании эфедры? – спросил Бовуар. – Я вот не знал. Правда, я и о диете не задумывался. Можно ли предположить, что большинство людей, которые сидят на диете, слышали об этом средстве? – спросил он у Лакост.
Она задумалась над его вопросом. Время от времени она садилась на диету. Как и у большинства женщин, у нее было кривое зеркало, в котором сегодня она видела себя стройной, а завтра – толстой.
– Я думаю, что любой человек, регулярно садящийся на диету, знает об этом средстве, – медленно сказала она, соображая на ходу. – У тех, кто придерживается диеты, потеря веса становится настоящим пунктиком, и они берут на заметку любое средство, которое обещает похудение.