Город, который забыл, как дышать - Кеннет Харви

— Полагаю, что так, — сухо ответил Томпсон. Делэйни тихонько хихикнул. Доктор тут же возненавидел санитара еще больше, насколько это вообще было возможно, и преисполнился симпатии к сержанту.

Полицейский пригнулся, чтобы не стукнуться головой о притолоку, хотя нужды в этом не было. Он встал рядом с Томпсоном и наклонился над телом Фаулера. Особенно сержанта заинтересовали шесть швов, стянутых белыми нейлоновыми нитками. Он снял фуражку, очевидно, из уважения к усопшему, и пригладил короткие темные волосы. Но и без того каждая прядка лежала на своем месте.

— На столе — покойник, — проговорил он, — верно?

Этот вопрос Томпсона ошарашил.

— Верно, — ничего лучше доктор придумать не смог.

— Просто я сомневаюсь частенько.

— Можете не сомневаться, живых сюда обычно не привозят.

— Дай бог.

Делэйни с недоверием взглянул на сержанта и снова занялся пальцем.

— До чего же в моргах тяжко, — горестно сказал полицейский. Казалось, он разговаривает с мистером Фаулером.

Несмотря на серьезность ситуации, Томпсон еле сдержался, чтобы не захохотать. Слишком уж патетично это прозвучало.

— Помер, — вздохнул сержант. — Это ведь Ллойд Фаулер?

— Да, это он, — ответил Томпсон.

Полицейский протянул руку:

— Сержант Чейз.

— Доктор Томпсон.

— Отлично, — сказал Чейз, сжал губы и уверенно кивнул. — Очень приятно познакомиться. Он сам помер?

— Мистер Фаулер?

— Да.

— Что вы имеете в виду?

— Может, кто помог?

— Еще не все анализы готовы, но, похоже, умер он своей смертью.

— Хорошо. — Чейз повернулся к Делэйни. Тот продолжал орудовать щипчиками. Некоторое время сержант озадачено следил за ходом операции.

— Чем это вы занозились? — спросил он наконец. — Одно железо кругом.

Томпсон заметил, что на лбу полицейского выступил пот.

— Костью, — ответствовал санитар.

Сержанта передернуло.

— Вы бы окошко открыли, — предложил он с таким видом, словно считал, что Делэйни это поможет. Чейз огляделся по сторонам, но никаких окон, разумеется, не было. — Тоже придумали — покойников потрошить, — пробурчал он себе под нос и оттянул пальцем воротник. — Жарковато у вас тут.

— Да не сказал бы. — Томпсону, напротив, казалось, что изо рта уже пар валит.

— Может, снаружи? — спросил Чейз и сглотнул.

— Снаружи чего? — Томпсон наслаждался происходящим, из вредности делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Ну да, конечно. — Сержант слабо улыбнулся и облизнул пересохшие губы. — Я говорю, может, снаружи побеседуем?

— Разумеется.

Чейз помахал санитару рукой:

— Приятно было поболтать. А кость не забудьте на место воткнуть, — на выходе он снова пригнулся. — Бедный мистер Фаулер и то живее, чем этот санитар. — Сержант замолчал, стараясь прийти в себя.

— Вы бы лучше присели, — сказал Томпсон.

— Ничего, постою. — Чейз привалился к стене и стал отковыривать горизонтальную деревянную планку. Отломил небольшой кусочек, потом еще два. Пошатнулся, смешно замахал длинными руками, но все-таки не упал и постарался сохранить невозмутимый вид. С удивлением поглядел на зажатую в кулаке гвоздистую щепку. Уронил фуражку, наклонился, чтобы подобрать. Аккуратно водворил головной убор на голову и как бы невзначай сел на корточки.

— Я когда в академии учился, — сказал он, пытаясь приделать деревяшку на место, — нас на вскрытия гоняли. Сколько я всяких убийств перевидал, но такого… Сердце в руки брать заставляли. — Он стукнул кулаком по деревянной планке, зажмурился от боли и стал разглядывать руку. — Ах ты, батюшки… Доктора, мне, доктора! — Чейз улыбнулся Томпсону, глядя на врача снизу вверх. Улыбка была на редкость располагающей. Постепенно лицо сержанта стало приобретать здоровый оттенок. На смуглых щеках проступил румянец. — Больницы из меня всю душу вынимают. На убийство когда выезжаешь, вроде нормально. А тут не могу — в ушах звенит.

— Резко не вставайте. Я вас не удержу.

— Да нет, все уже. Порядок. — Чейз прислушался к своим ощущениям и медленно выпрямился.

— Вы расследуете смерть Фаулера?

— Я, по правде, пока сам не знаю. У нас теперь так: как смертность в городе подскочит, главный компьютер — р-раз — предупреждение. Автоматика. А наш брат уже думает, есть тут связь какая между этими смертями или нету. Такие нынче правила.

— Ох уж эти компьютеры.

— Где тут пожарная лестница? — спросил Чейз, оглядывая коридор. — А то я что-то запутался.

— За углом лифт.

Внизу Томпсон поговорил со старшей сестрой приемного отделения. За последние два дня поступили двое пациентов с затрудненным дыханием. Пожилая женщина из Порт-де-Гибля и семнадцатилетний парень из Уимерли. У женщины — предынфарктное состояние, ее оставили в больнице для наблюдения. Вроде ничего необычного. Парня зовут Эндрю Слейд. Томпсон Слейдов знает — он их семейный врач. В последнее время Эндрю стал совсем неуправляем. Живет с братом и его женой: родители погибли в автокатастрофе. Напились и сели за руль. Миссис Слейд, жена брата Эндрю, — типичный ипохондрик. Несколько дней назад приходила на прием. Что же стряслось с младшим Слейдом? Ничем особенным, кроме лишнего веса, Эндрю до сих пор не страдал. Дежурный врач решил, что у парня приступ аллергии, выписал аллерговит и отправил домой. Томпсон задумчиво уставился в пол. В голове промелькнула какая-то мысль. Донна Дровер. Масс Дровер. Ллойд Фаулер. Затрудненное дыхание. Эндрю Слейд. Если и с ним что-нибудь случится, то совпадением это уже не объявишь.

Когда Томпсон вышел из регистратуры, сержант Чейз все еще околачивался в приемном покое.

— Может, чего надумали? — спросил Чейз.

— Сейчас у многих обострение аллергии. Июнь, все цветет, — ответил врач. Он не хотел раньше времени поднимать панику.

Чейз порылся в нагрудном кармане и вытащил оттуда бумажку с каракулями.

— А про… Масса Дровера что скажете?

— Внезапная смерть. Никаких внешних причин. Его мать сейчас у нас лежит.

— У нее-то что?

— Проблемы с дыханием, но признаков инфекции нет. Поэтому мы и забеспокоились.

Неожиданно приемный покой огласился детским плачем. Плакал мальчик лет пяти-шести. Его мать смотрела на сына так, словно собиралась как следует поколотить.

— Никакой респираторной инфекции, — пробормотал Томпсон рассеянно. Мать изо всех сил дернула ребенка за руку, обругала и влепила звонкую затрещину. Мальчишка заревел еще громче.

Чейз, который тоже внимательно наблюдал за этой сценой, тут же направился к ним. Томпсон хотел было двинуться следом, но вовремя остановился. Чейз — полицейский, это его работа. Доктор услышал, как сержант просит женщину предъявить документы.