Крысиная тропа - Василий Веденеев

Наконец, «специалист по пластике» сполоснул волосы клиента остро пахнущей жидкостью и накинул ему на голову мохнатое махровое полотенце, энергично растерев им затылок и виски Рыжова. Потом полотенце было небрежно отброшено в сторону, и, как большой сердитый шмель, загудел сильный фен.

— Так, часть работы мы сделали, — приподнимая расческой пряди волос и направляя на них тугую струю горячего воздуха, приговаривал «хирург». Выключив фен, он развернул Рыжова вместе с креслом лицом к зеркалу. — Можете любоваться. По-моему, не плохо?

Николай Иванович увидел себя не привычным светлым шатеном, а седоватым брюнетом с чуть вьющимися волосами. А специалист, как заправский парикмахер, уже щелкал ножницами, приговаривая:

— На Западе так не носят. У вас слишком русская прическа, но это не беда, мы ее мигом изменим.

— Может, лучше завить волосы? — предложил Рыжов.

— Зачем? Вы полагаете, все греки кудрявые? Ерунда! Кстати, краска очень стойкая, вы можете мыть голову мылом или шампунем.

— А если мне понадобится вернуть свой естественный цвет волос? Это же не зубной протез и не парик!

— Я дам вам флакончик со специальным средством. Безвредно для кожи, не раздражает глаза, а краску снимает практически моментально. Ну, вот, теперь я доволен, — он отступил на шаг и критически осмотрел результаты своей работы. Отбросив ножницы и расческу, сполоснул руки и взял с подзеркальника опасную бритву: — Теперь брови!

— Что — брови? — Николай Иванович с опаской покосился на лезвие.

— Они остались светлыми! — «хирург» заставил его откинуть голову и двумя точными движениями подбрил краешки бровей. Затем смочил их и намазал темной пастой из тюбика. — Вот так. Вы носите очки? Или используете их при чтении?

— У меня нормальное зрение, — похвастался Рыжов, разглядывая свои новые, короткие и темные, брови.

— Подберем контактные линзы, — «хирург» открыл большую коробку с множеством ячеек. — Поставим цветные, без диоптрий. Можете не снимать их неделю и даже больше, но не советую носить дольше месяца. Запрокиньте голову и потерпите немного. Я сейчас закапаю вам в глаза, чтобы снять неприятные ощущения, а потом привыкнете, и станет легче.

Процедура примерки и надевания контактных линз оказалась не слишком приятной, но Николай Иванович выдержал ее стоически. В довершение всего его заставили закрыть глаза и покрасили ресницы. Воистину, «специалист по пластике лица» был Специалистом с большой буквы. В этом Рыжов убедился, взглянув на себя в зеркало и не узнав собственного отражения.

Бесстрастное стекло показало бледного немолодого брюнета с благородной сединой и грустными карими глазами южанина. Даже белки приобрели чуть желтоватый оттенок, и на них появились мелкие кровяные прожилки. Разве это Николай Иванович Рыжов?

— Для грека вы слишком бледны, — заметил «хирург». — В вашей комнате уже должны все устроить: идите, загорайте. Скоро мы встретимся вновь.

Скрыв невольный вздох облегчения — все-таки процедуры по изменению внешности не доставляли особого удовольствия, — Николай Иванович отправился в свою комнату. И действительно, там уже приготовили искусственный солярий. На кресле он обнаружил махровое полотенце, баночку с кремом, отпечатанную на машинке инструкцию, как принимать искусственный загар. Нашлись и узкие темные очки на резинке.

Ну что же, загорать так загорать. Раздеваясь, Рыжов поглядел за окно — на улице по-прежнему моросил дождь, ветер раскачивал верхушки мокрых сосен, и море накатывало на серый песок пляжа один пенистый вал за другим…

Едва Николай Иванович успел закончить процедуры, в дверь настойчиво постучали.

— Войдите, — откликнулся Рыжов, разглядывая в зеркале свою новую физиономию, под воздействием мазей и ультрафиолета успевшую приобрести желтовато-смуглый оттенок.

В комнату вошел Сосновский, держа в руке солидный, но слегка потертый кожаный чемодан с несколькими яркими наклейками на боках. На плече Сергея Сергеевича висела дорожная сумка. Освободившись от поклажи, он сел в кресло и закурил.

— Что это? — поинтересовался Рыжов.

— Ваш багаж. Не можете же вы путешествовать налегке? Это просто подозрительно.

— Вы правы, — согласился Николай Иванович и показал на чемоданы и сумку: — Что там?

— Всякое барахло: несессер, белье, рубашки, галстуки, костюмы, обувь, домашние шлепанцы, японский фотоаппарат и прочая мелочь.

— Мне что же, придется носить чужие вещи и даже белье? Пользоваться чужой зубной щеткой и бритвой?

— Оказывается, вы брезгливы? — засмеялся Сергей Сергеевич.

— Да, представьте, не переношу запаха чужого пота!

— Ну-ну, не горячитесь! Все вещи абсолютно новые и как нельзя лучше подойдут по размеру.

— Новые? — фыркнул Рыжов. — Это еще более подозрительно, чем путешествовать налегке.

— Не стоит торопиться с выводами, — примирительно заметил Сосновский. — Мы не зря берем деньги за услуги! Над каждой вещью потрудились умелые руки специалистов, придав им слегка поношенный вид. Все шмотки произведены в разных странах, поэтому с этим чемоданом и сумкой вы спокойно можете добраться до конечного пункта. Кстати, обдумали мое предложение или еще нет?

— Я обязан дать ответ прямо сейчас?

— Отнюдь, но время идет. Вы же должны понимать: мне нужно тщательно спланировать ваш маршрут и подготовить встречу в конечном пункте.

— Хорошо, если я дам ответ сегодня вечером, вас устроит? — немного раздраженно спросил Николай Иванович. Опять на него давят, торопят, заставляют поскорее принять решение, а он этого не выносит с детства!

— Устроит. Пошли обедать, а содержимое чемоданов рассмотрите потом.

Обедали в той же комнате с камином. Опять нигде не было видно прислуги, хотя стол полностью сервирован.

Ухаживали за собой сами, наливая в тарелки из супницы и выбирая сочные куски баранины со сковороды, стоявшей на миниатюрной жаровне. Сергей Сергеевич предложил выпить немного бренди. Рыжов не отказался.

— Что после Афин? — выдержав паузу, спросил он.

— Все зависит от вашего решения, — пожал плечами Сосновский.

— Если я соглашусь на Ирландию, как попаду туда?

— Через Средиземноморье и Северную Африку.

— А если все-таки Канада?

— Тогда через Италию и Латинскую Америку. Повсюду есть проверенные и хорошо отработанные маршруты. Ваше дело решить и дать твердый ответ! У нас не детская игра: «да» и «нет» Не говорите, белое и черное не называйте. Если вас не устраивает Ирландия, предложите другое! Мы свяжемся с нужными людьми. Однако это может занять несколько дней, а то и неделю.

Николай Иванович примял в пепельнице окурок и подумал: что, собственно, он теряет, согласившись на вариант Сосновского? Обживется, осмотрится, научится болтать на английском, а потом отправится куда угодно. Не все же трястись от страха? И он решился:

— Хорошо, пусть будет Ирландия и ваш надежный человек!

К удивлению Рыжова, ожидавшего, что Сосновский испустит вздох облегчения, тот лишь достаточно равнодушно кивнул:

— Разумное решение.

Разговор увял сам собой: да и о чем им было говорить? Ведь они, в сущности, совершенно чужие друг другу люди. Один за хорошие деньги служит поводырем и охранником другому: беглецу, словно во тьме, не разбирающему пути, по которому ему нужно идти. Еще день, ну, может быть, два, и они расстанутся навсегда.

Рыжов хотел подняться к себе, но в этот момент затрещал телефон, Сосновский сделал Николаю Ивановичу знак задержаться. Бросив в микрофон несколько фраз, Сергей Сергеевич сообщил:

— Сейчас приедет «специалист по пластике», ему не терпится примерить протез.

— Так быстро? — удивился Рыжов.

— Каждый отрабатывает свои деньги, — усмехнулся Сосновский. — Давайте подождем здесь, он прибудет с минуты на минуту.

Вскоре во дворе проурчал мотор автомобиля. Сосновский неторопливо допил бренди, и они с Николаем Ивановичем пошли наверх. Рыжов надеялся удовлетворить любопытство и увидеть лицо «хирурга», однако тот встретил их уже в халате и в марлевой маске. «Специалист по пластике» усадил Николая Ивановича в зубоврачебное кресло, извлек из проложенной ватой коробочки вставную челюсть и привычным движением надел ее на зубы Рыжова. Тот почувствовал себя так, словно его взнуздали: рот наполнился слюной, захотелось как можно скорее избавиться от этой проклятой штуки.

— Отлично! — Сосновский восхищенно прищелкнул пальцами. — Сильно будете корректировать? — обратился он к «хирургу».

— Думаю, по мелочам, — заглядывая пациенту в рот, как барышник на ярмарке заглядывает в рот кобыле, ответил «хирург». — Хотите фотографировать?

— Да. Зачем терять время?

Сергей Сергеевич вышел, а «специалист по пластике» наконец развернул Рыжова лицом к зеркалу, и он поразился произошедшей с ним перемене — подбородок стал казаться скошенным, верхняя губа выпятилась, а нижняя чуть отвисла. Вкупе с пегой шевелюрой, карими глазами и смуглой кожей создавалось впечатление, что перед тобой унылый, занудливый и скуповатый человек, давно перешагнувший полувековой рубеж. Николай Иванович готов был побиться об заклад: окажись сейчас рядом жена или дочь — они ни за что не узнали бы его!