Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 (СИ) - Шорников Александр Борисович

Сергей скривился, воспоминание связанные с этим божеством у него были не самые приятные.

Потрепав женщину по её иссиня-чёрным кудрям, пошёл дальше. Ещё несколько незнакомых ему людей выскочило их старого дома, и стали низко кланяться ему. Никитин степенно отвечал на их поклоны, Гита тем временем, бегом бросилась во второй дом и исчезла внутри него, из него тут же выскочила Лима.

Сергей с улыбкой поспешил ей навстречу и крепко обнял. Дети тут же прижались к ним. Лицо Лимы было мокро от слёз.

— Какое счастье, что ты жив! — тихо прошептала он ему на ухо. — Мне, тогда, почему-то тогда казалось, что ты больше не появишься здесь.

— Мама, мама, почему ты плачешь? — топнув ногой, сказал Бет — Все радуются, а ты плачешь! Почему? Может быть тебя кто-нибудь обидел?

Материнская рука нежно погладила мальчика пи чёрным волосам.

— Это я плачу от счастья сынок.

— А разве так бывает? — удивился мальчик.

— Бывает! Бывает! — вмешались девочки — Пойдём быстрее в дом покажем папе как мы живём!

— Да, да пойдем… — засуетилась Лима — Ты голоден?

— Пойдём, пойдём! — подхватили дети, и всё семейство отправилось в новый дом.

— Погоди Лима. — остановился вдруг Никитин — Эти люди со мной! — он кивнул в сторону фургонов, возле которого толпились воины с усмешками, разглядывающие их семейные сцены.

— Ты нанялся охранять караван? — деловито поинтересовалась его подруга.

— Папа, а куда идёт этот караван, который ты охраняешь. А меня ты с собой возьмёшь? — дёрнул его за штаны мальчик.

— Нет, сынок — ответил ему Сергей, добавив солидности в голосе — Это мой караван, а я капитан этих людей.

— Наш папа капитан! Капитан! — закричали Нама и Сва и стали ритмично хлопать в ладоши.

— Ладно, пошли в дом. — дёрнула его за рукав Лима. — Гита сбегай к ним и скажи, чтобы они поставили фургоны с той стороны и не забудь их покормить.

Гита кивнула головой и побежала выполнять приказание хозяйки.

— Куда ты их думаешь поместить? — спросила она, когда они заходили в дверь.

— Ну, мои орлы могут пожить и в фургонах. Можно и в гостиницу отправить, потом с ними разберёмся.

За то время что его здесь не было внутри дома, не так уж и много изменилось — на кухне стало больше посуды, везде лежали мягкие ковры и вышитые половички да ещё множество игрушек в основном из раскрашенного дерева. Теперь дом был по-настоящему обжит, тогда год назад он пах свежеструганным деревом и смолой.

Сейчас запах дерева почти не чувствовался, их забивали домашние запахи — хлеба и мяса. От печи тянуло теплом и мясной похлёбкой. Дом. Его дом, где его ждут. Никитин даже прослезился от такого открытия и торопливо смахнул рукой глаза слезу, чтобы не увидели.

На полу в углу бросалась в глаза яркое пятно — кукла в пёстром платье. Сва быстро подбежала к валявшейся кукле подняла её и стала её баюкать.

— Папа пойдём наверх! — вновь начал дёргать его за штанину мальчик. — Посмотри на наши игрушки.

Никитин вздохнул и пошёл наверх в детскую. Минут двадцать он вежливо удивлялся неказистым и грубо сделанным игрушкам, поиграл немного с детьми, после чего направился в свои апартаменты.

Распахнув дверь в кабинет, он огляделся. Здесь всё осталось без изменений. Он провёл по столу пальцем, но пыли не было, видимо здесь часто убирали. На столе ничего не было за исключением двух крупных раковин.

Положив куртку на кровать, Никитин сел на гостеприимно заскрипевшее кресло и закинул руки за голову.

— А может быть бросить заниматься здесь прогрессорством и просто остаться здесь жить. Как все. Семья, дети ласковая жена, денег хватит, чтобы купить пару таких городов как Линт, вместе с кером и жить долго и счастливо. Что там ещё нужно, что бы достойно встретить старость?

Землянин вздохнул и сам себе ответил:

— Не получится! Да и до старости ещё немало лет остается, да и Хранитель намекал что жить он будет дольше чем обычный человек.

На пороге не решаясь зайти в его кабинет, застыли дети и Лима, все они ждали, что он их пригласит — помнили, что он не любит, когда без спроса заходят в его кабинет. Снизу раздался хриплый голос Гиты:

— Хозяин! Можно обедать.

Всё семейство, включая его, отправилось вниз и расселось за большим столом. Гита большой деревянной ложкой разлила по глиняным тарелкам густую мясную похлёбку. После этого она подала мясо и о чудо! К мясу в качестве гарнира прилагался жаренный картофель. Никитин закатил глаза.

— Гита ты молодёц!

— Я старалась хозяин! — низко кланяясь, сказала она.

Чувствовалось, что его похвала ей очень приятна. Краем глаза Никитин заметил, как скривились уголки губ Лимы. Ей явно не нравилось то внимание, которое она уделяла ему.

По всей видимости, она подозревала, что у него пока он был в Бартхеше что то с ней было, да и Гита была моложе Лимы, на целых пять лет. Действительно повод для ревности был серьёзный.

Что бы как-то сгладить это Никитин обнял Лиму, та немного оттаяла, но теперь уже в глазах Гиты появилось выражение тоски.

— Вот только этого мне здесь не хватало! — мрачно подумал землянин, незаметно кидая взгляды на женщин, он хорошо подмечал подобные нюансы.

Гиту, он не знал так хорошо, как Лиму, и какой фортель она может выкинуть, было сложно понять, от личности такого эволюционного уровня можно было ожидать, всё что угодно — начиная от головы в омут, до ножа в спину ему или Лимы.

— Замуж что ли её выдать… — раздумывал Сергей, пережёвывая пищу и искоса поглядывая на рабыню. — Ладно, потом решу.

Ко второму блюду как обычно полагалась ложка, но тут Никитин вспомнил, что у него в кармане куртки осталась вилка и небольшой нож. Он решил немного разрядить ситуацию.

Сбегав наверх, он вытащил их из куртки и вернулся вниз. Сев за стол он деловито с помощью ножа и вилки начал разделывать мясо. Все, открыв рот, наблюдали, как он ловко орудует трезубой вилкой, отравляя в рот кусочки мяса.

— Мама дай мне это тоже! — вдруг заявил мальчик, показывая пальцем на вилку. — Я тоже хочу так!

Линда открыла рот, не зная, что сказать. Пришлось вмешаться Никитину, он сказал мальчику, что это для взрослых.

— Вот немного подрастёшь, и у тебя будет вот это. Это называется вилкой!

На самом деле у него было несколько таких вилок из меди и серебра, но он боялся, что ребёнок может поцарапать себе лицо. После ужина он хотел, было уединиться с Линдой, она хорошо чувствовала это влечение, и всё время старалась потеснее к нему прижаться. Он в свою очередь тоже хорошо чувствовал её нетерпение, и это ещё больше возбуждало его.

Но заняться любовью им так и не дали, от калитки послышались сильные грубые голоса. Линда со вздохом отпрянула от него и выглянула за дверь.

— Зонтер, со своими припёрся… — недовольно произнесла она.

Никитин скривился, но делать было нечего, поцеловал Линду в губы, потом потащился на второй этаж и, надев куртку, отправился к калитке, где слонялся десяток человек. Увидев его, все радостно заорали.

Сергей в знак приветствия поднял руку. Помимо уже знакомых десятников Зонтера и пары здешних капитанов, здесь было и несколько незнакомых ему лиц.

— Смышлёный! Я уже, честно говоря, не думал, что тебя вновь увижу! — заорал тысячник и сразу же полез обниматься.

От него сильно разило дёшевым пивом, но сильно пьяным он не был. Его красное обветренное лицо сияло искренней радостью. Другие вояки тоже не отстали от своего командира и на плечи Никитина, обрушился шквал шлепков, которые он по мере возможности старался возвращать.

— Это Каб и Тост здешние купцы.

Купцы торопливо закивали головами, Никитин сдержано им кивнул.

— Саж давай ко мне! — подмигнул ему Зонтер.

Не слушая его возражений, десятники подхватили его под руки, и потащили прочь.

Уже изрядно стемнело, к тому же небо плотно закрыли низкие тёмные тучи, но у ребят нашлись факелы. По дороге к их шумной и развесёлой компании как-то сразу присоединилось ещё с десяток человек. Потом из подворотни к ним влилось ещё пяток приятелей, что-то громко горланящих и вдрызг пьяных. Народу вокруг стало как то излишне много…