Печать Сумрака - Сергей Лукьяненко

– Я разослал слепок ауры по Дозорам и сообщил в Инквизицию, – поведал дозорный и голосом прокурора добавил: – Если она ушла, ее рано или поздно поймают.

Я пожал плечами. Убеждать других – занятие неблагодарное. Особенно если эти другие имеют свою непоколебимую точку зрения по всем вопросам.

Ведьма не имела ни единого шанса. Такой взрыв не пережить даже Высшему. Несмотря на то что я стоял на другом пласте реальности, ударная волна почти пробила мою защиту, протащила через три слоя Сумрака и вышвырнула в обычный мир. Что творилось в эпицентре, страшно представить. Однако Алексей в гибель Веденеевой не верил, а меня считал чуть ли не соучастником побега. Я не стал его разубеждать. В конце концов, я не психолог и не психиатр. Если человек склонен безотчетно верить своим фантазиям – его личное дело.

– И все-таки не пойму, – пробормотал дозорный, – зачем эти штучки с трамваем? Неужели она и правда думала, что собьет нас со следа? Могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное…

– Хорошо, что шуба тебя не беспокоит.

– А? – Алексей вырвался из плена собственных дум и посмотрел на меня. – Какая шуба?

– Дорогая.

Я отмахнулся от новых вопросов и, держась за бок, сел в машину. Алексей, гордо вздернув нос, зашагал прочь. Назад, в офис Светлых, где ему самое место.

Мягко заурчал мотор. Я вырулил на шоссе и постарался выкинуть весь бред из головы. Не стоило упоминать про шубу, но, кажется, я заразился от Светлого недоучки мнительностью. Даже смешно.

Факты лежали передо мной. Факты неоспоримые. Факты, которые я прочувствовал на собственной шкуре. Ведьме пятого уровня предъявили обвинение и пригрозили Кругом Истины. Ведьма не стала ждать суда, сбежала, использовав заранее подготовленное заклятие. Заклятие оказалось ей не по зубам. Портал взорвался, похоронив беглянку и изрядно потрепав меня. Все выглядело так естественно… Совсем как разыгранная ею сцена, раскусить которую я смог лишь на последних словах. А еще была шуба. Шуба, которая не шла у меня из головы. Шуба, которую Веденеева накинула перед тем, как прыгнуть в портал. Я раз за разом мысленно прокручивал сцену побега и не мог избавиться от ощущения, что ведьма не пыталась отвлечь внимание. Она заранее готовилась к побегу и просто не хотела оставлять шубу. Свою любимую вещь в гардеробе. Проклятье! Отчаявшиеся беглецы не берут в дорогу шуб!

Я прикрыл глаза, следя за дорогой через линии вероятности. Забудь. Просто забудь. Не хватало на старости лет уподобиться курсанту Ночного Дозора. Причина твоих метаний проста: тебя гложет то, что ты до самого конца не верил в ее вину. Но ведьма бежала на твоих глазах, какие еще нужны доказательства? История закончилась. Веденеева мертва. Точка. Что до несуществующего трамвая – какая, в сущности, разница, как был убит маг? В чужую голову не влезешь; о чем думал убийца, мы теперь никогда не узнаем. Поэтому надо просто забыть. Сейчас гораздо важнее составить букет, который понравится Леночке.

Я вновь открыл глаза, притормозил у обочины и зашел в цветочный киоск.

Глава 2

Алексей. Светлый

– Разрешите доложить?! – Я вложил в свои слова максимум сарказма.

– Докладывайте. – Не отрываясь от бумаг, шеф подвинул расстегнутую борсетку к краю стола.

Мне удалось подавить смешок, но решительное настроение куда-то пропало. Вот так всегда. И понимаешь, что тобой манипулируют, а сделать ничего не можешь.

– Курсант Романов прибыл, – буркнул я.

– Присаживайтесь, курсант Романов. – Шеф поставил размашистую подпись и закрыл папку.

Я опустился на стул, пытаясь собраться с мыслями. А ведь как складно все получалось в воображении. Сколько раз я прокручивал предстоящий диалог. Задавал острые вопросы, отпускал ехидные замечания, ставил вопрос ребром и злорадно наблюдал, как шеф мямлит невразумительные оправдания. И вот момент истины настал, я сижу в его кабинете под пристальным взглядом хозяина и не могу выдавить из себя ни слова.

– Как я понимаю, курсанта Романова что-то гнетет, – вынес вердикт шеф.

– Ничего меня не гнетет, – взбрыкнул я. – Но я прошу объяснить, зачем вы позволили мне вести следствие вместе с Юрием Юрьевичем.

– Ты же сам просил дать тебе дело, – притворно удивился шеф. – Самостоятельное задание, под личную ответственность. Поверь, то, как ты раскрутил ведьму, под силу далеко не каждому сотруднику. Да и настоящее дело не всем на первом году службы попадается. У нас, чай, не Москва, где вампиры, ведьмы да оборотни через день озоруют.

– Ну зачем так! – Возглас вырвался непроизвольно, и я тут же себя одернул. Какими бы либеральными ни были порядки, шеф старше и несравнимо опытнее. – Простите, – поспешно поправился я. – Просто эти словечки… Озоровали, давеча, надысь… Инда озимые взопрели! Я понимаю, когда их говорит Максим Максимович…

Я окончательно стушевался, не зная, как закончить, чтобы мои слова не выглядели обвинением.

– Бывает, увлекаюсь, – легко согласился шеф. – Это ты все больше с ровесниками общаешься. А мне вот со старичками приходится. И с теми, кому за сто, и с теми, кому за двести. Некоторые до сих пор «адмирал» с твердым знаком на конце пишут.

Я почувствовал, как губы невольно растягиваются в улыбке, и только невероятным усилием сумел сохранить возмущенное выражение лица.

– Но ты хотел поговорить не об архаизмах. – Шеф с любопытством следил за моей внутренней борьбой. – Так что тебя не устраивает? Самостоятельное дело, полная свобода действий, успех – что бы ты ни говорил, я считаю, что дело завершено успешно, наконец, первая отметка в послужном списке! А они лишними не бывают, уж поверь. – Шеф пристально посмотрел на меня и закончил: – Тем не менее ты чем-то недоволен.

– Я хочу знать, почему вы вынудили меня работать с Юрием Юрьевичем, – упрямо повторил я.

– Я вынудил? – вновь удивился шеф. – Мне думалось, ты сам принимал решение.

– Но вы могли остановить! Запретить! Потребовать, чтобы Дневной Дозор устранился от расследования! Я же знаю порядок! Пострадал Светлый маг, значит, дело в нашей юрисдикции!

– Расследование проводил ты, – мягко сказал шеф. – Именно ты решал, кого привлекать, а кого нет. Я лишь ставил подписи.

Я сбился, не зная, как выразить обуревавшие меня чувства. Шеф смотрел на меня с одобрением.

– Но ведь вам тоже было нужно! – почти выкрикнул я. – Наше совместное расследование. Зачем?

– Ты отказываешь мне в праве предоставлять сотруднику Ночного Дозора свободу действий? Считаешь, что я должен стоять у каждого за спиной и одобрительно кивать, подтверждая каждый шаг?

Теперь шеф откровенно веселился. Я почувствовал, что почва окончательно уходит из-под ног, и выкинул последний козырь.

– Юрий Юрьевич сказал, что Дозоры не работают вместе. Что совместная работа – ваших рук дело. А когда я спросил, зачем бы вам это понадобилось, он посоветовал адресовать вопрос вам. Он сказал, что мы, Светлые, друг другу не соврем.

Некоторое время шеф молчал. Веселые искорки в его глазах погасли, уступив место странной тоске. Мне стало стыдно. Последняя фраза прозвучала явным укором. Не стоило так говорить.

– Как он тебе? – не глядя на меня, спросил шеф.

– Не знаю, – промямлил я. – Он такой… сложный человек.

– Иной.

– Пусть Иной! Не знаю. Мне кажется, он, если захочет, может армию в бой повести. И они пойдут. Люди, Иные, без разницы. Но ему словно ничего не нужно. Вся его сила какая-то странная. Словно он не знает, что с ней делать…

– А ты бы пошел? – Шеф принялся рассеянно копаться в верхнем ящике стола. – Под его знамена?

– Что? – Я растерянно посмотрел на шефа. – Не знаю… Нет, наверное. Все-таки он Темный…

– А если бы речь шла о спасении… ну, пусть не мира, города? Небольшого такого города на полтора миллиона человек?

– Тогда, наверное, пошел бы. – Я никак не мог понять, куда клонит шеф. – Видите ли, я все понимаю. Что он Темный, а мы Светлые. Что он работает в конкурирующей организации. Я только не понимаю, почему его так боятся. Пусть даже он крутой маг. Найдутся же и покруче. Тот же Гесер. Вон Максим Максимович рассказывал, как они с Гесером однажды в горы ходили и нарвались там на лавину… Но я не о том! Крутой, не крутой – не так важно. Он же не маньяк, чтобы на людей кидаться. Кровь не сосет, человечину не ест. Он точно так же связан Договором, как все мы. Тогда откуда такой страх? И такая ненависть? Костя – классный парень, но когда о Юрии Юрьевиче речь заходит, в него словно бес вселяется. Рядом стоять страшно. В глазах – красная пелена, в голосе яд, разве что слюна с клыков не капает. А ведь он в Дозоре недавно, при нем с Темными и стычек-то серьезных не было, я специально проверял. Тогда почему?

Шеф улыбнулся. Сумрачно. Совершенно безрадостно.

– Потому, курсант Романов, что иначе он бы стал солдатом армии Юрия. Знаешь, в чем беда российских Дозоров? У них нет лидеров. Есть только умные, сильные, всезнающие маги. Перед ними преклоняются, их уважают, их боятся. Но нет никого, кто смог бы залезть на броневик и повести за собой толпу. Нам такой status rerum дает огромное преимущество. Если понадобится, мы все равно пойдем. За Гесером, за Ольгой, за любым Великим магом. Потому что есть долг, есть ответственность, есть вера. Темным куда хуже. Их ничто не объединяет, кроме вопроса выживания, и пока такой вопрос не стоит на повестке дня, им не поднять свои легионы. Даже Завулону. Не поднять, пока не появится Темный на броневике. Именно поэтому на Юрия обратила внимание Москва. Именно поэтому его сместили с поста главы Дневного Дозора. Дело не в силе: несмотря на прошлые победы, Юрий не сравнится с Великими. Дело в том, что он мог бы стать лидером. Настоящим. Способным повести за собой Иных. И вот это стало бы настоящей катастрофой для Света. Нас спасает то, что это катастрофа и для правящей верхушки Темных. И пока у власти клика Завулона, они не допустят настоящего лидера к настоящей власти. Ибо тогда наступит конец и для них.