Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она задумалась, стреляя по сторонам черными глазами.
— Если это так, я бы предпочла продлить жизнь и мне, и вам, чтобы нам пройти этот путь вместе. И когда придет срок, мы встретимся с вашими коллегами.
У меня оборвалось сердце.
— Невозможно, — ответила я, лихорадочно соображая. — В своем времени я уже существую, так что буду в одной Нити старухой и молодой женщиной. Это вызовет диакроникуш ньираш.
Углы ее губ напряглись, и я вновь увидела предвестье будущей Эржебет.
— Вы просите у меня ужасного. Очень, очень трудного.
— Понимаю, Эржебет. Но то, что я прошу, очень важно. И вы этот выбор сделали. Правильный выбор. В будущем вы со мной и… — Я замялась. Сказать, что она рада своему выбору, значило бы покривить душой. Она вечно твердила, как жалеет о тогдашнем решении. Однако мне требовалось ее убедить. — В будущем вы знаете, что поступили правильно.
Некоторое время Эржебет смотрела на меня в упор, потом спросила:
— Счастлива ли я? Весела? Мой любовник все время восхищается моей жизнерадостностью. Я больше всего люблю радоваться.
Я уставилась на нее, как олень в свете фар напуганный жеребенок, и она угадала ответ, прежде чем я успела солгать.
— Понятно, — сказала Эржебет. — Не счастлива. Не весела.
— Но… вы рады, что поступили правильно, — настаивала я. — Вы — самая значительная ведьма в истории магии.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда через семнадцать дней магия исчезнет полностью и бесповоротно.
Внезапно я поняла, что лгу, что агент другого государства все равно сумеет как-то завербовать ведьму. А значит, я прошу сделать выбор не ради магии, а лишь для того, чтобы США преодолели магическое отставание. Я предпочла об этом умолчать.
— Итак, — сказала Эржебет, — что бы я ни сделала, магия через семнадцать дней исчезнет, но если я в эти семнадцать дней наложу на себя заклятие, то когда-то смогу ее возродить.
— Да.
— Что я буду делать все эти долгие годы? Как продержусь? Я ничего, кроме магии, не умею.
— Не знаю, — опешила я. — Но знаю, что вы справитесь. В будущем, где мы встретились, больше чем через сто лет, вы жили в таком месте, где у вас было все необходимое, значит, у вас откуда-то появились деньги. Может, вы нашли себе богатого мужа и унаследовали его состояние. А может, стали учительницей или научным работником либо обратились к Фуггерам. Запомните эту фамилию, Эржебет, а также слова «ОДЕК», «Фейсбук» и… — У меня голова пошла кругом. Что еще я должна сказать? Что еще, по словам дряхлой Эржебет, я ей сообщила? — Не знаю, Эржебет, к большому моему сожалению. Знаю только, что если бы вы не согласились, меня бы здесь не было.
— Я вас сюда перенесла?
— В этот раз — нет. Но чаще всего в прошлое меня переносили именно вы.
Она нахмурилась:
— Зачем вам так часто переноситься в прошлое?
— Мы работаем на правительство Соединенных Штатов. Оно поручает нам путешествовать во времени.
Взгляд ее на мгновение просветлел.
— И я тоже это буду делать? Путешествовать во времени?
— Вы ни разу не выразили подобного желания, но, думаю, в принципе такое возможно. Если захотите, мы это обсудим — но только если вы наложите на себя заклятие и перенесете меня обратно в мое время.
Она надула губки.
— Отчего магия через семнадцать дней закончится?
— Очень сложно объяснить. Технология — вроде всего того, что вы видели в Хрустальном дворце — мешает магии. Через две с небольшим недели произойдет чрезвычайно важный технологический прорыв, который с нею покончит.
— Почему просто не предотвратить этот технологический прорыв? — спросила Эржебет.
— Он слишком важен для остального мира.
— Важнее магии?!
— Да, — ответила я и по неудовольствию на лице Эржебет поняла, что убедить ее будет труднее, нежели я рассчитывала.
— Технология не должна быть важнее магии, — пылко проговорила она. Очень пылко и очень наивно, ведь она была девятнадцатилетней девушкой. Не стовосьмидесятилетней старухой в обличье девятнадцатилетней девушки. — Я не допущу этого технологического прорыва. В чем он состоит?
— Это слишком далеко, — ответила я. — Где-то в Пруссии.
— У меня есть подруги в Пруссии. Я с ними свяжусь и поручу им вмешаться.
— Это вызовет диакроникуш ньираш.
Из Эржебет как будто выпустили воздух.
— Лучше бы я этого не знала, — сказала она.
— Иного пути нет. — Я никогда особо не верила в судьбу, но меня глубоко потрясло, как все сошлось. Я попала сюда из-за предательства Грайне, однако теперь ясно, что это было неизбежно. Возможно, в других Нитях я оказалась здесь по каким-то иным причинам.
— Мне надо подумать, — промолвила Эржебет. — Вы просите очень, очень много. Вы это понимаете?
— Понимаю. И не стала бы просить, не будь это чрезвычайно важно. Позвольте передать вам нужные сведения на случай, если мы сейчас расстанемся.
Я вытащила из ридикюля мой дневник и быстро записала карандашом главное: слова «ОДЕК» и «Фейсбук», примерную дату нашей встречи в будущем, «Тристан Лионс» и «Фуггеры (банк)». Затем, вспомнив, что она произвела на Тристана впечатление своими познаниями о механике ОДЕКа, я набросала, сколько вспомнила из пятилетней давности разговоров Тристана и Оды-сэнсэя о создании ОДЕКа. Эржебет неуверенно приняла у меня вырванный листок, проглядела и угрюмо убрала к себе в сумочку. Я задохнулась от благодарности.
— Так вы согласны?
— Было бы лучше, если бы кто-нибудь старился вместе со мной. — Она повеселела. — Может быть, мой любовник?
— Не годится. Вы же знаете поговорку: «Трое могут сохранить секрет, если двое из них умерли»? Вам и без того трудно будет все скрыть.
— Тогда вы должны остаться и составить мне компанию до вашей смерти. К тому времени я найду кого-нибудь еще. Если я задержусь надолго в одном месте, там заметят, что я старею слишком медленно. Это вызовет подозрения. Мне нужны будут компаньонки. Вы станете первой из них.
— Эржебет, я не могу этого сделать. Мне надо назад в свое время. Я должна предупредить друзей, что происходит ужасное. А иначе ваша жертва в конечном счете окажется напрасной.
Она устало потерла ладонями лицо.
— Я не могу столько всего сразу обдумать. Мне нужно время.
— Времени нет, — с жаром проговорила я и, обернувшись, увидела, что к нам приближаются ее родители. Отец укоризненно хмурился. — Пожалуйста, подумайте обо всем, и встретимся снова как можно скорее. Завтра?
— Завтра мы едем в Будапешт. — Она опустила взгляд. — Я не могу вам
