В полушаге от любви - Ольга Куно

— Никак не можете перестать упорствовать, верно? — прищурился он. — Скажите мне, леди Инесса, отчего же вы настолько преданны своей госпоже?

— Вас это не касается, — отрезала я.

И лишь затем поняла, что поступила недальновидно. Такими темпами я раззадорю Эстли, и он всё сделает, лишь бы получить заинтересовавшую его информацию. А этого я хочу меньше всего.

— Нет никакой особой причины, — поспешила пойти на попятный я. — Ничего интересного. Преданность — как любовь. Никогда не можешь точно сказать, откуда она берётся. Есть — и всё.

— Ну, как раз у любви-то всегда бывает причина, и весьма веская, — возразил Эстли. — Но мы отвлеклись на абстрактные рассуждения. Почему вы так активно отстаиваете её право на эти деньги?

— Это ЕЁ деньги, — с нажимом произнесла я.

— Которые совершенно ей не нужны, — откликнулся лорд Кэмерон. — Она ими не пользуется и, если бы не прослышала о том, что они потребовались герцогу, даже не заметила бы разнице в сумме. Вокруг чего столько шума, леди Инесса? Мирейа Альмиконте и без этой суммы останется одной из самых богатых невест страны. Её приданое настолько велико, что, право слово, мы говорим сейчас о капле в море.

— Не такой уж и капле, — не согласилась я. — Сейчас ей деньги, может, и не нужны. Но что если завтра она соберётся выходить замуж? Вдруг её приданое окажется недостаточно велико после того, как герцог запустит в него руки?

— Не окажется, — возразил граф, полностью уверенный в своей правоте. — Но даже если бы чисто теоретически и оказалось, герцог непременно исправил бы положение, добавив в приданое необходимую сумму. Поверьте, он заинтересован в выгодной партии для своей сестры не меньше, чем сама Мирейа. И никогда не позволил бы удачному браку не состояться из-за такой малости.

— Вся беда заключается в том, что мнения герцога и его сестры о том, какой именно брак считать удачным, могут не совпасть, — отметила я.

Эстли безразлично пожал плечами.

— Она в любом случае не сможет выйти замуж против воли герцога. Такого он не допустит. И потом, под удачным вы, полагаю, подразумеваете брак по любви? Но, согласитесь, было бы странно, если бы в этом случае на пути к семейному счастью стало приданое. Если гипотетический жених будет так сильно её любить, он должен быть готов взять её хоть вообще без денег, разве не так?

— Вы переводите разговор на романтику, — огрызнулась я, чувствуя сарказм в его словах. — Я же рассуждаю исключительно о правах. Мирейа имеет право самостоятельно решать, как обойтись с этими деньгами. Если она захочет, чтобы они десятилетиями пылились в сокровищнице, она вправе так распорядиться. Если захочет, может и вовсе зарыть их в землю и ждать, не дадут ли они часом ростки.

— А вот герцог предпочитает использовать их на благое дело, — отозвался Эстли. — Возможно, вы не в курсе, но он не кладёт их в своё карман, а собирается финансировать строительство школы ремесленников.

— О, конечно же, я в курсе. — Я постаралась, чтобы улыбка вышла как можно более язвительной. — Вот только есть одна маленькая деталь, которую вы, ваша светлость, забыли упомянуть. Или просто не пожелали? Как насчёт того милого роскошного особняка, который герцог собирается под шумок построить себе в южной части герцогства?

Я ожидала, что эти слова собьют с моего собеседника спесь, хотя бы самую малость. Но не таков был Кэмерон Эстли, чтобы тушеваться из-за подобных глупостей.

— Ну и что? — спросил он с таким видом, будто и правда не понимал, что такого предосудительного в упомянутом мной факте. — Естественно, где новое начинание, тем более настолько большой проект, там и человек, который станет его курировать. И этому человеку надо будет где-то жить. Кстати сказать, вероятнее всего это будет не герцог, а кто-нибудь из его приближённых, тот, кого он назначит на эту должность. И не смотрите на меня с таким видом, будто только что поймали на горячем, леди! Это вне всяких сомнений буду не я: у меня дел хватает и здесь.

— В любом случае ни секунды не сомневаюсь, что герцог будет использовать этот особняк всякий раз, как у него возникнет такое желание, — настаивала я.

— Вне всяких сомнений, — и не подумал спорить Эстли. — А вам не приходило в голову, леди Инесса, что и Мирейа Альмиконте тоже сможет использовать данный особняк по первому требованию? Когда ей заблагорассудится полечить нервы в южном климате или завести пару-тройку необременительных связей подальше от брата?

— Мирейа Альмиконте терпеть не может провинцию, — отрезала я.

— Не удивлюсь, если провинция ответит ей тем же, — пожал плечами Эстли. — Вы об этом даже не задумались, однако строительство особняка, как и самой школы, весьма полезно для этого края. Рабочие места, привлечение мастеров высокого класса, некоторые из которых, возможно, согласятся заодно прочитать курс лекций подмастерьям.

— Всё это бессмысленно, — вздохнула я, устало качая головой.

— Что бессмысленно? Курс лекций?

— Нет, наша с вами дискуссия. Вы всё равно будете отстаивать интересы герцога, а я — леди Мирейи.

— Вы не совсем правильно формулируете, — спокойно возразил граф. — Вы отстаиваете интересы леди Мирейи, а я — интересы герцогства. Чувствуете разницу?

Если он надеялся, что эти слова произведут на меня неизгладимое впечатление, то ошибался.

— Хотите медаль? — огрызнулась я. — Обратитесь к герцогу, он наверняка не поскупится. Особенно если её отчеканят на чужие деньги.

— Если мне понадобится медаль, обязательно вспомню ваш совет, — пообещал Эстли. — Ну что ж, леди Инесса. Я вижу, дискуссия и вправду бессмысленная. Я пытался вас вразумить, но это оказалось бесполезным занятием. Поэтому мы возвращаемся к тому, с чего начали: отдайте мне письмо.

— Нет.

— Отдайте или я буду вынужден его отобрать.

— Не отдам.

— Где вы его прячете?

Его расчёт оказался верным: ответить я не ответила, но долю секунды инстинктивно опустила глаза.

— Понятно. — Теперь взгляд лорда Кэмерона сосредоточился на зоне моего декольте. — Так я и предполагал. — Его глаза неохотно, но всё-таки оторвались от моей груди. — Леди Инесса, отдайте письмо по-хорошему.

— И не подумаю.

Он напоследок неодобрительно покачал головой, как бы говоря тем самым, что с этого момента вина за его действия целиком и полностью ложится на меня. После чего шагнул ко мне вплотную и прижал к стене.

Запрокинув голову, я устремила на него томный взгляд, чуть-чуть приоткрыла губы, выпятила вперёд вздымающуюся под корсажем грудь.

— Вам так хочется провести этот обыск, лорд Кэмерон? — с придыханием спросила я, поднеся рот к самому его подбородку.