А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

— Допустим, вы правы. Но ведь специальные знания нужны и для создания компьютерной программы…

— Я вам открою одну тайну. — Маркиш перешел на заговорщицкий шепот. — Я находился в команде великого Михаила Моисеича Ботвинника, когда он работал над своим шахматным алгоритмом. Основные идеи знаменитого чемпиона я перенес в чисто практическую плоскость, а именно — в сферу раскрытия преступлений. Ведь алгоритм победы в шахматной игре и алгоритм решения криминальной задачи — схожи принципиально. Там и там великое множество вариантов, но решающих ходов — весьма ограниченное количество. Мой друг, — Маркиш снова ухватил Костю за локоть, — я много раз проверял свою машину на практике. Между прочим, я ее назвал «Немезида — шестьдесят четыре»… Знаете, почему?..

— По числу клеток на шахматной доске?..

— Верно, мой друг! У вас воистину логическое мышление! Так вот, я проверял свою «Немезиду» на практике. Знаете, как?..

— Как? — механически повторил Костя.

— Беру какой-нибудь детектив… Любой — хоть Агаты Кристи, хоть самого Конана Дойла… Закладываю в компьютер данные на всех персонажей этого детектива, и Немезида выдает имя убийцы. Попадание стопроцентное! Итак, вам требуется моя помощь?

— Да! — Митин был заинтригован.

— Давайте сюда всех ваших подозреваемых — фигурантов, как у вас говорят, — все данные, которые вы на них имеете, и через каких-нибудь десять минут мы узнаем результат.

Костя назвал имена задержанного Павла Козлова, частушечника Трофимова, актрису Ликину и хулигана Куравлева, снабдив каждого из них сведениями из имеющегося у него досье.

— Между прочим, — добавил он, — вы тоже в числе подозреваемых…

— Включайте в список, — великодушно разрешил изобретатель удивительного автомата.

Ждать, однако, пришлось поболее, нежели обещанные Маркишем десять минут, поскольку он довольно долго возился с какими-то мудреными таблицами, прежде чем заложил все данные в компьютер.

Ответ пришел незамедлительно.

— Сейчас я выведу текст на принтер, — сказал Борис Семенович, что и сделал.

Конечно, старший лейтенант разумом понимал, что ожидать реального результата — несерьезно, но в душе надеялся на чудо, и потому, когда он взял компьютерную распечатку, руки его слегка подрагивали.

Текст гласил:

Павел Козлов — 40,2%

Александра Ликина — 38,4%

Клим Трофимов — 10,2%

Георгий Куравлев — 7,2%

Борис Маркиш — 4,0%

— А чем ваша «Немезида» все это аргументирует? — настороженно спросил Костя, озадаченный таким серьезным подозрением машины насчет Александры Ликиной, нежное чувство к которой у него уже вполне созрело и оформилось.

— Она никогда ничего не аргументирует, она просто выдает результат, — важно пояснил изобретатель.

— Но вы говорили, что машина назовет имя убийцы, а здесь какие-то проценты…

Маркиш задумчиво покрутил кистью руки возле виска:

— Насколько я понимаю «Немезиду», она считает, что убийцы среди названных людей нет. Отсюда все эти проценты. Назовите дополнительно какие-нибудь имена, наверняка вокруг данного дела еще кто-то крутится.

Митин вспомнил, что Курский выспрашивал у Саши Ликиной о ее брате, и назвал имя Алексея Жукова, присовокупив до кучи и старшего лейтенанта Фомичева, задержавшего Козлова.

— Хорошо, — кивнул Маркиш, — сейчас мы данные на этих фигурантов формализируем.

— Ох! — Костя вспомнил об исстрадавшемся шофере Володе. — Я лучше вам, Борис Семеныч, попозже позвоню, а то мне срочно ехать надо.

Володя встретил его с ненавистью во взоре и мстительно произнес:

— Звонил дежурный по управлению. Он напоминает вам, что завтра — плановые стрельбы в тире. Но, поскольку вы заняты в деле, специально для вас тир откроют в семь утра.

4. Куцый

Тупо глядя на то место, где десять минут назад стоял его «Паджеро», Куцый даже не сразу почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. А когда уразумел, что некто, подошедший сзади и сбоку, положил на него руку, резко развернулся, замахиваясь на неизвестного лопатой, которой собирался закопать несчастного Ряху.

Однако инструмент землекопа тут же оказался выбит из его рук, а долей секунды позже Куцый был повержен на землю борцовским броском.

Распластавшись на спине, он вылупился на своего обидчика. Обидчиком же оказался не кто иной, как Огонек. Он и четверо его боевиков, глядя на распростертого на траве, растерянного Куцего, надрывались со смеху.

Ну, конечно, только Огонек и был способен на такие вот приемчики. Куцый знал, что этот с виду не слишком могучий боевик являлся когда-то чемпионом страны то ли по самбо, то ли по дзюдо и ловко владел разными там захватами и бросками.

— Ты куда это, братан, намылился? — выдавил сквозь собственное гоготание Огонек. — По огородным делам? Редьки с хреном никак захотелось?

Раздался новый взрыв повального хохота.

Куцый понуро встал и огляделся по сторонам. Его «Паджеро» мирно стоял сбоку от дома под рябиной, пышно усеянной налитыми красными плодами.

Один из боевиков Огонька, Топор, протянул Куцему ключи от его джипа.

— Никогда не оставляй машину на проезде, а ключи — в замке зажигания, — тоном школьного учителя сказал Топор.

Куцый молча взял ключи, отметив, что Топор тело Ряхи, завернутое в зеленое одеяло и лежащее на заднем сиденье джипа, видимо не засек, а может, просто не понял — что это такое.

И мысли Куцего перекинулись на другое. Совсем недавно он думал об Огоньке как об авторитетной фигуре, на которую можно опереться в возникшей трудной ситуации. И вдруг этот самый Огонек откуда ни возьмись появляется на аркановской даче, за добрую сотню километров от Москвы. Прямо-таки настоящий знак судьбы!

К тому же, как окончательно осознал Куцый, он находился теперь в более опасном положении, чем до приезда на дачу. Ряха — убит, Пионер — похищен. Значит, в глазах Советника и Гангута остался только один подозреваемый в пособничестве бегству Финка. А именно — он, Куцый.

— Ты чего здесь? Какое-то задание Гангута выполняешь? — спросил его между тем Огонек.

И Куцый решился, к тому времени сообразив, что, открывшись телохранителю Прохора, он совсем не обязан рассказывать ему абсолютно все.

— Да вроде как… — замялся Куцый, а потом вдруг выпалил: — Мы Финка взяли!

— Иди ты! — округлил глаза Огонек. — И где же он?

— Темное дело, — пожал плечами Куцый. — Взяли мы его вчера вечером, потом Финка Гангут куда-то увез. Сказал, чтоб мы, то есть я, Ряха и Пионер, на следующий день сюда, на хазу, приехали. Я прикатил, и выяснилось, что Ряха убит, Пионер куда-то исчез, а встретили меня здесь Гангут и Советник, причем живые и здоровые. И они мне сразу же допрос учинили, будто это я Ряху замочил, а Пионера — похитил.

— И что потом? — в нетерпении спросил Огонек.

— Потом они свалили куда-то. Вот и все.

— Так где же Финк? — Телохранитель Прохора пока мало что понял из сказанного.

— Я не знаю…

— А кто знает? Прохору сообщали, что Финк схвачен?

— Не думаю… — со значением в голосе произнес зам бригадира. — Гангут приказал нам всем помалкивать…

Огонек не являлся очень уж большим мыслителем, но типовые ситуации просчитывал мгновенно. А ситуация была как раз такого рода и читалась однозначно: Советник с Гангутом вознамерились вытряхнуть из Финка общак группировки и прибрать бабки к себе. Что же делать — позвонить Прохору или сыграть, как Советник с Гангутом, на свой карман? Это была главная проблема, которую Огоньку следовало решить немедленно, все остальные вопросы — где Финк? кто убил Ряху? куда подевался Пионер? — можно было оставить на потом.

Конечно, Прохор уже не тот, что ранее, лет пятнадцать назад, когда он создавал свою первую бригаду. Под него копает и Советник, и тот же Финк. И все-таки босс еще в силе, и, если прокоцает, что кто-то из группировки втихаря от него охотится за балаковским общаком, тому братку несдобровать.

Однако Прохор греет сейчас пузо на испанских пляжах, в случае чего можно сказать, что не удалось дозвониться. А значит, какая ни на есть отмазка имеется, и рискнуть стоит.

— Топор, заводи тачку, — скомандовал Огонек. — Пацаны, шашлычки отменяются. Нашлась работенка, срочно в столицу возвращаемся.

Боевики, уже выгрузившие из мини-вэна «Фольксваген» ящики с пивом, водкой и замоченным мясом стали с постными физиями заносить все это назад, в машину. Но оспаривать решение бугра никто, естественно, не решился.

— А я как же? — заволновался Куцый.

— Включай мотор, я с тобой поеду. У меня к тебе много вопросов осталось. — Огонек повернулся к усевшемуся за баранку мини-вэна Топору. — Двигайте в Москву, мы за вами.