Правда о Портъ-Артуре Часть I - E. Ножинъ

Въ періодъ всей кампаніи въ Квантунскомъ укрепленномъ раіоне, зорко следя за всемъ, что тамъ происходило, близко знакомясь съ русскимъ солдатомъ, при условіяхъ боевой обстановки,- я пришелъ къ убежденію, что русскій солдатъ не герой, а титанъ./Я успелъ оценить его и долженъ сказать, что той нравственной и физической мощи, которая имъ проявлялась на каждомъ шагу,- я никакъ не ожидалъ.

Будь онъ, при наличности этихъ качествъ, хорошо подготовленъ, имей онъ достойныхъ руководителей, въ лице своихъ высшихъ начальниковъ, мы бы не были свидетелями позорной бойни на Кинчжоуской позиціи, которую устроилъ генералъ Фокъ при благосклонномъ участіи начальника Квантунскаго укрепленнаго раіона генералъ-лейтенанта Стесселя.

Первый бой при Саншилипу, его неудачи и поспешное отступленіе къ Кинчжоу удручающе подействовали на моральное состояніе нашихъ боевыхъ силъ.

При первомъ же столкновеніи увидели превосходство противника во всехъ отношеніяхъ.

Солдаты, конечно, не протестовали, они покорно исполняли приказанія.

Младшіе офицеры, более сознательно относившіеся ко всему, что происходило, – критиковали начальство.

Старшіе офицеры возмущались царившей безтолковщиной, умывая въ томъ руки.

Но все это, вместе взятое, печально отразилось на всей массе войска.

Оно потеряло уверенность въ себе.

А уверенность въ себе – половина успеха въ бою.

И такъ, последнія горно-полевыя позиціи передъ Кинчжоу были оставлены.

Со дня на день нужно было ожидать, что противникъ начнетъ атаку Кинчжоуской позиціи.

Съ момента отступленія отъ Саншилипу и вплоть до 13 мая освещеніе местности, лежащей впереди Кинчжоуской позиціи, опять производилось вяло и неумело.

Я особенно подчеркиваю отсутствіе правильной и хорошо организованной разведки, потому что, оперируя съ завязанными глазами, мы давали нашему противнику, противнику энергичному, сообразительному, настойчивому и хитрому, возможность всегда огорашивать насъ неожиданностью.

На передовыхъ позиціяхъ царилъ невозможный хаосъ, а всякая неожиданность заставляла генерала Фока устраивать неорганизованное отступленіе.

Работы по укрепленію позиціи велись темъ же путемъ, т. е. предоставлены были рабочимъ силамъ 5-го полка. Этотъ геройскій полкъ не принадлежалъ къ 40-й дивизіи генерала Фока, и поэтому его не щадили.

Командиръ 5-го полка, онъ же и номинальный комендантъ позиціи, полковникъ Третьяковъ, ожидая появленія противника, прекрасно сознавалъ, что позиція далеко не готова даже къ временной защите. Какъ ранее, такъ и теперь, въ особенности после опыта на Саншилипу, онъ виделъ крайнюю и настоятельную необходимость въ маскированіи орудій, которыя стояли на вершинахъ, безъ какихъ бы то ни было признаковъ маскировки.

Онъ признавалъ необходимость постройки прочныхъ блиндированныхъ помещеній, а не курятниковъ, углубленія стрелковыхъ окоповъ и увеличенія сети ходовъ сообщенія.

Все просьбы, убежденія, наконецъ, требованія очень мало имели успеха.

Генералъ Фокъ продолжалъ резонерствовать, ругалъ всехъ "изменниками", но не говорилъ уже, что всю армію уничтожитъ на Кинчжоу.

Напротивъ, онъ съ пеной у рта доказывалъ, что долго защищать Кинчжоу – это преступленіе, измена.

– Все изменники, кто говоритъ, что Кинчжоу неприступенъ. Здесь насъ всехъ перестреляютъ, какъ куропатокъ. Разве не видятъ, какъ нелепо возведены укрепленія. Здесь мы можемъ только временно задержать противника, а для временнаго задержанія противника позиція достаточно сильна.

Однимъ словомъ, говорилось одно противоречащее другому.

Объяснить все это, напоминающее скорее кошмаръ, чемъ действительность, можно лишь следующимъ.

Генералъ Фокъ очень часто въ присутствіи своихъ подчиненныхъ повторялъ фразу, я думаю известную всемъ, кто провелъ осаду въ Артуре:

– Генералъ Фокъ не дуракъ, нетъ. Онъ знаетъ, что онъ делаетъ. Генералъ Фокъ всегда будетъ правъ, что бы ни случилось. Генералъ Фокъ раненъ въ голову. А раненые и контуженные въ голову за свои поступки не отвечаютъ.

Генералъ Фокъ не отвечаетъ за свои поступки! Но онъ стоитъ у власти. Онъ распоряжается. Генералъ Фокъ, облеченный доверіемъ и любовью генерала Стесселя, всесиленъ. Кто противъ Фока, тотъ противъ начальника раіона.

Генералъ Фокъ не отвечаетъ за свои поступки, но намъ отъ этого было не легче, намъ нужно было защищаться отъ японцевъ. Но Фокъ не отвечаетъ за свои поступки, и мы почти не готовимся къ защите, а если и делаемъ что-нибудь, то намъ мешаютъ на правахъ старшаго.

Морское ведомство дало два прекрасныхъ дальнобойныхъ орудія "Канэ".

Установили эти пушки на левомъ фланге въ предположеніи, что противникъ поведетъ наступленіе на этотъ фронтъ, что впоследствіи и оправдалось. Установили ихъ, прекрасно замаскировали, поработали много.

Такъ нетъ-же. Генералъ Фокъ приказалъ ихъ перетащить, за несколько дней до боя, на правый флангъ.

Ему доказывали, что правый флангъ, у Известковой горы не имеетъ большого значенія; что противникъ никогда не пойдетъ на правый флангъ и т. д., что все впоследствіи и подтвердилось.

Но Фокъ не отвечаетъ за свои поступки – орудія было приказано снять, снова установить ихъ не успели, такъ они и достались целехонькими японцамъ съ двумя вагонами снарядовъ.

Начальникомъ артиллеріи этой въ высшей степени серьезной позиціи, которую въ высшихъ военныхъ кругахъ называли "ключемъ Артура", (въ ней мало что было изменено со времени китайской кампаніи), былъ назначенъ совершенно еще молодой человекъ, штабсъ-капитанъ Николай Алексеевичъ Высокихъ.

Батареями же командовали молодые подпоручики и поручики.

Начальникъ артиллеріи, рапортъ за рапортомъ, доноситъ о недоставке снарядовъ, проситъ прожекторовъ для освещенія долины Киньчжоу и, подступивъ къ батареямъ, проситъ мешковъ шпалъ, рельсъ, бревенъ для утолщенія блиндированныхъ помещеній; результаты – нуль.

Я доподлинно знаю, что командиръ 7 сектора въ Артуре, капитанъ Высокихъ, оценивая безвыходное положеніе своего, брата на Киньчжоу, собственной властью, нелегальнымъ путемъ изъ родственнаго чувства, посылалъ на позицію снаряды.

Полковникъ Третьяковъ, понявъ, что тянуть дольше немыслимо, убедившись, что съ генераломъ Стесселемъ и его первымъ помощникомъ, кроме беды, ни до чего не дойдешь, едетъ прямо къ самому Смирнову и, докладывая ему обо всемъ, проситъ его помощи.

Генералъ Смирновъ, что было въ его силахъ,- все сделалъ, чтобы хоть на время отдалить неизбежное паденіе Кинчжоу.

Но при этомъ нужно помнить, что компетенція генерала Смирнова, какъ коменданта крепости, далее эспланады крепости не распространялась.

Генералы Стессель и Фокъ ревниво оберегали все пространство передовыхъ позицій крепости отъ возможнаго вмешательства генерала Смирнова.

Между темъ, генераломъ Смирновымъ, до неожиданнаго назначенія генерала Стесселя начальникомъ Квантунскаго укрепленнаго раіона, въ лице начальника Артуръ Киньчжуоскаго раіона, все было тщательно прорекогносцировано и намечены все самыя удобныя позиціи.

Генералы Стессель, Фокъ и комп. часто давали понять, что японцевъ дольше Киньчжоу не пустятъ, что крепость всегда будетъ лишь базой для оперирующихъ въ раіоне войскъ. Въ скоромъ освобожденіи крепости никто изъ этихъ деятелей не сомневался и не допускалъ даже мысли о возможности тесной блокады.

Съ полученіемъ необходимыхъ матеріаловъ на Киньчжоуской позиціи закипели работы по утолщенію стенъ блиндированныхъ помещеній, маскировке орудій, углубленію стрелковыхъ окоповъ и т. д. Все это делалось руками крепостныхъ артиллеристовъ и стрелковъ того же 5 полка, подъ общимъ руководительствомъ полковника Третьякова и действительно честнаго офицера и самоотверженнаго работника капитана Шварцъ.

Все это, конечно, были слабыя усилія, которыя ни къ чему положительному привести не могли.

Что же делалось въ это время въ Артуре?

После боя при Саншилипу все еще более заинтересовались, хотели знать, что въ сущности представляетъ изъ себя Кинчжоуская позиція.

Неужели Киньчжоу, на который смотрели съ такой верой, никуда не годится?

Чувствовалось, что все крайне тревожно настроены.

Главнымъ образомъ действовало угнетающимъ образомъ то обстоятельство, что все врали: кто умышленно, кто зря.

Въ Артуре и Дальнемъ среди населенія неуверенность въ стойкости Киньчжоуской позиціи росла.

Изъ Артура начали выезжать въ Чифу на джонкахъ, дальненцы просились въ Артуръ,- ихъ не пускали.

Просили на лошадяхъ перевезти въ Артуръ имущество,- имъ не разрешали.

Продовольственные запасы вывозились въ крепость и населенію грозила голодовка.