Неживая - Ника Светлая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кира откинулась в кресле и уставилась в потолок. Она знала, что будет дальше. Ее не убьют, не посадят в тюрьму; здесь вопросы решались иначе. Но это будет конец. Больше она не будет влиять на дела корпорации. Ее детище, ее идея, ее миссия – всему придет конец. И никакой новый проект она не сможет реализовать, потому что все двери будут закрыты – уж об этом они позаботятся. Сегодня ее как никогда потянуло в Корею, страну, где она никогда не была, но мысленно называла домом. Запасной аэродром, где она будет вести тихую жизнь, на которую у нее хватит денег. Но она больше никогда не создаст ничего более выдающегося, чем этот завод.
Последние двадцать четыре часа… Время было, но катастрофически мало. Кира попыталась отбросить дурные мысли и не думать об увольнении.
– Все роботы новой модели должны быть оснащены прибором слежения, даже если клиенты против, – распорядилась Кира. Разработчики обещали, что уже через пару месяцев соберут небольшую партию таких, как Ви. Десять роботов для десяти новых клиентов. И, чтобы образцы больше не терялись, стоило оснастить их маячком. Если бы Кира настояла на этом решении раньше, проблем с Ви не было бы. Клиент – мистер Х, который даже имя свое не позволяет узнать – решил, что может диктовать правила. Подобного больше не произойдет.
Кира была практически уверена, что Нагато подобрался к Ви, возможно, даже отыскал ее. Но он, глупец, надеялся спасти робота, тогда как Кира хотела спасти живых людей.
Вчера она получила сообщение от Николаса Брэма с описанием распорядка Нагато, и в нем действительно было мало подозрительного. На всякий случай ближе к полудню она отправила дополнительный патруль с проверкой в заведение, которое упомянул в своем отчете Николас. Охрана перевернула бар вверх дном, но ничего не нашла, ни единого свидетельства того, что там могла скрываться Ви. А не внушающий доверия бармен, как выразилась охрана, был чист, не считая просроченной визы, но всем на это было плевать. Оставалось ждать. Либо вечером Нагато выдаст себя, либо карьера Киры оборвется.
Девушка барабанила пальцами по столу и следила за стрелками часов. Она должна была подготовить спич для встречи с новыми инвесторами, проверить отчеты PR-отдела, согласовать серию передач для телевидения, сделать несколько важных звонков, но не могла сконцентрироваться на работе. Имела ли смысл эта рутина, если уже завтра ее здесь не будет? Кира оглядела стол: ноутбук, ручки, бумаги и ворох других мелочей, но ничего личного, ни единой вещи из дома. Она не копила хлам типа сувениров или магнитов, не скупала дорогие произведения искусства. Деньги она вкладывала в акции, а фотографии родителей хранила в телефоне – этого было достаточно. В шкафчиках и на полках лежали документы, старые записи, пропуск, который она никогда не носила с собой, потому что ее и так все знали. Когда она завтра будет покидать это место, ничего не возьмет с собой – только телефон. Она сжала его в руке, и будто в ответ смартфон тревожно завибрировал. На том конце связи был Джозеф Беш.
– Кира, здравствуй. Все пошло не по плану? – Риторический вопрос, он прекрасно знал, как обстоят дела. Кира молчала. – Это не твоя вина. Я уволил Хэрриота, но тебя последствия не коснутся. Я на твоей стороне и хочу, чтобы ты это знала. – Мужчина говорил спокойно и вкрадчиво. Кира не отвечала. – Но есть шанс все исправить. Есть идея, как удовлетворить все стороны. Понимаешь? Надо встретиться, зайди ко мне.
– Ладно. – Кира положила трубку. Чутье подсказывало, что ничего хорошего ждать не стоит. Через полчаса, когда закончится онлайн-совещание с инвесторами, она поймет, что внутренний голос был абсолютно прав.
– Мы не можем. Это аморально, – спокойно заключила Кира после того, как Джозеф нажал кнопку «Завершить конференцию».
Мужчина расслабленно сидел в кресле, одетый в костюм из тончайшей шерсти. Черные лакированные пуговицы вульгарно поблескивали, на запястье красовались вычурные часы. Джозеф старался сохранять спокойствие, но каждый раз, выходя из себя, проводил рукой по коротким волосам, тяжело вздыхал и говорил, чеканя слова.
– Не ты ли говорила, что наша цель – спасать жизни людей? Не ты ли говорила о судьбе девочки Кэролайн, которую похитил сосед? Не ты ли рассказывала историю из детства, которая растрогала сердца людей всей страны? Так это твой шанс! Вперед!
– Вы сами слышите себя? Робот-ребенок, робот-девственница. Это даже звучит омерзительно!
– Не строй из себя святошу. Он просит не ребенка, а подростка. В интернете с этими фильтрами и макияжем невозможно понять, сколько лет девушкам, все выглядят совершеннолетними. А насчет последнего… просто добавим небольшой кусочек силиконовой ткани, не страшно для нас, а клиент доволен.
Кира осознавала, что происходящее – действительно ее рук дело. До этого дня все шло по ее плану, но теперь очевидно, что корпорация перешла черту. Девушка медленно выдохнула, внутренности скрутило змеей, во рту появился горький привкус. Она сделала глоток воды, чтобы загнать разбуженные чувства как можно глубже. Нужно сохранить лицо и трезвую голову и оперировать только сухими фактами.
– А что случится, если правда выйдет наружу? Если кто-нибудь сольет информацию, нам уже не отмыться от грязи. Тогда придет конец всей вашей империи.
– Не драматизируй. Мы же говорим не о массовом производстве, а о разовой акции для крупных игроков. – Джозеф снова провел рукой по волосам. – А ты думала, что сделает с нами мистер Х, если не получит желаемого? Он имеет вес в политике, он сотрет нас в порошок! И тогда точно наступит конец. И тебе, и мне.
– И все-таки мне не нравится эта идея, – в пустоту добавила Кира. Она знала, что спорить бессмысленно, потому что решение уже принято. От нее требуется только проконтролировать процесс.
Но Джозеф не мог оставить реплику без ответа. Он отсекал слово за словом, со злостью в каждом звуке.
– Я хочу тебе напомнить, что это была именно твоя идея! Ведь мы не создаем роботов-хирургов, или грузчиков, или саперов. Мы не делаем роботов для вынашивания детей. А ведь могли бы! И эти модели весьма востребованы, рынок совершенно не освоен. Но мы с тобой создаем роботов ради удовольствий и увеселений. Вот теперь давай иди, весели толпу!
Кира кивнула, встала, поправила юбку, струной вытянула спину. Было так больно, будто ее ударили в живот. Она не пошла в свой кабинет, не отправилась домой; остаток дня она просидела на подземной парковке в ярко-красной машине. Пару раз она даже завела мотор, чтобы рвануть куда глаза глядят. В такие моменты человек ищет поддержки у родных или друзей, у любимого человека или, на худой конец, глушит мысли в выпивке. Но Кира понимала, что ей нужен трезвый ум на остаток вечера. Единственные родственники – ее родители, живущие далеко на севере страны, на большой ферме. Они по-прежнему много работают, хотя дочь может их обеспечить, не смотрят телевизор, потому что до сих пор не знают в совершенстве языка, не водят к себе гостей, потому что тихая жизнь вдвоем их устраивает. Или так они только говорили, а втайне мечтали сбежать обратно на родину. Но крепкой душевной связи с родителями у Киры не было, а после скандала на телевидении, когда она на всю страну рассказала свою историю, оборвалась последняя нить. Кира привыкла справляться со всем сама, вот и на этот раз она не позвонила родителям, не набрала номер подруги, которая могла бы все бросить и примчаться на край света ради нее. По крайней мере, она уверяла, что именно так поступит, если вдруг Кира будет
