Крысиная тропа - Василий Веденеев

— Он голый, и может прикрыться одним Бородой. Ты меня понял?

— Вполне.

— Тогда двигай к «Даугаве» — вас ждут на открытой веранде, второй столик слева от входа. Постарайся управиться в ближайшие полчаса. И «Эйби» твоя фирма! — Толик отсоединился.

Бень посмотрел на Шамиса. Тот невольно напрягся:

— Уже?

— Да. Немедленно возьми тряпку и как следует протри обрезы и гильзы. И срочно найди две пары перчаток.

— Тут у мэтра есть белые. Подойдут?

— Хрен с ними, давай. За рулем я сам, а ты на заднем сиденье. Жора и Борода сейчас отдыхают на веранде «Даугавы».

— Людное местечко, — недовольно причмокнул Шамис.

— Не тяни, — оборвал его Бень. — Все нужно сделать быстро.

Он надел шляпу и вышел во двор, где стояла машина. Для порядка пнул ногой туго накачанные шины, проверил, есть ли в багажнике запаска и инструменты, потом сел за баранку и включил зажигание, прогревая мотор. Бросил взгляд на стрелки приборов и удовлетворенно улыбнулся: бак полон.

Через несколько минут появился Шамис — на плече у него висела оставленная Толиком сумка, а в руках, затянутых в белые перчатки, он нес небольшую канистру. Виктор сел на заднее сиденье и протянул Симону вторую пару перчаток.

— Канистра зачем? — натягивая их, поинтересовался Бень.

— Машину сжечь, — Виктор осторожно просунул между сиденьями справа от Беня заряженный обрез. И заботливо предупредил: — Не забудь взвести курки, это не автомат.

— Ладно, поехали, умник! — Бень вырулил со двора. Пытаясь совладать с бившей его нервной дрожью, он наставлял Шамиса: — Заранее полностью опусти стекло. Не бойся, не продует… Ты берешь Бороду. Мотор я глушить не буду, команды не жди, стреляй сразу, как остановимся. Не целься в голову, бей в грудь. Потом обрез за окно — и рвем когти!

Виктор, сжавшись в комок в уголке сиденья, смотрел на Духа такими шалыми глазами, словно успел принять пару стаканов…

Лапин вальяжно развалился в легком пластиковом кресле у круглого столика на веранде «Даугавы». Слева от него устроился Бородулин. В принципе веранды как таковой не было — просто перед входом в кафе на огороженном стойками со шнурами участке тротуара расставили столики и кресла под ярким полосатым тентом.

Жора покуривал сигарету и тянул коктейль из высокого бокала, без конца поглядывая в сторону веранды расположенного на другой стороне улицы кафе «Голубая Луна». Он старательно подавлял растущее нетерпение — чего зря суетиться и тратить нервы? Все равно заранее предрешен один из вариантов исхода: либо Сосновский привезет дань, либо ему не позволят далеко уехать и заберут все, в том числе жизнь. Какую бы дорогу он ни выбрал, куда бы ни направился, ему не уйти — Лапин приказал не церемониться, если клиент попробует вилять задницей или заартачится. Его ждали и у квартиры трое бойцов. Но пока назначенный час еще не наступил.

Жору устраивал любой вариант, лишь бы это принесло приличную сумму в свободно конвертируемой валюте.

Сначала он не обратил внимания на притормозившие у края тротуара «жигули» — мало ли бездельников шляется по городу? Может, увидели, что веранда почти пуста, и решили пропустить по рюмашке? Однако что-то заставило его насторожиться и взглянуть на остановившийся автомобиль еще раз. И тут он увидел, как из окон «жигулей» высунулись стволы обрезов и уставились на него черными зрачками смерти.

Борода проследил за взглядом шефа, и рука его метнулась под пиджак, выдергивая из наплечной кобуры ТТ. Патрон всегда в стволе, надо лишь упасть на бок и палить, всаживая пулю за пулей в пассажиров «жигулей».

Лапин успел вскочить: он хотел опрокинуть стол, чтобы попробовать прикрыться им, как щитом, кинуться в сторону и спрятаться за спинами других посетителей, но в этот момент из стволов вырвалось пламя — оба обреза почти одновременно ударили дуплетом. Волчья картечь шла плотной массой, и раскаленный свинец достиг цели в мгновение ока.

Жору с чудовищной силой ударило чуть ниже груди, он пошатнулся и рухнул лицом вниз на стол, сбрасывая на пол посуду, пепельницы, бутылки… Лапин уже ничего не чувствовал, не видел и не слышал и поэтому не мог знать, что его разорвало пополам, и нижняя, неестественно вывернутая часть тела медленно сползала на асфальт, где уже натекла огромная лужа маслянисто блестевшей крови.

Бородулин успел выхватить оружие, но картечь смела и его, врезав сбоку пушечным залпом и разом проделав в мускулистом, натренированном теле десятки дырок, пробив сердце, легкие, печень, раздробив позвоночник и даже дважды успев клюнуть в череп. И нашпигованный свинцом телохранитель, уже мертвый, упал рядом с хозяином.

Сидевшие на веранде онемели от ужаса. Из окон машины на тротуар с лязгом грохнулись еще теплые после выстрелов обрезы, и «жигули» умчались на бешеной скорости…

— Я не думал, что это так кошмарно, — простонал Шамис, и его вывернуло наизнанку.

— Вытри морду, мозгляк! — зло процедил Бень, хотя и у самого подкатывала к горлу тошнота. Он тоже не ожидал увидеть столько крови, как на бойне: страшные подарки передал им Толик!

Через пару перекрестков Симон свернул и, высмотрев подходящий двор, загнал туда машину.

— Вылезай скорее! — прикрикнул он на Шамиса. Тот, икая, сильно пошатываясь, выбрался из салона.

Симон жесткими пальцами ухватился за узел галстука Шамиса и сорвал его с шеи приятеля.

— Что… Зачем? — слабо запротестовал Виктор.

— Заткнись! — рявкнул Дух.

Распахнув дверцу салона и морщась от мерзкого запаха, он приоткрыл крышку канистры и запихал в нее конец галстука. Ткань быстро начала пропитываться бензином. Бень нашарил в кармане зажигалку, поднес огонек к пропитанному бензином галстуку. Вспыхнуло синеватое пламя и побежало к горловине канистры.

Симон резко захлопнул дверцу, схватил Виктора за руку и потянул за собой в длинную подворотню, выводившую на улицу, где гремели на рельсах трамваи. Прочь от этого проклятого места как можно скорее, прочь!..

Рыжов устал ждать и даже устал бояться. Кофейник давно опус тел, в пепельнице скопилась гора окурков, а Сергей Сергеевич и банкир как в воду канули. Затворник несколько раз подходил к массивной, обитой дерматином двери, дергал за ручку, но дверь по-прежнему была закрыта на ключ.

Оставалось лишь набраться терпения. Даже если это смертельная западня — бежать ему все равно не удастся. Да и куда бежать?

Наконец замок щелкнул, дверь распахнулась, и, к немалому облегчению Рыжова, появился улыбающийся Сосновский: в одной руке он держал бутылку французского шампанского, а в другой три хрустальных фужера. Следом вошел Андреас с темно-вишневым кейсом.

— Заждались? — Сергей Сергеевич задорно подмигнул. — Прошу извинить, пришлось немного задержаться.

Он поставил на стол бутылку и фужеры, вытряхнул окурки из пепельницы в корзину для бумаг и требовательно протянул руку:

— Дайте ваш паспорт, голубчик!

— Да?.. — кисло отозвался Рыжов. — Зачем, позвольте спросить?

— Сейчас узнаете, — пообещал Сосновский с загадочной улыбкой.

Банкир тем временем открыл шампанское, разлил его по фужерам и сел в кресло у стола, положив кейс на колени.

— Ладно, — Николай Иванович нехотя отдал паспорт.

Сосновский развернул документ, чиркнул зажигалкой и поднес язычок пламени к паспорту. В одно мгновение странички ярко вспыхнули, покоробились от жара, обуглились до черноты, и огонь лизнул обложку, слабо затрещавшую под его всепоглощающим натиском.

— Вы с ума сошли! — Николай Иванович хотел выхватить горящий паспорт, однако Сергей Сергеевич силой заставил Рыжова сесть и подал бокал с шампанским.

— За сожженные мосты! — сам тоже взял бокал и чокнулся сначала с ошарашенным Николаем Ивановичем, а потом с банкиром. — За рождение нового человека!

— Какого человека? — Рыжов с трудом оторвал взгляд от догоравшего паспорта.

Сергей Сергеевич жестом фокусника извлек из кармана новый документ и сунул его в руки Николаю Ивановичу. Тот поставил бокал на стол, раскрыл корочки и увидел собственную фотографию, заверенную печатью с гербом Латвийской республики.

— Что это?

— Паспорт, — засмеялся Андреас. — Латвийский паспорт.

— Мой? — недоверчиво переспросил Рыжов.

— Да, — кивнул Сергей Сергеевич. — Теперь вы — Гунар Янович Вилке, а Николай Иванович Рыжов растворился в небытии! Выпьем за это!

Шампанское оказалось отличным, и новоиспеченный гражданин Латвии с удовольствием осушил бокал. Банкир налил еще и вынул из кейса большую коробку шоколадных конфет.

— Угощайтесь.

— Где вы взяли мою фотографию? — подозрительно прищурился Николай Иванович. Со снисходительной улыбкой Сергей Сергеевич ответил:

— Маленький секрет.

«Зачем я задаю глупые вопросы? — положив в рот конфету, подумал Рыжов. — С таким же успехом можно спросить, где он раздобыл латвийский паспорт».