Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - Р Блайс

Кроме того, в Ветхом Завете мы имеем Путь Господ. По какому Пути идет Бог? Очевидно, Он сам есть Путь; Он сам идет по себе. По-буддистски это можно сказать так: человек с природой Будды идет по пути Будды. Он и Путь — два проявления одного и того же. Это Одно-и-то-же есть одно проявление двух начал. Но Послания к римлянам (Рим. 11, 33) говорит нам, что «неисследимы пути Его». Мы должны понимать это в том смысле, что, во-первых, Путь интеллектуально не-указуем, и что, во-вторых, хотя мы всегда более или менее далеки от него, нам всегда кажется, что мы постепенно становимся ближе к нему.

Дзёсю неожиданно задал вопрос Нансэну, на который тот ответил, но черепица раскрошилась, лед тронулся и преградил путь воде. Хотя Дзёсю и достиг просветления, ему понадобилось тридцать лет непрестанных поисков для осознания того, что он тогда постиг.

Среди комментаторов нет единодушия,[103] но скорее всего, речь идет о том, что Нансэн объяснил все, но Дзёсю тогда не смог понять его до конца. Известно много случаев, в которых идея «просветления раз и навсегда» неприменима. Идея «ступенчатого просветления» кажется более разумной, или, лучше будет сказать, более привлекательной, ведь в противном случае, как заметили еще ранние индийские буддисты, самоубийство было бы следующим логическим шагом после просветления. Ранние буддисты стремились предотвратить будущие перевоплощения, которые могли повлечь за собой любой отход от просветления.

Но с другой стороны, одержать победу в (единственной) игре и знать, что на Небесах нас ожидает лавровый венец, означает поставить себя в положение животных. В истории дзэн известны многие случаи, когда первое просветление было неполным. В качестве примера можно привести Эно, который достиг первого просветления, когда услышал слова из Алмазной сутры. Другие примеры можно найти в разделе «Практика Коан» второго тома книги Эссе по дзэн-буддизму Д. Т. Судзуки.

Весной цветы, осенью луна,Прохладный ветерок летом, снег зимой —Когда твой ум ничто не заполняет,Жизнь приносит счастье каждый день.

Это стихотворение немного поэтичнее, чем большинство других, однако оно не звучит оригинально. Но это и не подражание Стивенсону с его:

В нашем мире так много различных вещей,Что счастливы должны мы быть не меньше королей.

В словах Мумона чувствуется эгоизм, и мне хочется прибавить к его стихотворению последнюю строку стихотворения Стивенсона Обязанности маленьких детей:

Если ты можешь этим быть доволен.

Только тот, кто действительно любит цветы и ветер, луну и снег, знает, как важно наслаждаться природой вместе с другими людьми. Радость общения — это и есть «обычное сознание», которое Мумон здесь пытается продемонстрировать. Как видите, иногда человек дзэн становится мизантропом.

Случай XX. СЁГЭН И СИЛАЧ

Сёгэн — самый поздний из дзэнских мастеров, упомянутых в Мумонкане. Сёгэн был почти современником Мумона. Именно от Сёгэна ведет свое начало современная (японская) школа Риндзай.

Сёгэн (Сун-юань) родился в 1123 году и умер в 1202. Мумон родился в 1183 году, когда Сёгэну было пятьдесят два, а когда Сёгэн умер, Мумону было двадцать. Сёгэн стал в полном смысле монахом довольно поздно, в 1164 году, когда ему исполнилось тридцать два. Он посетил всех великих мастеров своего времени, в частности, Дайэ. Он достиг просветления, услышав, как мастер Миттан наставляет монаха: «Это не ум! Это не Будда! Это не вещи!»

С этими словами Нансэна мы еще будем иметь дело в случае XXVII.

Сёгэн спросил: «Почему силач не может поднять ногу?» [Или «Почему просветленный не отстаивает дзэн?»] Еще он сказал: «Если мы говорим, то не языком».

Известно, что Сёгэн поставил три проблемы. Третью Мумон не включил в случай. Вот она: «Почему человек просветленного ума не устраняет то, что прицеплено к его ногам?» Чтобы понять, почему Мумон не включил в случай этот вопрос, нужно попытаться понять первый вопрос.

Если мы принимаем первый вариант перевода, тогда Сёгэн спрашивает: «Почему человек не может поднять себя?» Христианский и амидистский ответ на этот вопрос будет состоять в том, что Христос и Амида могут сделать это. Тогда на вопрос «Почему человек не говорит языком?» христианство и секта Дзёдо не дают ответа. То же касается и третьего вопроса: «Почему просветленный непросветлен?» Схожесть второго и третьего вопросов послужила, вероятно, поводом для Мумона не включать в случай третий вопрос.

Если же мы принимаем второй вариант перевода, Сёгэн выступает против пассивных тенденций дзэн, против его антисоциального, антимиссионерского отношения. Легко сказать, что мой доход — это ваш доход, что мое просветление подразумевает твое просветление, или спросить: «Как я могу спасти вас, если я сам не могу спастись?» Но когда мы помним, что дзэн — это не простое отождествление вас и меня, и что, (только) обучая других, мы учимся сами, мы видим, что в дзэн опасность эгоизма не меньше, чем опасность само-спасения в христианстве, которое призывает каждого спасать свою душу.

«Если мы говорим (проповедуем), то не языком» может также означать, что, когда мы говорим, говорит все наше тело-душа. Плохо или хорошо говорит — это другое дело; и все же ничто в нас не молчит. «Почему просветленный человек не избавляется от своих эмоциональных и интеллектуальных ограничений?» Суть в том, что он не может и не желает этого делать. Он не различает сатори (просветление) и маёи (заблуждение), он не стремится избежать Ада или попасть на Небеса.

Следует отметить, что Сёгэн открывает нам свою душу, но не находит того, кто может его понять. Если же такой человек найдется, пусть он подойдет ко мне, Мумону, и получит от меня удары. Почему удары? Если хочешь знать, что такое подлинное золото, ищи его среди пламени.

Комментарий довольно слабый. С помощью ударов палкой можно отличить болтливый дзэн от подлинного дзэн, но удары дзэнского мастера мотивированы этим не больше, чем удары вселенной. «Твоим учителем да будет сама Природа!» (Вордсворт). Да, но Природа учит, не намереваясь учить; она ничего не планирует с нами сделать. Природа может научить нас главному — готовности учиться у нее. Если вы хладнокровно бьете своего ребенка в надежде улучшить его характер, он вырастет лгуном и лицемером, если не хуже. Если же вы шлепаете его, потому что… ну, потому что вы просто делаете это, он увидит в этом ваше внимание к нему и его поступкам. То же касается учителя и ученика. Учитель бьет, но не потому что он любит или ненавидит (хотя он и любит, и ненавидит), не потому, что он поощряет или наказывает, а потому, что он проявляет Природу Вещей, у которой есть, что сказать вам. У Лао-цзы читаем: «Небо и Земля беспощадны».

Поднимая ногу, я пинаю Благоухающий Океан;Глядя вниз, я взираю на Четыре Неба Дхьяны.В мире нет места для моего огромного тела…Пожалуйста, допиши здесь строку.

Благоухающий Океан окружает гору Шумеру в центре вселенной. Четыре Неба Дхьяны — это сферы, где пребывают достигшие четырех состояний дхьяны, даже первое из которых не менее безгранично, чем сама вселенная. Мумон говорит нам, что мы можем подняться выше облаков и вселенных, описанных в буддистской космологии. Последняя построена на гиперболах. Гиперболы бесконечной протяженности и бесконечного разнообразия индийские буддисты использовали, как и Чжуан-цзы, для показа условности качеств, для подчеркивания силы человека. Сёгэн спрашивает, почему силач не может поднять ногу. Мумон говорит о том, что пинает целый океан и взирает на мир с заоблачных высот. Это еще один вариант слов Эмерсона: «Люди снисходят, чтобы понимать друг друга».

Описание тела просветленного человека напоминает нам птицу, о которой говорит Эдвард Лир:

Старик сказал: «Вот это да!Молоденькая птичка смотрит из куста».Когда его спросили: «Велика она?»Ответил он: «Совсем не велика!Всего лишь раз в четыре поболее куста!»

Обратите внимание на то, что птичка молоденькая. Кто же, в таком случае, старик?

Случай XXI. УММОН И ПАЛОЧКА-ПОДТИРКА

Это мой любимый случай, а Уммон — мой любимый дзэнский мастер. В этом случае у нас три действующих лица: Уммон, палочка-подтирка и Будда. До чего же трудно разобраться, кто из них кто! Уммон родился в 966 году, палочка возникла вместе с человечеством, а Будда — вместе со вселенной.