Путь истребителя - Владимир Поселягин

      При приближении на дорогу вышел полный жандарм со знаками различии фельдфебеля и повелительно махнул рукой. Проехав его, я чуть довернул, чтобы

Казанцеву было удобно стрелять, не глуша двигатель. Если что можно дать по газам и развернуть мотоцикл.

      Бронетранспортер остановился точно у фельдфебеля. Я просто чувствовал разлившееся вокруг напряжение. Но к моему удивлению фельдфебель ничего проверять

или досматривать не стал. Пробулькав длинную тираду, он развернулся и направился к своему мотоциклу. Немцы шустро расселись в седла своих коней и выехали на

дорогу. Проезжая мимо нас фельдфебель повелительно махнул рукой, приказывая двигаться следом.

      Осторожно, я двинулся следом, наши за мной.

      Вибровызов при такой дороге фактически не ощутим, поэтому заметив, что немцы не оборачиваются, я достал рацию и вызвал командира.

      - Что за хня?

      - Представляешь они нас прихватили для усиления. Тут где-то недалеко гонят нашу разведгруппу, вот мы едем помогать немцам ловить их. Судя по поведению

фельдфебеля, таким количеством он струсил лезть, но с нами и нашей броней решился.

      - Смешно, как бы ни стало грустно, - ответил я.

      - Смотри в оба, - велел Командир.

      - Понял.

      Убрав рацию обратно в чехол от противогаза, я сосредоточился на дороге.

      Через полчаса мы поднялись на большой холм. Вокруг насколько хватало глаз, простирались пшеничные поля, только впереди виднелась большая дубрава. Вдруг

с переднего мотоцикла ударил пулемет.

      Остановив свой, я взял протянутый Казанцевым бинокль и всмотрелся в недалекие точки, которые пробирались по полю к дубраве. При приближении я опознал в

них наших разведчиков. Форма, оружие и сидоры выдавали их с головой. Замыкающий вдруг обернулся и посмотрел на нас. Оторвавшись от бинокля, я изумленно

воскликнул:

      - Рябов?

      - Что? - не расслышал Казанцев. Он держал на прицеле остановившихся впереди жандармов и старался не отвлекаться.

      - Огонь по немцам! - скомандовал я.

      Почти сразу затарахтел МГ лейтенанта, его поддержал пулемет с остановившегося сзади бронетранспортера.

      Честно говоря, я раньше думал, что машины эффектно взрываются только в голливудских, и что уж там говорить болливудских фильмах тоже. Но, один из

мотоциклов, тот, на котором ехал фельдфебель вдруг выпустил в воздух цветок огня, и маленький ядерный грибок взрыва. Видимо в ленте были зажигательные

патроны и один из них случайно попал в полупустой бак, что и вызвало эту вспышку. Охватило огнем не только сам мотоцикл, но и уцелевших немцев на нем.

Раздались крики заживо сгорающих людей, которые почти сразу смолкли под прицельными очередями пулеметов.

      Выпустив по пол-ленте пулеметы стихли, стрелять больше было просто не по кому.

      Вместо вызова по рации Командир сам подошел к нам. Показалось мне или нет, но он был в не очень хорошем настроении. Судя по его поведению и виду, планы

на жандармов у Командира были несколько иными.

      - Ну и какого хрена?! - спокойно спросил он.

      - Наша разведка, - указал я одной рукой, в сторону леса, другой потирая затылок. Те уже скрылись среди деревьев, поэтому ничего предъявить я не мог,

кроме своих слов. Видимо кроме меня и немцев никто разведку не заметил.

      - Где? - повернувшись в сторону дубравы, спросил полковник.

      - Уже скрылись. Я их сразу после немцев увидел. Они по ним огонь открыли, ну я взял бинокль и посмотрел по кому стреляли... узнал одного.

      - Кто такой?

      - Я с ним по крымским горам бегал. Помните, рассказывал, как меня там сбили? Ну, нас еще на Манштейна направили совершить налет, я в прикрытии был.

      - Не очень подробно, сбили, и как выбирался, рассказывал,- припомнил Командир.

      - Так я с разведкой выходил, командовал ей лейтенант Рябов, Василий. Вот он-то замыкающим и шел.

      - А с чего ты взял, что они стреляли по разведке?

      - А по кому? - удивился я.

      - По ним! - повысив голос, указал рукой полковник.

      Посмотрев, куда он указывает, заметил нечто лежавшее на дороге.

      - Собаки что ли?

      - Ну, почти, - уже спокойно ответил полковник, доставая бинокль из чехла: - Волки, стая проходила. Видимо спугнул кто-то. А ведь шла она от дубравы.

      М-да, лопухнулся я. Это же надо. Похоже, кроме меня никто по сторонам не смотрел. Иначе как объяснить, что единственный кто смог рассмотреть разведку -

это я. Все что, на дорогу пялились?

      - Давно ушли? - рассматривая дубраву, спросил полковник.

      - Да как мы открыли огонь, так сразу скрылись. Кстати, почему вы были против уничтожения жандармов?

      Ответ был до гениальности прост. Фельдфебель этот успел сообщить, что двигаемся мы к ближайшему городку, стоявшему на берегу довольно широкой реки,

причем распростерся он на обоих берегах. Там перекинут мост, который мы могли под прикрытием фельдфебеля спокойно пересечь. Теперь этот план развалился, а

других мостов и бродов в этих местах нет. Переправы были, да в начале войны их уничтожили. Немцам они были не нужны, хватало этого, поэтому не

восстанавливали.

      - У них рация была, - пробормотал я.

      - Уверен? - повернулся ко мне полковник.

      - У четвёртого вещмешок характерных размеров был. И еще они раненого несли, там двое его переносили.

      - Раненого? Хм, значит далеко не уйдут, - снова стал рассматривать дубраву полковник.

      В это время подошел заинтересовавшийся Шатун.

      - Чего обсуждаем? Мы тут уже минуту у всех на виду стоим. Сваливать пора.

      - Да вот наш Соловушка советскую разведку обнаружил, обсуждаем.

      - Переодетых в волков? - хмыкнул Шатун.

      - Говорит настоящую, во-он там, где три березы выдвинуты из леса. Вроде там вошли в дубраву.

      - Большая, не найдем, - сразу ответил Шатун. Прикинув наши шансы по размеру дубравы.

      Казанцев сидел в люльке продолжая держать на прицеле уничтоженных немцев и с интересом слушал.

      - Я их тоже видел, товарищ полковник. Семеро их было и раненый, - наконец признался он.

      Достав карту, Шатун и полковник склонились над ней.

      - Уйдут, - уверенно сказал Шатун.

      - Да, через этот лес протекает река, разделяясь уже на две, уйти у них шансы есть, и немалые, - подтвердил полковник и еще раз ее осмотрев, ткнул

пальцем в точку: - Двигаемся сюда!

      - Есть, - козырнул я.

       Мимо нас как раз протопали Степка и Толик с Далем, несших собранное вооружение и другие трофеи.

      В это время я уловил какое-то движение у самой кромки деревьев. Полковник рядом укладывал обратно в планшет карту, Шатун возвращался в

бронетранспортер, а я снова взял бинокль. Отличные линзы приблизили мне стоявшего на коленях и использовавшего ствол как укрытие человека. Это был Рябов,

причем с биноклем.

      - Лейтенант дайте мне карабин, быстро!

      - Что? - спросил полковник, уже поворачивающий было к бронетранспортеру.

      - Потом, - отмахнулся я.

       Взяв протянутый карабин, он у Казанцева полулежал в люльке, и встав на седло мотоцикла, поднял руку с карабином и держал его несколько секунду в

вертикальном положении, после чего два раза опустил со стороны приклада вниз.

      - Они там? - стараясь не делать резких движений, спокойно спросил полковник.

      - Рябов да, остальных не видел, - пробормотал я. Опустив карабин, через секунду снова поднял и проделал туже операцию.

      - Не видно?

      - Нет.

      - Значит, не доверяют, - сделал логичный вывод Командир.

      - Тоже верно. Лейтенант из машины, я к ним доеду.

      - Отставить! Опасно, - не разрешил полковник.

      - А я на ствол пулемета белую тряпку привяжу. Типа парламентёр, - ответил я. Казанцев уже покинул люльку и, сжимая в руках карабин, топтался рядом.

      - Ну хорошо, если что, мы тебя прикроем. При стрельбе падай на землю и затаись. Понял?

      - Да, - ответил я, привязывая к стволу поданную Казанцевым белую материю. Насколько я помнил, владельцы трех мотоциклов использовали ее как скатерть

для принятия пищи на природе.

      Полковник тоже осмотрел лес с помощью своего бинокля.

      - Вижу двоих, один укрывается за деревом. Причем нарочито, чтобы можно было рассмотреть часть плеча и лицо. Второй за кустом в десяти метрах правее.

Там куст шиповника шевельнулся.

      - Я поехал, - садясь в седло, произнёс я.

      - Будь осторожен племянник.

      - Хорошо.

      Заведя мотоцикл, я стронулся с места. По полю машина шла тяжело, пришлось включить ведущее колесо и на люльке, проходимость, как и скорость сразу