Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия - Питер Акройд

перемен. Ожидаемое в скором времени прибытие американских войск вселило некоторую уверенность в фельдмаршала сэра Дугласа Хейга, но в то же время подтолкнуло его закончить операцию до того, как американцы доберутся до Франции, – без сомнения, ради большей личной славы. Хейг проникся уверенностью, что британцы смогут отбить Ипр, продвинуться на бельгийское побережье и ускорить падение немецкого фронта. Ллойд Джордж предостерегал его от самонадеянных и поспешных мер, но Хейг уговорил сомневающихся министров, и в июле 1917 года началась новая кровопролитная битва – при Пашендейле. Когда первая британская атака захлебнулась, Хейг не прервал операцию, как обещал; он по-прежнему верил в «грандиозный» прорыв.

Битва длилась весь август, сентябрь и октябрь без малейшего прорыва. Непривычно ранние дожди и огромное количество орудий и лошадей на местности превратили поле боя в смертоносную трясину, поглотившую тысячи солдат. В «Сражении в грязи» пострадало около 300 000 человек с обеих сторон, и вновь союзники почти ничего не добились. Пашендейл в итоге был взят канадскими войсками в ноябре, но о решительной победе речь не шла.

К концу 1917 года перспектив победы никто не видел. Из-за блокады Британии немецкими подлодками запасы пшеницы подходили к концу, пришлось ввести продуктовые пайки. Наводящие ужас цеппелины вновь появились в небе над Лондоном, а за ними подоспели и аэропланы Гота. 300 000 жителей столицы каждую ночь укрывались в метро, пока немецкие бомбардировщики обрушивали на город ливень снарядов. В обществе послышались призывы к мирному урегулированию вопросов с Германией; голоса ратующих за мир теперь звучали не тише провоенных пропагандистских криков. Многие лейбористы хотели последовать примеру России и заключить мир с Германией, а Хендерсон вышел из коалиции в знак протеста против слабого взаимодействия правительства с европейским социализмом. Даже среди юнионистов ратная бравада пошла на спад; один из лидеров партии предупреждал, что «продолжение [войны] приведет к разрушению всего цивилизованного мира».

* * *

На четвертый год войны решительно вся Англия утратила энтузиазм в отношении военных действий. А весенние события 1918 года еще больше омрачили настроения. Германская армия, получив подкрепление в виде солдат, освободившихся на Восточном фронте в результате заключения мира с Россией, решила воспользоваться численным перевесом и перейти в массивное наступление, пока к союзникам не присоединились американцы. План генерала Людендорфа состоял в том, чтобы прорвать линию обороны и напасть на окопавшегося противника с тыла. Операция поначалу увенчалась большим успехом – немцы одолели британцев на Сомме и продвинулись на 60 километров к Парижу. Отступающие союзники очутились в отчаянной ситуации.

До прибытия подкреплений из Штатов оставалось еще несколько недель, и Ллойд Джордж срочно нуждался в людях. Его военное правительство решилось на введение обязательной военной службы для ирландцев, в обмен обещая националистам немедленную реализацию закона о самоуправлении. Однако мало кто в Ирландии поверил посулам премьера, и многие возмутились, что он поставил самоуправление в зависимость от всеобщей воинской повинности. Разгорелись националистические настроения: ведущие политики из Шинн Фейн и иерархи католической церкви пообещали «друг другу сопротивляться введению военной обязанности всеми самыми эффективными средствами, имеющимися в их распоряжении». Ничуть не утративший присутствия духа Ллойд Джордж все равно провел новый закон, а ведущих членов Шинн Фейн взял под стражу по сфабрикованным обвинениям в сговоре с Германией. Аресты не на шутку разожгли националистические страсти в Ирландии, и попытки британской администрации провести воинский набор по новому закону буксовали.

Так и не дождавшись подкреплений из Ирландии, союзники тем не менее смогли выстоять на Западном фронте до прибытия американских солдат в начале лета 1918 года. Около полутора миллионов бойцов прибыли во Францию, и каждый день на Западный фронт направлялось 10 000 человек. Усиленные американским контингентом, союзники перешли в контрнаступление и изгнали противника со всей отвоеванной им весной территории. В первый же день битвы при Амьене в начале августа союзные войска продвинулись на 11 километров; Людендорф назвал этот день «черным для германской армии».

Пока немцев гнали обратно по Франции, до них дошли вести, что на востоке потерпела поражение турецкая армия, и союзникам открыт путь в Австро-Венгрию. Немецкие солдаты начали массово сдаваться и дезертировать, а население Германии, оказавшееся перед угрозой голода, потребовало прекращения конфликта. Политики осознали, что война проиграна. Немецкие генералы хоть и неохотно, но тоже признали поражение, однако ответственности за него на себя не взяли, эксплуатируя миф о политиках, «воткнувших им нож в спину» своим принуждением к миру. Кайзер отрекся от престола, была провозглашена Веймарская республика, Австро-Венгрия развалилась на множество отдельных государств.

11 ноября 1918 года германское командование подписало договор о прекращении огня. Этот документ завершал глобальный конфликт, длившийся больше четырех лет, унесший жизни 18 миллионов человек, оставивший 23 миллиона серьезно раненными и еще много миллионов больными и бездомными. Война стоила небывалого напряжения в экономической, социальной и культурной сферах стран-участниц. Один английский солдат, которому повезло вернуться с фронта домой, описал эту бойню как «суицид западной цивилизации».

14

Женский полк

Война прекрасно показала, что женщины отнюдь не пассивны от природы и их полу вовсе не присуща роль «домашних ангелов». К тому же они продемонстрировали свою полную пригодность для «мужской работы»: к 1918 году женщины трудились в магазинах и офисах, в трамваях и на поездах, в банках и школах. Они спускались в шахты, водили автомобили и обрабатывали землю. Они занимали государственные должности и работали на фабриках; сотни тысяч были заняты на государственных оружейных заводах. Многие работницы оборонных предприятий покинули родной дом и жили в съемных квартирах или специально построенных общежитиях рядом с производством, обретя таким образом физическую и экономическую свободу от родителей или работодателей. И пусть их заработки не дотягивали до жалованья коллег-мужчин, теперь они получали в два раза больше, чем в довоенный период. Впервые за всю историю в карманах у представительниц рабочего и низов среднего класса – как замужних, так и незамужних – завелись собственные деньги.

Кроме того, во время войны почти 60 000 женщин ушли добровольцами в Женский вспомогательный корпус. Они служили клерками, механиками, медсестрами и рабочими военных заводов в Британии или отправлялись на Западный фронт в качестве поваров и медицинского персонала. Этими войсками руководила врач Мона Чалмерс Уотсон, считавшая, что они являют собой «авангард женского движения», ослабивший гендерный барьер. На внутреннем фронте стал привычным «военно-рабочий тип женщины» – с коротко стриженными волосами, в комбинезоне и ботинках. С учетом специфики их труда и вызванного войной дефицита тканей приходилось одеваться просто и практично. Эдвардианские платья с рюшечками сменились короткими юбками, брюками и шортами. Вместе с новой работой, одеждой и свободой пришла и новая уверенность, на которой взросло стойкое неприятие старых порядков и нежелание к ним возвращаться.

Мужская правящая верхушка разливалась соловьями, восхваляя вклад женщин