Стезёю вечного Заката - Алексей Головин

«Да меня решили заживо сжечь на простом костре!», — как-то отстранённо подумал магвой. — «Позорная смерть для воина и мага, и избрали её неспроста. Неслабый плевок в Мадженси и Магармус. Но такого удовольствия я вам не доставлю!».

Зоклас криво усмехнулся и поклялся в душе, что сделает всё, чтобы вырваться и покарать тех, кто играет в столь мерзкие игры с людьми. Он подумал, что даже готов породниться с силами Ночи, если потребуется, чтобы исполнить эту клятву. Магвоем овладела мрачная и бесчувственная решимость человека, заглянувшего за грань…

Они оставили на его руках и ногах цепи. Опрометчиво! У магвоев особые отношения с цепями — пусть эти и не относятся к классу магических вещей, но послужить проводниками расчетливо направляемых сил Дня могут.

Зоклас замер, на мгновение словно выпав из реальности. Со стороны, должно быть, показалось, что узник вот-вот потеряет сознание, потому что двое стражей шагнули к нему, дабы поддержать начавшее заваливаться тело. На самом же деле магвой привёл себя к наивысшей точке концентрации магических сил, собираясь использовать их на пределе возможностей. Потом за это последует расплата, но сейчас важно сделать всё, чтобы вообще было какое-либо «потом».

Сдерживающие маги, обученные распознавать чужое атакующее сосредоточение сил, заволновались и вскинули посохи. Но в этот миг их «подопечный» будто взорвался изнутри, одеваясь в яркое белое свечение. Он закрутился волчком, вырывая вмиг раскалившиеся докрасна цепи из рук опешивших конвоиров. А затем перехватил шипящие и плюющиеся магическими искрами металлические звенья поудобнее и начал вращать своё неожиданное оружие с бешеной скоростью. Стражники и маги сгрудились во всё же тесноватом для такой толпы помещении, что и сослужило им плохую службу. Ревущие пламенные цепи, сияющие яростным светом Дня, прошлись по ним, вспарывая плоть как горячий нож масло. Четверо рухнули сразу — настолько мощным был натиск поставившего на кон свою жизнь магвоя. Остальные начали обороняться, один маг попытался атаковать, но не смог толком размахнуться своим магическим клинком из-за спин сотоварищей. Началась толкотня и неразбериха, которой не преминул воспользоваться прекрасно натренированный для таких схваток капитан Магармуса. Развивая первый успех, он полоснул рдеющими цепями ещё двоих магов и подхватил оброненный кем-то меч. Радуясь, что попался отменно наточенный клинок стражника, а не тупой атрибут атакующего мага, Зоклас погасил истекающий через цепи свет Дня и дал волю своим навыкам фехтовальщика. Все стражники, которые сумели бы как-то противостоять ему в такой схватке, были уже мертвы. Ну а маги Риаджанга не могли похвастаться способностями, да и привычкой к поединкам на мечах. Двое сдерживающих лишь попытались парировать удары магвоя посохами да закрыться полотном света, но стремительные и точные выпады оборвали их жизни. Зоклас толкнул падающие тела на собравшихся, наконец, оказать серьёзное сопротивление атакующих магов и юркнул в боковой коридор, уводивший от выхода на площадь куда-то вглубь этого мрачного здания.

Оставшиеся маги кинулись за ним и попытались достать согласованными выплесками сил. Узкие и мощные лезвия света пронзили воздух перед магвоем. Частично он парировал их, вновь пропуская свет Дня сквозь цепи и свой клинок, но что-то резко ожгло его плечо, затем бедро. Зоклас не обращал никакого внимания на боль от этих ран и от сломанных рёбер: он находился уже где-то за гранью обычных чувств, сжигая свои силы в костре ярости. Снова бросившись в атаку, капитан сокрушил вражеских магов, в чьих глазах отчётливо видел страх смерти…

И внезапно, где-то посреди этого смертельного водоворота магии и стали, Зоклас ощутил едва различимый, но горячий и отчаянный призыв, мольбу о помощи, обращённую кем-то к силам Дня почти бессознательно. На миг ему почудилось, что чем-то знакомым веет от этого немого крика попавшего в беду человека. Устремив мысленный взор за слабыми сполохами чужого отчаяния, магвой осознал, что призыв исходит откуда-то из-за двери, что виднелась в дальнем конце коридора.

Пока Зоклас думал об этом, на него, перепрыгнув через груду тел поверженных магов, бросились ещё четверо подоспевших стражников. Магвой отпрянул, припадая на левое колено, и встретил вытянутой рукою с мечом первого из них, слишком уж ретиво прыгнувшего вперёд. Стражник напоролся на остриё и, простонав нечто нечленораздельное, грузно рухнул на пол, выворачивая меч из руки Зокласа. Тому пришлось спешно отступать по коридору, обороняясь вновь вспыхнувшими по его воле цепями.

А дверь, за которой взывал о помощи одновременно знакомый и незнакомый человек, всё приближалась…

— Я здесь не для того, чтобы потакать вашим животным страстям, досточтимый Версафий, — Шорх говорил как всегда ровно и спокойно, но на сей раз в его голосе прозвучало нечто, похожее на брезгливость. Гасителю было явно неприятно смотреть на то, что привыкший ко вседозволенности вельможа пытался сделать с дрожащей от ужаса Просветлённой. — Я задержался в Джантре только для того, чтобы убедиться, что казнь этих двух людей пройдёт без всяких осложнений, чтобы нейтрализовать при необходимости их магические силы. И присутствовать при ваших… хм, развлечениях я не намерен.

Версафий на какой-то миг отвлёкся от девушки и бросил затуманенный взгляд на Шорха:

— Но если вы покинете эту комнату, она меня попросту испепелит, — тяжело дыша, проговорил он. — И вы лишитесь ценного союзника.

Глава Тайного совета империи усмехнулся и вновь повернулся к Сальнире, которую прижимал к стене, держа за горло.

— К тому же эта красавица должна сполна заплатить за то злодеяние, которое замышляла!

С этими словами он потянулся к одежде девушки.

Сальнира, задыхаясь, попыталась вырваться, отбросить потные руки Версафия. Просветлённая отчаянно взывала к силам Дня, но те не могли прийти ей на помощь, пока рядом находился Гаситель.

— Оставьте эту историю для других, — отозвался Шорх, чувствуя, как в нём закипает гнев. — Вы-то лучше, чем кто-либо знаете, что она ничего не замышляла. Эта девочка — жертва созданных нами обстоятельств, не более. Она должна умереть ни за что, потому что так нужно нам. Но вовсе не обязательно приумножать её страдания.

Версафий с досады ударом ладони повалил девушку на грязную кушетку в углу комнаты и снова развернулся к Гасителю. Вельможа был в бешенстве, но ни на миг не забывал, кто перед ним и каковы силы этого служителя Ночи.

— Послушайте, если вы считаете… — начал он, но договорить не успел.

С резким лязгом сорвалась с петель окованная металлом дверь, и какая-то ярко сияющая фигура ворвалась в комнату. Правда, сияние это тут же стало гаснуть, ибо навстречу ему шагнул Шорх.