Вечник - Вадим Кирпичев

— Зря ты волновалась за детей, Линка. Им тогда вообще ничего не угрожало. В конце концов все обошлось и все остались живы, не так ли?

— Да.

— Как дела в нашем секторе?

— Мне страшно, — девушка не слышала вопроса, — все время чудится, что к нам кто-то подкрадывается и вот-вот…

— Я выхвачу сканфер?

— Угу.

— Так у меня отобрали право на его ношение. А на таком оранжевом фоне подобраться к нам невозможно. Правильно?

— Слышишь? В кустах кто-то есть.

— Это ветер, Линка.

— Наверное. Как твои дела?

— Отлично.

— Дело против тебя закрыто?

— Полностью. Упрощать — так упрощать.

Как все обстояло на самом деле, Бруно не ведал. И что его спасло — Санфар знает. Пусть он и застрелил известного наемного севера, за которым Служба охотилась не один год, но по законом Йозера Великого ему все равно светила каторга. Не сошлось. Похоже, его путь ну никак не собирался сворачивать в эту сторону.

Сегодня утром его вывели из камеры, вернули биоком, стэлсы, ремень, забрали казенный спектр, работавший в тюрьме в локальном режиме без выхода в фано, и отвели прямо к отважному гозту Тэту. Сквозь зубы, всем своим видом показывая — это не его воля, нобиль сказал, что он меняет свое решение относительно докладных гозта визкапа и направляет визкапа Службы Бруно Джагрина в научный центр Йозера Великого. И пусть уважаемые ученые разбираются со всеми этими предвидениями, предзнаниями, предсказаниями и прочей… нобиль Тэт явно был готов продолжить ряд существительных, но он умел себя сдерживать.

Таким образом Бруно и очутился в аллее из кустов эфминеи, ведущей к Пирамиде — научному центру Йозера.

Разумеется, Линке наш визкап изложил свои обстоятельства в куда более бодром варианте. Тем более что по прибытии в Пирамиду его принял сам Верховный Магистр, внеранговый ученый золотой тоги.

— Верховный Магистр Пирамиды, это кто? — поинтересовалась девушка. Она была не сильна в здешней иерархии.

— Научный генерал. Считай — местный Лемсонг.

— Ого.

— Почти стэлс со мной беседовал. Выделил в мое распоряжение целый сектор и дал научного руководителя, сегодня вечером он должен прилететь в Йозер.

— Везет тебе.

— Да. Везет.

— И чем ты будешь здесь заниматься?

— С помощью ученых напишу статью в доказательство моей идеи. Суть ее ты знаешь: Стена — это смерть Будущего.

— Помню. Ты еще говорил, что Стена убила тигра.

— Да.

— Этого я так и не поняла. Каким образом Стена может убивать людей?

— Я сам до конца не разобрался, поэтому мне трудно объяснить. Предзнание было мутным, и о многом я могу только догадываться. Словно в тот миг у Стены появилась душа, потом эта душа обрела тело и отправилась убивать.

— И все это ты будешь рассказывать ученым?

— Да.

— Статью напишешь об этом?

— Да.

— А потом?

— Если статья получится достойной, то мой руководитель будет рекомендовать Научному Совету Пирамиды заслушать мой доклад.

— А потом?

— Выступлю на Совете. И если удастся его убедить, то, может быть, Совет включит эту тематику в план научных исследований центра. Погоди! Потом только все и начнется. Результаты исследований передадут в Тор, где за них возьмутся политики и координаторы, а там свои ступени решений. Глядишь, лет через пятнадцать-двадцать координаторы Тора и поставят проблему Стены перед руководством материка.

— О господи!

— Да.

— Бруно, — голос девушки наконец-то ожил, в нем появились знакомые нотки рассерженной мамаши, — вот ты называешь себя специалистом по будущему, так почему тебя вечно заносит не туда?

Ведь не получится ничего, только зря время потратишь, и полетишь ты с этой Пирамиды — только глянь, какая она скользкая!

— Таков мой путь.

Девушка не ответила на его улыбку.

— Прости, но нельзя быть таким сильным, умным и упрямым дураком! Ребенку ясно, что ты об эти стены только лоб расшибешь.

Обиженно посопев, Линка заставила себя успокоиться и только тогда продолжила:

— Сбил ты меня, я совсем другую тему хотела обсудить. Говорят, Тэт добился от Лемсонга согласия на твое увольнение. Представляешь, ты можешь разорвать контракт, стать снова свободным человеком! Что молчишь?

— Думаю.

— Тебя это не радует? Ты ведь мечтал уйти из Службы, пойти учиться в Храм Великого Предела.

— Мечтал.

— Так в чем же дело?

— Не сейчас.

— Странно. Чего-то такого я и ожидала. Не понимаю я тебя, Бруно.

Девушка поднялась и засеменила в сторону сверкающей стеклами башни. Визкап так ничего ей и не ответил. Ему нечего было сказать.

За спиной Бруно затрещали кусты. Ветки раздвинулись, но никого не было видно, словно сквозь эфминею пробирался невидимка. А потом оранжевый куст вышагнул из аллейного строя и двинулся прямо на визкапа. Оставалось только порадоваться, что Линка ушла и не могла видеть ходячий куст.

Куст подошел к скамье вплотную и превратился в человека. На нем была оранжевая тога. Сандалии, стэлсы, спектр — имели тот же цвет, даже его волосы и те были выкрашены под цвет эфминеи. Оранжевый улыбнулся, приложил палец к губам, поднял визкапа со скамьи и повел к Пирамиде.

После знакомства оранжевый человек сказал:

— Бруно и Боно — хорошие имена для парочки клоунов в цирке. Тогда лучше называй меня вторым именем — Кассизи.

Боно Кассизи ткнул пальцем в желтую секирку на груди визкапа:

— Я вижу, ты из тех, кто тратит лучшие десять лет жизни на то, чтобы научиться головой разбивать кирпичи?

— Да. Это я умею.

— Я так и думал. И поэтому не в обиде, что ты отвлек меня от размышлений, хотя обычно я этого никому не прощаю. Да и занятие ты выбрал по умению. Хочешь удивить научный мир? Тогда пошли со мной. Без меня ты здесь пропадешь.

Бруно отправился за новым знакомцем с охотой. Щуплый, в узком спектре, по столичному нахальный, похожий на диковинную оранжевую птицу, он сразу понравился визкапу.

Еще в аллее Кассизи выпытал у Бруно причины его прибытия в Йозер и Пирамиду. К «йозеровской» легенде отнесся скептически (первым среди знакомых визкапу южан), а насчет научных планов только хмыкнул. О себе сказал кратко:

— Я логик. Простой логик.

Необычная не только по цвету, но и по отсутствию ранга тога ничего к этим словам добавить не могла.

На первом этаже Пирамиды Боно снял спектр. Удивительно, но глаза его были не оранжевыми, а самыми обычными, серыми с той стеклянной отстраненностью, которую визкап привык замечать у всех фанотиков.

Боно повел спектром в сторону снующих тог и изрек с великолепным апломбом:

— Перед тобой ученые. Они мертвы. Все это мертвая наука. Иди за мной, и я тебе покажу науку настоящую, живую.

И не успел Бруно опомниться, как его уже потащили по лестнице в подвалы Пирамиды. Они пробирались темными коридорами, натыкались на ящики, проходили глухими залами с задрапированными сценами, и все это время Боно не умолкал. Он рассказывал о созданной им новой науке — бородологии.

Оказывается, борода есть настоящее зеркало человека. Ее форма и размеры подчиняются открытым Кассизи законам и полностью раскрывают душу и судьбу бородоносителя. Ученый не может без тоги — это знак того, что его работа признается обществом и оплачивается стэлсами. Но и без бороды ему нельзя, ибо борода есть истинное лицо ученого.

Далее Боно привел подробнейшую классификацию бород от богоподобной полуокружности через подковообразность начальственности до бесформенности разбойных. Пожаловался на сопротивление его науке со стороны верхних этажей Пирамиды. Мол, бородология — наука новая, затрагивающая лица (и какие лица!), поэтому она и встречает столь яростный отпор со стороны ретроградов.

Оборвалась лекция треском сломанного спектра. Боно равнодушно покрутил два обломка перед своим лицом и отшвырнул их в сторону. Бог весть каким чудом, но он умудрился своими тонкими пальчиками пересилить стеллитовую пластмассу, из которой изготовлялись спектры. Но тут они очутились в шумной аудитории.

Сразу же на Бруно налетел первобытного вида кряжистый здоровяк с узким, мощным и скошенным лбом.

— Ого! Поздравляю! — заревел он. — У вас почти стэлсовая толщина ауры. Я должен обязательно поработать с вами.

Вцепившись в визкапа, он потащил его куда-то в сторону, да с такой силой, что отбиваться пришлось на пару с Боно. Места заняли поближе к выходу.

Зал бурлил. Видимо, шло обсуждение только что состоявшегося доклада. Тоги в аудитории были наперечет, зато бородология не испытывала недостатка в объектах исследования. Каждый второй из присутствующих красовался бородой.

Наконец объявили доклад Боно Кассизи «Новое в бородологии». Характерным жестом поглаживая подбородок (сам-то оранжевоголовый был идеально выбрит), Боно стал излагать результаты своих последних исследований.